Алые небеса Сеула
Шрифт:
Экран моргает, система перезагружается и начинает работать в штатном режиме. Воздух с шумом покидает легкие. Хочу запустить пальцы в волосы, откинуть непослушные пряди с лица и посидеть пару секунд, восстанавливаясь, но не могу – флешка обжигает ладошку, разгоняя по венам адреналин, требующий движения, действий.
Отсоединяю кабель. Закрываю ноутбук. Отправляю все в сумку. Разве что одну малышку кладу отдельно в карман брюк. Поднимаюсь на ноги – они ватные, тяжелые. Первые шаги даются с трудом, проседают колени, но я быстро выравниваюсь. Не страшно, со стороны можно подумать,
Относительно спокойно выхожу в коридор. Смысла нестись на всех парах к генеральному нет, его уже оповестили об успешной операции, теперь все силы бросят на усиление защиты сервера. Зато проведать непосредственного руководителя как раз надо. Направляюсь к лифту и, едва дверцы закрываются, обессиленно оседаю, сползая по зеркальной стене. У меня в запасе секунд шесть, чтобы взять себя в руки, поэтому не позволяю пятой точке плюхнуться на пол, хватаюсь свободной рукой за поручень.
На шестом сначала вваливаюсь в свой кабинет: хочу вернуть ноут на место. Коллеги встречают восторженными возгласами, но принимать поздравления некогда.
Бегло благодарю и двигаюсь в сторону кабинета руководителя Ли. Госпожи Чхве на месте нет, но мне к Соджину можно войти и без предварительной записи.
Закрываю за собой дверь. Улыбка мимо воли растягивает губы слишком широко, чтобы получилось сделать сюрприз. Герой сидит в кресле.
Вижу темноволосый затылок, поэтому, изнемогая от радости победы, перехожу сразу к сути, минуя предварительную интригу:
– У меня получилось. Я смогла скопировать гроссбух! – Голос чуть громче положенного, накатившие эмоции поднимают децибелы, однако умудряюсь держать их в допустимых пределах. В подтверждение своих слов кладу на стол флешку, прижимая ту ладонью.
– Вот что ты искала… – раздается совсем не родной, но до колик в животе знакомый мужской голос.
Меня будто прошибает сильнейшим разрядом тока. Кресло разворачивается. Взгляд черных глаз врезается в мой, и я инстинктивно хочу отшатнуться, но рука Минхо оказывается поверх моего запястья быстрее, чем я успеваю рыпнуться.
Ком страха перекрывает горло, отнимая не только возможность говорить, но и дышать. Пак поднимается на ноги, лицо мужчины искажает хищный оскал. От этого зрелища ребра каменеют, превращая собственное тело в пыточную камеру.
– Ох, Маша, Маша… Как же ты не вовремя.
Хочу было оправдаться, сказать хоть что-то, однако растерянно открываю и закрываю рот прямо как рыба, выброшенная на сушу.
Внезапно Пак дергает мою руку, я теряю равновесие и падаю, приземляясь грудью на письменный стол.
Из горла вырывается сдавленный стон боли, растворяющийся в чужом голосе, звучащем над ухом:
– А может, и вовремя, тут уж как посмотреть. – Тихий смешок Минхо, нервный, слегка истеричный, поднимает волосы на затылке дыбом.
– Отпусти. – Страх похищает голос, оставляя слабое подобие хрипа.
– Не-а. – Его тембр – контрастно мелодичный, игривый и потому безумный, вонзается острыми иглами в нервные окончания, заставляя инстинктивно скукоживаться, искать укрытия, которого, к сожалению, нет.
Без особых усилий мужские пальцы разжимают мою ладонь и достают флешку.
– А это я пока придержу у себя, – ухмыляется Минхо и наконец отпускает меня.
Когда становлюсь свободной, распрямляюсь, отпихиваясь руками от стола. Отступаю на пару шагов, растирая ноющее запястье. Генеральный деловито поправляет галстук. Смотрю на него взглядом загнанной добычи, увязая в липкой панике, туманящей разум.
– Сейчас мы прокатимся. – Минхо ядовито усмехается уголком губ и щелкает пальцами.
Дверь за моей спиной открывается. Вздрагиваю. В кабинет входят два бугая, огромных, устрашающих. Не видела их в здании прежде, неужто нанял головорезов?
– Я никуда не поеду. – Отрицательно качаю головой. Взгляд прыгает с одного мужчины на другого.
Путь наружу закрыт, отступать некуда, но можно поднять крик! Они же не потащат меня среди бела дня у всех на глазах!
– Джуён! – взвизгиваю в надежде, что девушка рядом, при ней Минхо будет вынужден надеть рабочую маску.
– Еще один писк, и я с удовольствием расскажу полиции, чем ты здесь занимаешься. Ты же в курсе, что взлом персональных данных – подсудное дело? А ведь ты даже не гражданка этой страны… И еще, может быть, тебе неведомо, но кража личности в Корее карается максимально строго.
Глаза широко распахиваются. Поворачиваюсь к Минхо. Во взгляде мужчины уже не пляшут искры, в глазах бушует пламя, готовое поглотить всех и каждого. Он знает не только обо мне, ему известно и про Соджина.
– Но я добрый. – Пак демонстративно замолкает и многозначительно ведет бровью. Интересно, как он ядом не давится? – Дам тебе последний шанс выйти тихо. Не привлекай внимания – и с твоим любимым ничего не случится. – Не желая ждать, пока я приму решение, Минхо обращается к амбалам на корейском, те синхронно разворачиваются, указывая мне на дверь.
Продолжаю бездвижно смотреть на генерального. Его взгляд испытующий, требовательный. Минхо молчит, но, очевидно: мое время, синхронно с последними каплями его терпения, почти истекло.
– Живо! – рычит мужчина, впечатывая руку в стол.
От смеси резких звуков дергаюсь, губы дрожат, а глаза бесконтрольно затягивает слезная пленка. Пак пугает меня до одури: проверять, что он сделает с Соджином, если ослушаюсь, желания нет.
Киваю, быстро смахивая слезинку, готовую скатиться по щеке. Поправляю пиджак, выпускаю из легких воздух и плетусь к двери. Стараюсь придать лицу невозмутимое выражение, но тяжелые шаги за спиной не позволяют расслабиться ни на мгновение.
В приемной угнетающее тихо, зато из кабинета программистов доносится десяток голосов. Наверняка радуются, что никого не уволят. Счастливые…
Поездка в лифте проходит без свидетелей. Сопровождающие практически вжимают меня в стену, следят, чтобы наш покой никто не нарушал, и выставленной вперед рукой вдохновляют сотрудников «Пак-Индастриал» подождать следующего «рейса».
Уже в холле, направляясь к центральному выходу, замечаю Джуён, семенящую навстречу. Девушка что-то недовольно бубнит себе под нос. Увидев нас, удивленно хлопает длинными ресницами и замирает, с прищуром разглядывая моих компаньонов.