Альянсы
Шрифт:
«Город может быть разграблен еще до прихода Самувала, Великий Лорд. Если здесь есть сокровище, нам лучше действовать без промедления», — сказал Наларин. Он подошел и стал у правого плеча своего предводителя. Они молча ждали ответа Кериан. Долго ждать не пришлось.
«Я буду сражаться за тебя при двух условиях». — Она подняла подбородок. — «Я командую вашей армией, любой. Я отвечаю только перед тобой».
Наларин поднял бровь, но не возразил. Эльф в маске торжественно кивнул.
«Второе», — сказала Кериан, — «я должна знать, кто ты. Если я следую за тобой и верю в твое дело, мне нужно знать, кто ты. В конце концов, это может быть некий странный неракский план, чтобы сломить сопротивление в Квалинести».
Долгую минуту он стоял неподвижно, взвешивая, затем тихо что-то сказал Наларину. Вождь кагонестийцев отошел к воротам и повернулся к ним спиной. Когда он ушел, эльф в маске подошел и стал лишь в сантиметрах от бока ее коня.
Очень тихо он произнес: «На эшафоте ты открылась мне, так что я сделаю то же самое. Но поверь, когда я расскажу тебе это, если ты предашь мое доверие, ты умрешь».
Обычно, угрозы не производили на нее впечатления, но что-то в его голосе и в глазах, что сверлили ее, сказало ей, что он говорил абсолютно искренне. Она кивнула. Она будет хранить тайну его личности.
Он положил палец под нижний край маски. Один удар сердца, другой, затем он поднял тряпку до лба.
Кериансерай, легендарная закаленная в боях Львица, в ужасе отпрянула. Маска вернулась на место.
«Когда-то я был Портиосом, Беседующим с Солнцем», — сказал он. — «Теперь моя судьба — твоя, а твоя — моя».
7
Бой бушевал на улицах Самустала весь день и не прекратился ночью. Маленький отряд эльфов двигался сквозь город, нанося удары везде, где бандиты ухитрялись сплотиться. Несмотря на интенсивное сражение, ни один из кагонестийцев не был ранен. Кериан получила несколько порезов и синяков — ничто в сравнении с тем, через что она прошла — и Портиос, безоружный и бесстрашный, не получил ни царапины. Он тенью двигался сквозь яростные схватки, казалось, невосприимчивый к повреждениям.
Несмотря на эффектное появление эльфов, по-настоящему победа принадлежала угнетенным жителям Бианоста, которые поднялись, когда начались волнения. Вооруженные палками, инструментами, что попалось под руку, они набросились на своих угнетателей. Оружие опускалось под весом тел бесстрашных нападавших, бандиты были повержены, когда на них нахлынули волны разгневанных горожан.
Цена победы для эльфов была ужасной, но они бросили вызов легиону наемников Олина и уничтожили их. Последние бандиты покинули город еще до рассвета, набиваясь в повозки или драпая на любых четвероногих животных, которых только могли украсть. Когда они бежали, горожане забрасывали их гнилыми фруктами, камнями и насмешками.
Портиос, Львица и отряд кагонестийцев подошли к дворцу мэра. Основная масса войск Олина погибла в огне восстания. Его личная стража все еще несла вахту в резиденции мэра, но они покинули внешние галереи, сосредоточившись у главного входа, запертые в ловушку восстанием. Портиос повел свой отряд прямо к парадной лестнице дворца. Эльфы двигались в тесном строю, надев взятые у павших бандитов плащи и шлемы. Стрелы находили жизненные органы, булавы сокрушали черепа, и стража пала. Путь был свободен.
Львица рубилась с офицером бандитов, пока любезный лучник не пронзил тому стрелой горло. Портиос стоял в стороне, наблюдая, как она ведет бой.
Когда Кериан присоединилась к нему, окровавленная и тяжело дышавшая, Портиос заметил: «Ты не такой боец, как я ожидал, хотя у тебя репутация известной рубаки».
«Я родилась не во дворце. Мне никогда не давали уроков фехтования», — резко ответила она, убирая в ножны захваченный клинок. — «Я убила много врагов. Стиль не имеет значения, лишь победа».
Портиос не мог с этим спорить. Никто не ожидал стиля или изящества от простолюдина, не важно, сколь опытного.
Он первым вошел внутрь. Игнорируя возражения своих спутников, Портиос распахнул двойные двери особняка. Три арбалетных болта воткнулись в панели рядом с его головой. Не впечатленный, он крикнул: «Олин Мэн-Дэлис! Выходи и прими правосудие!»
Кериан оттащила его в сторону, когда новая партия болтов просвистела сквозь холл. Стоявший позади нее Наларин мельком заметил арбалетчиков. Он молча жестами отправил четверых своих воинов в боковые коридоры, чтобы разобраться с ними.
«Ты слишком беспечно относишься к своей жизни», — раздраженно сказала Портиосу Кериан. — «Эта революция резко закончится, если ты поймаешь стрелу».
«Ошибаешься. То, что началось, не сможет остановить единственная стрела».
Он вошел и большими шагами направился к центру богато украшенного холла, невозмутимо рассматривая барельефы, изображавшие подъем нации Квалинести. Холл был поврежден людьми Олина. Головы и конечности статуй отбиты, на травертиновом полу остались глубокие отметины от подбитых сапог и шпор.
Они обследовали весь дворец, вытащили нескольких прятавшихся бандитов, которые погибли, сражаясь. Добравшись до зала для аудиенций лорда мэра, они обнаружили толпу слуг, прятавшихся за небесно-голубыми и золотыми гобеленами. Кериан кончиком меча выгнала их из укрытия. Их было одиннадцать, пять женщин и шесть мужчин. Все в ливрее Олина, темно-зеленых камзолах с треугольником серебряных кинжалов.
«Пожалуйста, добрые господа, не убивайте нас!» — дрожащим голосом произнес один. — «Мы скромные люди, против своей воли взятые на службу».
Портиос собирался отпустить их, но Кериан не дрогнула. Она сказала, что здесь что-то не так. Слуги могли сбежать в любое время, и почему они по-прежнему были одеты в цвета Олина, если только не предполагалось, что их обнаружат так одетыми?
Она велела лучникам прикрывать их и схватила ближайшую служанку, женщину средних лет с пестрыми волосами. Она повернула руки женщины ладонями вверх и понюхала ее рукав.
«Кухня. Поломойка», — заявила она и стянула с женщины через голову камзол. — «Ступай, убирайся».