Алые небеса Сеула
Шрифт:
– А с вами?..
– Что? – недоуменно переспрашивает кореянка.
– С вами чего успело приключиться? Вы точно призрака увидели.
– А-а-а! – сообразив, деловито кивает Чхве. – Но не со мной… – И, привстав на цыпочки, начинает заговорщически шептать: – Похоже, Мэри в беде…
– То есть? – отшатываюсь я, уж больно близко мы с секретарем стоим друг к другу, и черты ее лица даже начинают расплываться.
– Я видела госпожу Хоук в компании двух мужчин подозрительной наружности: здоровенные, прямо как в кино про гангстеров, – поясняет Джуён.
От ее слов
– Мы столкнулись на проходной, и когда эти двое выводили Мэри из здания, она сказала мне, что… – Госпожа Чхве заканчивает рассказ фразой на русском и замирает, ожидая реакции. Тонкие брови девушки вздымаются столь высоко, что лоб ее напоминает стиральную доску.
Секунда, две, три… перевод диковинного словечка не поступает. Приходится уточнять.
– Так что говорила Маша, то есть Мэри?
Джуён трагично вздыхает и чеканит каждую букву, повторяя абракадабру на русском, отчего мою челюсть скашивает набок.
– Ащщ! – раздраженно выплевываю я, еле удерживаясь от удара кулаком в стену. – А на корейском слабо?!
– Ой! Правда! – взвизгивает секретарь, шлепая себя ладонью по лбу, затем надувает губы, как маленький ребенок, досадливо потирая ушибленное место, и наконец переводит Машин клич о помощи.
– Дерьмо! – выпаливаю я, взрываясь за долю секунды, и, более не в силах контролировать эмоции, начинаю метаться по тесной кабине. – Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Какой ты идиот, Соджин! Самонадеянный придурок!
Джуён затихает, вжимаясь в зеркальную стену, не решаясь проронить ни звука. В моей голове начинается настоящий кошмар! Пугающие догадки о том, что случилось с Соколовой, снежной лавиной катятся по извилинам, образуя смертоносный шар, грозящий пробить лобную кость. Среди какофонии сводящих с ума предположений острым осколком льда в мозг вонзается имя Пак Бёнхо.
Я резко останавливаюсь. В то же мгновение двери кабины разъезжаются. Понятия не имею, на каком этаже и ехали ли мы куда-то в принципе, но уже и не важно, ведь мой взгляд упирается в Чон Хану. Подумать только, офисный пингвин оказывается рядом в самый нужный и неоднозначный момент!
Инстинкты срабатывают быстрее здравого смысла. Выскакиваю из лифта. Размашисто шагаю, чтобы сократить разделяющее нас с Хану расстояние. Мои пальцы обвиваются вокруг его шеи, а уже вдох спустя я прижимаю секретаря Минхо к стене на глазах изумленной публики.
– Вы не просто секретарь генерального директора! Каждый раз, каждый проклятый раз я видел вас рядом с председателем, а значит, господин Чон, вы явно в курсе происходящего, верно?
На немолодом лице мужчины – полное отсутствие эмоций, разве что кожа краснеет из-за нехватки кислорода. Как он бесит!
– Отвечайте! Вы знаете, кто я такой?! – усиливая давление, рычу я.
Хану издает хрипящий звук, тяжело моргает, но в итоге кивает. Положительно! Мои губы искривляются в злобной усмешке.
– Отлично! Тогда дважды подумайте, прежде чем отвечать. Где Маша?
В глазах мужчины появляется удивление, но не осознанность.
– Кто? – сипит он, хватая мое запястье, пытаясь скинуть душащую его руку с глотки.
– Мэри Хоук, американка, русская… Ащщ, не притворяйтесь, что не понимаете, о ком я! Ведь ее забрали люди Пак Бёнхо? Клянусь, если хоть волос упадет с головы…
– Соджин… – пытается перебить меня Хану.
– Где она?! – не слушаю, кричу прямо в лицо секретаря, пока Джуён мотыльком порхает вокруг, пытаясь отвлечь случайных зевак.
– Руководитель Ли, что вы делаете?.. Столько глаз… Столько ушей. А ну, расходитесь, бездельники!
– Я действительно не понимаю, о чем вы говорите, – устало шепчет шестерка Минхо – или чей он в действительности прихвостень, – полностью прекращая сопротивляться.
Чувствую, как мужчина проседает. Еще немного, и потеряет сознание. Но я настолько зол, что не могу разжать руку, тело мне не подчиняется! Такой обездвиживающей паники я не испытывал никогда в жизни!
– Руководитель Ли, пожалуйста, отпустите господина Чона, – приходит на выручку Джуён и умоляюще пищит из-за правого плеча: – Вы ведь его задушите…
Тоненькая ручка накрывает тыльную сторону моей ладони, аккуратно подбирается тонкими пальчиками к сухожилию большого пальца и заныривает под него.
– Ну же… – Еще пара жалобных причитаний, и пятерня расслабляется, оказываясь в теплой ладони секретаря Чхве.
Чон Хану, кашляет и опадает на пол, еле слышно повторяя, что ничего не знает о пропаже Соколовой. Несколько секунд я оцепенело наблюдаю за ним, пытаясь привести мысли в порядок. А затем в сознании вновь всплывает имя председателя.
Пак Бёнхо! Я должен найти ублюдка!
Ни слова не говоря, повторно вызываю лифт. Тот почти сразу приезжает. Захожу внутрь, оборачиваюсь. Джуён сидит на корточках возле Хану, обмахивая платком посиневшее лицо мужчины. Мы сталкиваемся взглядами – девушка потрясена, смотрит осуждающе, но без неприязни.
А что, если Чон действительно ни при чем, и я, точно сорвавшийся с цепи пес, чуть не разорвал на части невиновного человека?
Я не в силах извиняться, пусть и согласен: палку перегнул. Поэтому безмолвно тычу кнопку с цифрой семнадцать, позорно прячась за металлическими ставнями.
У меня тридцать секунд, чтобы погасить в груди бушующее пламя, собраться, в кои-то веки начать действовать как профессионал. Но какое там, когда на кону стоит безопасность любимой женщины!
Из лифта вылетаю в том же взвинченном состоянии. Спешно преодолеваю коридор, вбегаю в приемную и, не обращая внимания на протесты секретарши, твердой поступью направляясь к дверям кабинета председателя, распахивая те настежь.
В помещении – никого, но это меня не останавливает. Бегло осматриваюсь. Направляюсь к столу. Поочередно открываю ящики. Что ищу? Чхонван [51] меня знает! Зацепку. Хоть какую-то…
51
Чхонван (??) – четыре небесных владыки, охраняющие стороны света (корейская буддийская мифология).