Альвиана: по зову сердца и луны
Шрифт:
И Эрх, тоже жаждущий забраться мне под юбку, осклабился и добавил еще аргумент:
— Вот уж твой папаша обрадуется такому ценному подарку!
— Что значит, обрадуется?! — намек на здешнего папашу мне не понравился. — Не собираюсь я признавать в нем папашу!
— Иномирянка! Это другой мир с другими правилами! Без сильного самца тебе не обойтись! — Эрх так поглядывал, что без слов понятно, кого в качестве сильного самца предлагает. Возмущенный Варден скривился и смерил телохранителя гневным взглядом. Еще немного, и тонкокостный аристократ заявит, что здесь
— У нее точно нет метки?! — уточнила она, хмуря тонкие, почти невидимые светлые брови.
— Могу осмотреть более подробно, — предложил «помощь» ее братец, похотливо поглядывая на меня.
— Позже, — сердито осадила Вардена сестра.
Странно, они очень похожи внешне, но совершенно разные по характеру. Падия собранна, холодна и умна, а вот брат умом не вышел, наверно, все ушло в рост иных частей тела. — Сейчас нужно хорошо продумать каждую мелочь. У нас есть невероятная возможность убедить всех, что не было никакого бешенства!
— Бешенства?! — насторожилась я.
— Увы, — вздохнула она, — периодически случаются среди двуликих приступы бешенства. У незапятнанных родов возрастает возможность укрепить положение. Альвиана была из бедного клана, подчиняющегося нашей семье. У отца есть враги, и он уже начали разносить по столице, что мы тоже прокляты. А тут такой подарок: ты живая и невредимая! Отец сможет укрепить положение в совете.
— Думаете, вам поверят, что я воскресла?
— Кто заболел — тот умирает. Так что сам факт твоего здравия опровергает подозрения о бешенстве Альвианы. Вопрос только в том, чтобы некоторые держали язык за зубами.
— Будет, — уверенно ответил Варден. — Я щедро заплатил, и он в докладе напишет, что метка погибшей не определилась из-за ран. Для него главное, что бешеный истреблен, на остальное Дельрен за хорошую сумму закроет глаза. А ее, — кивнул в мою сторону, — клан примет.
— А она клан? — вздохнула Падия, предчувствуя проблемы.
— И это устроим, так ведь, милая? Ты не будешь упорствовать? — обратился он ко мне, снова улыбаясь как ни в чем не бывало.
— Я не знаю этого мира и поспешных обещаний не даю, — твердо ответила я.
— Да кто тебя спросит! — вспылил, покрываясь красными пятнами от раздражения. — Или слушаешь, что тебе говорят, или папаша придет за тобой! И мы даже слова против не скажем, когда он возьмется за твое укрощение.
— Здесь у меня нет папаши! — изо всех сил я пыталась держаться уверенно и не показывать слабину. Не знаю, удается ли. Если у них хороший нюх, не распознают ли они силу моего страха?
— У тебя нет выбора, — спокойным, примирительным тоном объяснила Падия.
— У вас тоже не так много вариантов, — парировала я, не собираясь так просто сдаваться и верить чужим словам. — Поэтому извольте объяснить «папаше», что если я играю роль Альвианы, то это не значит, что я Альвиана!
— Хорошо, — нехотя согласилась она, поняв, что я не такая уж и глупая, — как-нибудь решим это.
— Пока не получу гарантии,
— Девка распоряжается собой?! — громко расхохотался Варден. — Да где это видано?!
Я смерила его ироничным взглядом, смеяться он перестал, однако процедил с угрозой:
— Ник чему быть строптивой.
— Мой настоящий отец — замечательный человек. Он научил меня ценить себя. К его советам я бы прислушалась, но к чужому человеку, думающему лишь о себе, нет. Вы умны и хитры, — польстила я Вардену, который был о себе явно большого мнения. — При желании легко убедите его не лезть к «дочери» ради блага клана.
— Ты без клана не выживешь. На что хотя бы будешь жить? — прямо спросила Падия.
Я даже не сомневалась, что справлюсь. Руки есть, голова на плечах. Красивые прически и здешние женщины любят, так что выживу! Однако вслух ответила:
— Подумаю об этом позже.
— Что ж, — вздохнула она. — Хорошо. Пойдем.
Падия тоже было каре-желтоглазой. Это казалось необычным. Поднимаясь по лестнице, она шла впереди, но то и дело оборачивалась, кидая на меня заинтересованные взгляды. Я же с интересом рассматривала подол ее платья. Ткань шелковистая, дорогая. И крой сложный.
Да все в особняке было дорогим. Резные, лакированные перила, на стенах картины с изображениями хищных зверей, изящные люстры с хрусталем и позолотой, пушистые ковры…Одним словом, сразу видно, дом состоятельных господ.
— Откуда ты? — спросила она, открывая дверь в комнату.
— Из Ярославля.
— Не знаю такого места. И сильно оно отличается от Алькольма?
— Как сказать. Сходства есть. И их немало.
Я оказалась определенно в девичьей комнате. Шелковые желтые обои в милый цветочек, большое зеркало с золоченой рамой, туалетный столик, ковер, уютный диванчик с пуфиком… Было бы интересно осмотреться, но Падия сходу велела:
— Раздевайся. Или будет лучше, если сама покажешь метку.
— Нет у меня ее, — я скинула плащ ловчего, стянула платье и показала плечи.
Падия склонилась над левым плечом, потом перешла к осмотру другого, спины, шеи, груди, но, естественно, так ничего и не нашла.
— И вправду ничего, — прошептала она растерянно. Подошла к столу, плеснула в стоящий на нем бокал чего-то янтарного и жадно отпила. Некоторое время оборотница просто стояла и разглядывала меня. А потом, взяв себя в руки, спросила:
— А белье где купила? Я тоже такое хочу.
— У вас такого не найти.
— Жаль. Красивое, — вздохнула она.
— А какая Альвиана была?
— Другая. Ты не только пахнешь иначе, но отличаешься от Альвианы цветом глаз, фигурой, — она кивнула на мои округлости. — И ведешь себя иначе. Она даже по меркам двуликих была замкнутой, с тяжелым, полудиким взглядом.
— Почему?
— Небольшой клан на окраине. Раздолье, леса, редкие встречи с людьми.
— А я смогу сойти за нее? — я все больше сомневалась, что их с братом затея увенчается успехом. Если молчать я еще смогу, то изобразить тяжелый взгляд вряд ли.