Альвадийские хроники. Берсерк
Шрифт:
– Хм, – красноволосый посмотрел на меня оценивающе. Так, будто впервые видел, – а я не поверил. Думал, меня чем-то опоили, раз я решил так рано распрощаться со свободой. Вейр ди Стрелам, беру свои слова обратно. Этой волчице я мог сделать предложение. Или не мог? – перевел взгляд на свою спутницу, утонув в ее декольте. А его ладонь сползла ниже, чем допустимо приличиями, и огладила плавный изгиб бедра.
Глаза заволокло красной пеленой. Выжигающая изнутри боль содрала остатки человечности. За доли секунды ярость полностью захватила сознание и берсерк, раскидывая всех, кто мог помешать, ринулся на жертву,
Глава 4
Меня довольно бесцеремонно привели в чувство. Несколько ощутимых шлепков по щекам, кого хочешь, разбудят. Рванулась к обидчику, но не смогла даже приподняться. Что-то крепко вдавливало в жесткую кровать. Зло посмотрела на того, кто посмел так со мной обращаться. Взгляд пронзительно голубых глаз ничего хорошего не сулил.
– Ликирия, ты перешла все границы, – ректор был вне себя, – сколько дней тренировок, практики. Столько сил вложено. А ты сорвалась, стоило какому-то альфе бросить тебе вызов.
К счастью, последние события я помнила хорошо. Разве что, до момента, когда берсерк взял верх. И разозлило меня вовсе не то, что какой-то там альфа решил показать зубы, а то, что Кейдан…
Гррр!
– Не смей превращаться! – рявкнул Стрелам, – мы недоговорили!
– Кей моя пара. Никто не смеет прикасаться к нему! Мое!
– Мда-а, – уже спокойнее протянул демон, – не рассчитал, что Барр проявит такую прыть. Он казался мне более благоразумным молодым человеком. Я полагал, ваша встреча заставит его вспомнить или хотя бы всколыхнуть прежние чувства. Ну, или на крайний случай он влюбится заново.
– О чем ты говоришь? Что Кейдан должен вспомнить? Мы ведь так и не поговорили. Это как-то взаимосвязано?
– Я пожалел тебя, блокировав некоторые воспоминания. Но сейчас понимаю, зря. Потерпи, это будет немного неприятно, – ректор положил мне на виски указательные пальцы и заставил смотреть прямо в невозможную глубокую синеву.
Я закричала. Ощущение было такое, будто в голову вкручивали металлические спицы. Невыносимо и очень больно.
Ненавижу менталистов!
Но это вскоре стало неважным, потому что вернувшаяся память принесла иную боль. Боль потери и предательства. Крик превратился в вой.
– Извини, но я оттягивал этот момент, как мог, – сквозь толщу воды донесся голос Лера. После ощутила холодные пальцы на лбу, и сознание растворилось в спасительной темноте.
Сон, в который погрузил демон, не принес облегчения. Кошмары один другого страшнее заставляли метаться, скулить, кричать, звать на помощь. В них некромант убивал брата, занимая его тело. Пытал Кейдана, принося ему нестерпимые страдания, а потом, когда очередь доходила до меня, выпивал душу, лишая посмертия и силы. Меня колотило от могильного холода, который ощущал человек, заживо преданный земле. Бросало в жар от трупного яда, проникшего внутрь и разъедающего плоть. А лич из прошлого с лицом Мерлока Эппли мерзко хохотал, погружая костлявые пальцы в раны и вскрывая набухшие гнойники.
Из цепких объятий бессознательных страхов меня вырвал Кейдан. Его мягкие руки, гладящие по волосам, особенный запах, который различила бы из тысяч других, и голос, зовущий, тревожный, просящий вернуться к нему. Мои внутренние раны излечивались, призраки прошлого отступали, а я наслаждалась теплом желанного тела. Кей всегда был горячим. У оборотней в сравнении с людьми более высокая температура. Но исходящий от красноволосого жар действовал как-то по-особенному. Он будто согревал изнутри, принося с собой удивительное спокойствие и радость.
Я много и долго спала, восстанавливалась, и моя персональная грелка всегда находилась рядом. В какой-то мере я осознавала, что происходит, но обдумать это или как-то проанализировать не могла. Только чувствовала потребность в своей паре. Стоило ему отлучиться ненадолго, как пробирающий до костей холод и страх одиночества возвращались вновь. И тогда я впадала в отчаяние, начинала звать его, искать, ужасаясь от одной мысли, что он не вернется. Но он приходил, и я снова успокаивалась. Сворачивалась клубочком и нежилась в кольце надежных рук.
– Кризис миновал. – Сказал кто-то из моего прошлого. Кто-то, кому я доверяла. И я поверила, расслабилась. Зря. То, что поддерживало все эти долгие часы, исчезло.
Очнулась в своей комнате. Просто открыла глаза и уставилась в потолок. На дворе стояла глубокая ночь, и только поэтому у изголовья едва мерцал ночной светлячок. В кресле дремала уставшая Дей. Ее собственный запах с нотками корицы и весеннего луга давно смешался с букетом целебных трав и настоек. Но это не мешало мне чувствовать стаю на любом расстоянии, настроение каждого из них и состояние здоровья. Подруга была истощена постоянным недосыпом и хронической усталостью. Еще ее терзала душевная боль, от которой Дей нескоро оправится. Могла поспорить, последнее время она ни разу не улыбалась. Предательство ранило ее, пожалуй, сильнее, чем меня. Дейра разочаровалась в мужчинах и приняла единственное решение: закрыть сердце от ненужных чувств. А работа в Целительском корпусе, учеба и забота обо мне стала той отдушиной, которая заставляла просыпаться каждое утро, принимать душ, есть, разговаривать, в общем, вести себя так, будто ничего не случилось.
В гостиной притаился зомби. Он никогда не спал, поэтому первый ощутил, что хозяйка пришла в себя. Я отдала мысленный приказ, и его худая фигура возникла на пороге спальни. Двигаясь бесшумно, он подставил костлявое плечо и проводил в ванную комнату. После помог выбраться из ванной, и подал полотенце, а затем халат.
Дей беспокойно заворочалась. Как Зель ни старался, а быть таким же ловким, как человек, не мог. Да и я пока что была слаба. Неизвестно, сколько провалялась в беспамятстве, но мышцы за это время успели ослабнуть. Каждое движение давалось с трудом и сопровождалось моими тихими ругательствами и сдавленными стонами.
По моей указке, Зель перенес Дейру на кровать и заботливо укрыл одеялом. Девушка сразу свернулась клубочком и положила сложенные вместе ладошки под щеку. Черты лица разгладились, придавая целительнице трогательный наивный вид.
Пока зомби хлопотал над плиткой, разогревая найденные в пищевой кладовке бутерброды и заваривая чай, я влезла в тетрадки, позабытые на столе. Судя по количеству пройденного материала, прошло не меньше двух недель. Мысленно охнула.
Это же, сколько времени упустила! Все придется начинать сначала. Что бы там ни было, а враг никуда не делся. И схватке с ним быть, несмотря на то, готова ли я к этому или нет.