Алый флаг Аквилонии. Железные люди
Шрифт:
– Погодите, Сергей Васильевич...
– поднял руку Толбузин, - ваша мысль прекрасна по своей сути. Но, скажите, какая же может быть Россия, если в эти времена русскими могли быть только вы и ваши товарищи?
– Это немцем, датчанином, китайцем, англичанином или французом надо родиться, а вот русским можно
стать, - ответил тот.
– Такова особенность нашего с вами народа, в самом начале своей истории составившего себя из разноплеменной этнической массы, главным в которой был славянский элемент. Посмотрите на этих девиц позади меня. Они родились в местном клане Волка, выросли в полной дикости, но два с половиной года назад попали в наши хорошие руки, и за это время изрядно обрусели. Таких в настоящий момент у нас уже несколько сотен, и пополнение продолжает прибывать. Местные женщины все молоды, ибо до пожилых лет тут не доживать никто, а еще пластичны и податливы
– Так, погодите!
– воскликнул каперанг Толбузин.
– Ваш священник - он что, латинянин?
– К вашему сведению, Никифор Васильевич, в седьмом веке церковь еще не разделилась на восточную и западную, - строго возразил Сергей-младший.
– Кроме того, бриттов крестили миссионеры, прибывшие не из Рима, а из Александрии, так что они по полному праву могли считаться православными. В католичество Британию обратил только Вильгельм-завоеватель, притащивший с собой из Нормандии латинское духовенство. Отец Бонифаций - умный, стойкий, а также храбрый в человеческом и духовном смысле священник, который пришел из тех времен, когда злобные язычники еще бродили по Европе толпами. Именно он распознал, что раз нас всех тут так интенсивно собирают, то на это имеется Божий Замысел, воплощать который начали мы, Основатели, а завершать его должен будет воплотившийся Сын Божий, потому что иначе не может быть. Ну а потом, почти сразу, к нам убивать и грабить явилась тысяча легионеров из времен Цезаря, и тогда отец Бонифаций по собственной инициативе вышел к ним один уговаривать жить в мире и согласии. В ответ они забросали его своими копьями, и когда отец Бонифаций упал, наши товарищи наперехлест ударили по римлянам из трех станковых пулеметов одновременно, ибо когда в парламентера бросают копья, то можно уже все. После такой горячей встречи половина этих оглоедов умерла сразу, а остальные сдались к нам в плен...
– Постойте-постойте, Сергей Васильевич...
– прервал каперанг, - а что такое станковые пулеметы?
Сергей-младший жестом подозвал к себе Бьерг, и та передала ему в руки заряженный пулемет Льюиса.
– Вот, Никифор Васильевич, - сказао он, - это машинка для массового истребления людей называется пулеметом. Изобретена она в конце девятнадцатого века, и является далеким потомком ваших штуцеров. То, что я сейчас держу в руках, это ручная версия, а станковый пулемет выглядит и действует еще серьезнее. За один удар человеческого сердца это устройство успевает сделать десять выстрелов, и незаменимо в тех случаях, когда враг прет на тебя одной плотной массой. Эффект, как от взмаха косы на росистом лугу. Вжик - и все уже лежат и никуда не идут.
– И вы, Сергей Васильевич, все это время молчали о том, что при вас есть такое страшное оружие, и даже полусловом не намекнули, что все мы можем быть убиты, если наши переговоры закончатся неблагоприятным образом?
– удивился капитан первого ранга.
– Мы никогда никого не пугаем и никому не угрожаем, а только отвечаем ударом на удар, - ответил тот.
– При этом ситуация, при которой русские начнут убивать русских, просто не сумев с ними договориться, кажется нам настолько мерзкой, что мы и думать о ней не хотим. Кстати, для легионеров, которые сами вызвали на свои головы наш гнев, применение пулеметов оказалось вполне убедительным аргументом к тому, чтобы изменить свой образ жизни, креститься и войти в состав нашего народа. К сожалению, из всех методов агитации потомки Ромула и Рема понимают только грубую военную силу. Вместе с легионерами Цезаря в состав нашего народа вошли три сотни их современников из племени аквитанов-вокатов, которых мы освободили из римского рабства. Потом к нам присоединились два десятка русских солдат из тысяча девятьсот семнадцатого года, а при нападении на наше поселение итальянского подводного корабля из года тысяча девятьсот сорок первого нам удалось взять в плен такое же количество членов его команды. Командир нашего фрегата синьор Раймондо Дамиано, который стоит рядом со мной, как раз из их числа.
– И вы доверили командование кораблем бывшему врагу?
– снова удивился каперанг Толбузин.
– Это прежде синьор Дамиано был нашим врагом, - ответил младший прогрессор, - а сейчас, пройдя курс искупления и перевоспитания, он стал одним из нас - человеком, полностью разделяющим цели и задачи по воплощению Замысла. Нет для нас ни эллина, ни иудея, а только полноправные граждане, кандидаты на гражданство и все прочие.
– Так кто же для вас, Сергей Васильевич, мы, потерпевшие бедствие русские моряки?
– спросил командир линейного корабля «Азия».
– Вот я вас слушаю, и понимаю, что нарочно измыслить подобное не мог бы ни один человеческий ум. И в то же время одолевают меня определенные сомнения...
– Вы для нас кандидаты на гражданство, которые, как я надеюсь, в самом скором времени обретут действительный статус, а вам, Никифор Васильевич, при этом будет определено место в Аквилонском сенате наравне с другими командирами наших подразделений, - ответил Сергей-младший.
– За кандидатский стаж вам зачтется время перехода до Аквилонии, но только в том случае, если вы не будете простыми пассажирами, а примете посильное участие во всех наших походных делах. А что касается сомнений, то отец Бонифаций говорит, что ими людской ум обычно смущает враг рода человеческого, желающий сделать этого человека безвольным и беспомощным. Сильные и решительные люди, тщательно обдумав свое решение, сомнений не ведают по определению.
– Как я понимаю, Сергей Васильевич, вы предлагаете нам отбыть с вами, бросив здесь все?
– после довольно длительной паузы спросил каперанг Толбузин.
– Люди - это все, а вещи - ничто, - ответил младший прогрессор.
– Именно люди делают вещи, а совсем не наоборот. Конечно, бронза пушек, запасы пороха и пеньковые канаты представляют для нас определенную ценность, но даже ради них я не готов оставить тут ни одного вашего человека. Время дорого, а потому вместе с вашими людьми на борт нашего фрегата должны быть погружены только рабочие инструменты, личное оружие и часть запасов пороха; все остальное придется оставить, ибо, как я уже говорил, времени на долгие сборы нет, да и наш корабль переполнен будто Ноев Ковчег.
– Подобную фразу - мол, люди все, а деньги ничто - я уже слышал от графа Григория Алексеевича Потемкина, - удовлетворенно кивнул капитан первого ранга.
– Но сообщите же, с чего у вас такая спешка, и где вообще находится эта ваша Аквилония?
– Аквилония расположена в южной Франции у места слияния рек Гаронна и Дордонь, - ответил Сергей-младший.
– Как говорит синьор Дамиано, хода туда при господствующих противных ветрах нам никак не менее одного месяца. А торопимся мы оттого, что нам не только присылают из других миров пополнение людьми и разным имуществом, но и производят испытание нашей способности отражать внезапные нападения. Человек по своей сути слаб и ленив, склонен успокаиваться на достигнутом и почивать на лаврах. Поэтому, чтобы мы не расслабились и не разжирели, время от времени, кроме добрых людей к нам приходят очень злые, с которыми необходимо сражаться и побеждать. И такое испытание, как правило, следует вскоре после пополнения. Господь никогда не совершает чудес по требованию, но и не присылает нам ничего лишнего. У нас в Аквилонии говорят, что если тебе под руку положили топор, то придется рубить, а если пулемет, то стрелять.
– Все правильно, Сергей Васильевич, - пожал плечами каперанг Толбузин, - но я не понимаю, к чему вы говорите это именно сейчас...
– Понимаете, Никифор Васильевич, - ответил тот, - дело в том, что до недавних пор основу наших вооруженных сил составляли девушки, взятые нами из клана Волка - просто потому, что это была единственная боеспособная часть нашего народа, пригодная для того, чтобы брать в руки оружие. Вы не смотрите на их дамский пол: на пересеченной лесистой местности и при скоротечных встречных огневых контактах они хороши насколько это вообще возможно. При этом батальон римских легионеров со своим холодным оружием, устаревшим даже для высокого средневековья, находился у нас во второй линии. И вот чуть больше двух месяцев назад мы получили сообщение, что в западной части Черного моря в окрестностях порта Констанца появилась русская подводная лодка...
– Погодите, Сергей Васильевич...
– сказал командир «Азии», в то время как прочие офицеры линейного корабля, от любопытства навострив уши, приблизились почти вплотную к разговаривающим.
– Как человек из двадцать первого века, объясните, пожалуйста, нам, темным уроженцам века восемнадцатого, каким образом вы могли получить сообщение с другого конца Европы и что такое подводная лодка, ну и заодно - почему вы решили обосноваться на территории южной Франции, а не где-нибудь в землях нашего богоспасаемого Отечества?