Алый флаг Аквилонии Спасите наши души
Шрифт:
Началось совещание, как водится, с исторической фразы.
– Итак, товарищи, мы попали в переплет, - сказал командир М-34.
– Вода вокруг пресная, местность неизвестная, противник не обнаружен, связаться со штабом не удалось, а эфир пустой, как будто радио вообще еще не придумали. У кого по этому поводу будут соображения?
Он обвел собравшихся взглядом, слабо надеясь на вразумительное объяснение. Ответом ему некоторое время была тишина, ибо дельных соображений ни у кого не имелось. Все были в замешательстве и молчали, ошеломленные случившимся. Все загадочное и необъяснимое всегда угнетает - и в их душах невольно зарождался
Потом, слегка прокашлявшись, заговорил комиссар.
– Я не знаю, что произошло и где мы так внезапно оказались, черт побери... Но мы можем попытаться вернуться в Севастополь, - рассудительно сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал твердо: нужно было показать, что он сохраняет полное присутствие духа.
– Однако что-то мне подсказывает, что и там мы увидим то же, что и здесь - то есть голый берег, и никакой базы...
Несколько мгновений стояла давящая тишина, во время которой люди лишь встревоженно переглядывались между собой.
– Что ж, запаса топлива у нас хватит на тысячу миль хода плюс-минус локоть, - сказал наконец воентехник Андрей Наумов нарочито бодрым голосом.
– А потом все... сушите тапки и гребите веслами. Ходить по Черному морю туда-сюда только для удовлетворения любопытства я считаю ненужной расточительностью.
– Это было бы верно, товарищ Наумов, в том случае, если бы мы знали, куда нам идти стоит, - хмыкнул комиссар.
– Вот в чем наш главный вопрос, а вовсе не в экономии топлива. Экономнее всего было бы причалить к берегу в какой-нибудь укромной бухточке и ждать... Вот только не знаю чего.
– Продовольствия на борту от силы на неделю, - проворчал боцман, покачав головой, - а потом придется глодать ремни, так что ждать тоже не годится. Эх, ну надо же! Вот так занесла нелегкая...
– Судя по дикому виду местности на берегу, продовольствия в тамошних лесах и окружающих нас водах более чем достаточно, необходимо только его поймать, - горячо сказал лейтенант Чечкин.
– И вообще, товарищи, то, что с нами произошло, смахивает на чистейшую марктвеновщину! Ну, помните, «Янки при дворе короля Артура»5?
– Да, помним, - с серьезным видом кивнул капитан-лейтенант Голованов, - и ситуация у нас в значительной мере схожая. Уходя от атаки румынского эсминца, мы попали куда-то туда, где не только нет войны, но даже еще не изобретено радио. И местность нас вокруг какая-то первобытная... И этот пресный водоем вместо Черного моря тоже наводит на интересные мысли...
– Погодите, товарищ Голованов...
– возразил комиссар.
– Нам надо помнить, что мы - советские люди, и не имеем права идти в услужение ни к какому королю Артуру!
– Экий вы прямолинейный, товарищ Якимчук...
– вздохнул командир, глядя на того с какой-то снисходительно-насмешливой жалостью.
– Я говорил только об общем сходстве ситуаций, которое подметил товарищ Чечкин, а вовсе не о том, чтобы идти к кому-нибудь в услужение. Нам бы в ситуации сперва разобраться, и только потом можно будет хоть как-то планировать политику. Я имею в виду, что, если сюда таким образом попали мы, то значит, у нас могут быть и товарищи по несчастью, так же не имеющие возможности вернуться обратно. Нашу волну связи со штабом бригады этот кто-то не слушает, ибо ему незачем, а вот за волнами, на которых подаются международные сигналы бедствия, он следит наверняка.
– А если этот кто-то вдруг окажется немецко-фашистскими захватчиками?
– спросил комиссар Якимчук.
– И что мы будем делать тогда?
– А мы не будем раскрывать этому кому-то своего положения, по крайней мере, пока не убедимся, что это дружественная нам сторона, - ответил капитан-лейтенант Голованов.
– Черное море - это чертовски большая акватория. Впрочем, мы можем не получить никакого ответа и после подачи сигнала на частотах бедствия - и вот тогда нам придется принимать решение о дальнейших действиях самостоятельно, без всяких советов со стороны...
– Тогда я даю на это свое согласие, - немного помявшись, сказал комиссар, - а то и в самом деле ситуация такая, что становится как-то не по себе...
Капитан-лейтенант Голованов немного помедлил, а потом сказал:
– На попытку связаться хоть с кем-нибудь на международных частотах бедствия даю трое суток. На это время нужно найти на берегу какую-нибудь бухточку или устье реки, где можно бросить якорь, сойти на берег и осмотреться на местности. Кроме того, стоило бы попробовать добыть немного свежего продовольствия, чтобы товарищ Карелин не так сильно переживал о наших запасах. На этом все, товарищи. По местам!
1 апреля 3-го года Миссии. Понедельник. Около девяти часов утра. Окрестности Большого Дома, площадка для праздников у заводи реки Ближней.
За год, прошедший с предыдущего праздника весны, бывшее цивилизованное племя Огня, теперь превратившееся в Аквилонию, увеличилось в численности почти втрое и достигло полутора тысяч человек. Это уже не толпа, как было летом, а целое столпотворение. Повзрослевшие французские школьники, русские школьники, Лани, полуафриканки, Волчицы, неандерталки, кельты-думнонии, васаты-аквитаны, итальянские подводники, бывшие римские легионеры, русские солдаты экспедиционного корпуса во Франции и, конечно, прогрессоры-ос-нователи - все они составляли собой постепенно уплотняющуюся общность людей-аквилонцев, будущим поколениям которой предстояло унаследовать этот мир. Собрать их всех на площадке перед Большим Домом было бы немыслимо, поэтому празднование проводилось на площадке у заводи реки Ближней, как и все прочие -летние, осенние и зимние - праздники.
Проблему обширных луж, покрывающих это место с началом весны, решили заблаговременной очисткой территории от снега и продалбливанием в мерзлом грунте дренажных канав. Заранее подновили и очаги, вставив в них взятые в трофеи бронзовые римские котлы. Изначально три когорты под командованием военного трибуна Секста Лукреция Карра имели штатную численность в полторы тысячи бойцов, и, даже неся потери, продолжали возить с собой все положенное для такого количества солдат имущество, ибо выражение «материальная ответственность» тоже придумали в Древнем Риме. После кровопролитной битве при Сабисе в строю осталась только тысяча легионеров, а бой у ручья Дальний в считанные минуты еще уменьшил их численность вдвое. Захватив римский лагерь, вожди племени Огня приватизировали оттуда все, за исключением вырубленных в соседнем лесу кольев. Имущество, необходимое для обеспечения быта и несения службы пятисот человек, потом выдали легионерам обратно, остальное же убрали на склад. И теперь оно пригодилось.