Альвиана: по зову сердца и луны
Шрифт:
Я долго ворочалась на неудобной постели с жестким, куцым матросом, прикидывая, как быть. Но ничего путного в голову не приходило. Как ни крути, пока что на горизонте нет ни одного достойного храбреца. А время поджимает.
Глава 11
В академию Ардия шла в окружении подруг. Стоило ей заметить, что я иду позади, начала нарочито громко смеяться и всячески показывать, кто из нас изгой. Когда же вошла в класс — демонстративно прошла мимо своей парты
Ха! От радости, что отделалась от липучки, я едва не пустилась в пляс. Еще утром о таком и мечтать не могла. Теперь никто не будет на лекциях отвлекать глупостями и лезть в душу.
Улыбаясь, я села за парту, разложила тетради, открыла чернильницу. Преподаватель еще не пришел, поэтому можно спокойно полюбоваться живописным видом в окно…
— Ой! — раздался отчаянный вскрик совсем рядом.
Обернувшись, увидела одногруппницу, растерянно наблюдающую, как растекается по парте огромное чернильное пятно. Жаль девочку: запачкала учебную тунику и платье, что под ним.
«Надо осчастливить этот мир — подарить ему шариковую ручку. Уж в ее устройстве я ничего не должна напутать. Так и на домик заработаю…» — перед глазами встала идиллическая картина: уютный сад, мой добротный дом с миленькой цветочной клумбой, стабильность и безмятежность… Настроение стало совсем радужным, а затем в аудиторию вошел преподаватель, и началась лекция.
И все бы хорошо, вот только из-за бессонной ночи я не выспалась и со второго урока боролась с неудержимой зевотой. Когда стало совсем невмоготу, положила голову на ладонь и случайно заметила заинтересованный взгляд Нэгнет.
«Ну, смотрит — и смотрит», — подумала равнодушно. Однако потом еще несколько раз подмечала ее пристальный интерес к моей персоне. Видимо, скучно, вот и развлекается, наблюдая, как я реагирую на выходки Ардии. Но я так устала, что на все плевать.
Лекции тянулись долго, нудно. Все это время я только и мечтала, как закончится учебный день, как вернусь в общежитие и лягу спать. И как только протяжный, гулкий удар колокола оповестил о завершении последнего урока, со вздохом облегчения покинула класс и направилась к общежитию.
Однако слоило войти во двор, комендант огорошила меня, зычно крикнув:
— Эй, Навис! Для тебя что-то есть!
«Теперь-то какая неприятность?» — заволновалась я, отчаянно надеясь, что это «что-то» хорошее и от Падии. В пользу этой догадки говорило довольное лицо мадам Пуи.
Комендант заговорщицки щурясь, поманила меня пальцем, а сама нырнула на кухню и вскоре вынесла оттуда красивую, яркую коробку, перевязанную ленточкой. Все оборотницы, что были рядом, замедлили шаг и зашептались.
Подойдя к мадам, я осторожно взяла в руки тяжеловатую коробку и осмотрела ее.
Бежевую упаковку из нарядного, глянцевого картона с крышкой, украшал умело повязанный бант. Такой только
Успокоившись, дернула за край атласной розовой ленточки и ахнула. От красоты пирожных. Их было много, в красивых гофрированных бумажечках, разные. А как они пахли!
— A-а… от кого?!
Мадам, не говоря ни слова, ткнула пальцем в небольшую бумажечку, приколотую сбоку к ленте.
«От Э. Сарнара для хорошего настроения одной зазнайке», — прочитала записку и впала в невероятный шок. Поверить не могу! Быть такого не может! Если только каждое пирожное не сдобрено очередной порцией любовного зелья.
— А вдруг там… — осторожно подбирая каждое слово, заговорила я. И мадам рассмеялась.
— Нет там ничего! Ешь. А если не веришь, могу помочь проверить! — она озорно подмигнула, и на ее пухлых щеках появились ямочки смущения. Мадам Пуи вообще мировая женщина. Иногда грубовата, но добрая.
— Хотите? Угощайтесь! — протянула коробку.
— Ой! — выдохнула она, не зная, на каком остановить выбор. Еще бы! Здесь были парные пирожные с цветами, ягодами, фигурными лебедями, разноцветным марципаном, орехами…
— Не могу выбрать! — выдохнула комендант простодушно.
— Тогда возьмите несколько, — предложила ей. — Мне все равно одной все не съесть. А у вас семья большая… — Нет, конечно, я бы стрескала все в одну мордочку, но хотелось порадовать хорошего «человека».
Мадам подняла довольные глаза, и я поняла, как просто иногда разбудить в собеседнике симпатию. Всего-то надо угостить сладостями.
И все равно комендант не могла выбрать. Она будто юная сластена взирала на угощение и растерянно хлопала ресницами.
Тогда я сама вошла в ее вотчину — кухню, подошла к столу, на котором стояла большая тарелка, и принялась аккуратно доставать пирожные за гофрированные бумажечки и выкладывать на блюдо. А после, душевно поблагодарила ее за заботу, пошла к себе.
Однако в комнату пришлось протискиваться сквозь толпу любопытных соседок, стоящих догадки, что на этот раз мне перепало и от кого. Даже Ардия, проходившая мимо, остановилась с открытым от удивления ртом.
Я же не стала мозолить глаза, быстренько нырнула в комнату и заперлась.
Прежде обязательно поделилась бы с родными, близкой подругой, коллегами (я не жадная), но сейчас от реакции окружающих стало противно до отвращения.
Поставив ополовиненную коробку на стол, принялась раздеваться. Аппетит пропал, однако при взгляде на лебедя, раскинувшего крылья, вернулся.
Нежный бисквит таял во рту, и я не замечала, как едва доедая одно, хваталась за следующее.
Стук в дверь раздался, когда дожевывала третье пирожное. Сомнений, кто пришел, даже не возникло. Не хочу ее видеть, и все же, прожевав безе с орешками, решила открыть. Зачем? Чтобы убедиться, что это Ардия.