Алый глаз ворона
Шрифт:
Саске был благодарен Обито за то, что тот поступал как Мао в многочисленных сериях «Принцессы Фуун». Если бы тот не использовал киношный штамп, не говорил: «Я вернусь!», а сразу бы ушёл, в этом случае у команды возникли бы серьёзные проблемы. Разумеется, Наруто сделает всё возможное, чтобы не дать Обито выйти за пределы барьера. Вот только Саске не был уверен, подействует ли Баншо Тенин на нематериальную форму. В этом не был уверен и Обито, но Наруто не использовал дзюцу лишний раз, ведь в этом случае особенности техники узнали бы не только коноха-нины, но и сам предатель.
— Вернёшься? — усмехнулся Саске. — Для того, чтобы вернуться, нужно, прежде всего, суметь уйти. Угадай, почему тебе не удалось воспользоваться Камуи?
— Придурок даже не знает о барьере! — подыграл Наруто. — И что ему отсюда не уйти!
— Наруто, не перебивай! — беззлобно оборвал его Саске. — Но вообще-то он прав. Внутри барьера не работают пространственно-временные дзюцу, включая твоё Камуи. Эту технику разрабатывал сам Сарутоби Хирузен, а помогал ему Сенджу Тобирама. Знаешь в чём особая ирония? Чтобы победить тебя понадобился твой же глаз. Какаши-сенсей на тебя довольно зол.
Обито качнул головой.
— Возможно, вы заблокировали Камуи. Но не полностью, иначе я не смог бы избегать атак.
— Эй, придурок, ты хоть знаешь, что такое «барьер»? — раздался выкрик Наруто. — Вместо того, чтобы становиться таким мудаком, лучше бы изучал фуиндзюцу!
— Наруто прав, — кивнул Саске. — Алмазная Крепость блокирует пространственные техники во всём объёме, но по-настоящему непроницаема лишь на границах. Которые сейчас синхронизированы с Шиши Энджин. Так что вынужден тебя огорчить.
— Ты блефуешь! — сказал Обито.
Разумеется, он был прав. И, разумеется, только идиот бы признался в блефе. Саске умел лгать так, чтобы ложь не отличалась от правды. Теперь осталось сказать правду, чтобы она не отличалась от лжи.
— Конечно, блефую! — фыркнул Саске. — Я тебе нагло врал, чтобы ты не додумался проверить непроницаемость кеккей-дзюцу. Не сделаешь ли нам одолжение? Не проверишь ли мои слова на практике?
— Если хочешь, я даже могу помочь! — послышался смех Наруто. — У меня для этого есть прекрасное дзюцу! Но я предпочёл бы наподдать ногой!
— Если бы так было на самом деле, вы бы убили меня сразу, безо всяких разговоров, — возразил Обито.
— Если бы моей целью была лишь твоя смерть, тогда ты оказался бы прав, — ответил Саске. — Но позволить тебе просто умереть, уйти в Чистый Мир с осознанием своей правоты, было бы плевком на могилы тех, кто погиб из-за твоего безумия. Ты должен умереть, испытав ту же боль, то отчаяние, как и те, кто остался сиротами, кто потерял родных и близких, детей и родителей. Наруто задолжал тебе двенадцать лет ненависти и презрения, и мой долг, как лидера команды, тебе их вернуть.
— Эй, придурок! — закричал Наруто. — Как там у тебя дела? Откопал свою пещерку?
Выпад Наруто неожиданно попал в цель. Обито замер и медленно перевёл на него взгляд. Саске не видел лица, но представил, как оно исказилось от гнева.
— Так это был ты? — прошипел он.
— Это был я, — скромно ответил Саске. — Сам понимаешь, мой долг, как главы Учиха Ичизоку, не позволить предателю обладать кеккей генкай клана. И то, что у тебя остался ещё один глаз — моя недоработка.
— Эй, Обито-бака! — закричал Наруто. — Расскажи, каково это — убивать родных? Тех, кто тебя любил и тебе верил? Каково разрушать собственный дом?
Выпад Наруто попал в цель.
— Клан никогда не был мне домом. А та, кого я любил, погибла на моих глазах.
— Да? — делано удивился Саске. — Знаешь, я проверял клановые архивы, Учиха Тайра, опекун Учиха Обито и его родная бабушка, погибла во время нападения Кьюби. Ты её не любил? Она была тебе чужой? Может быть, её дом не являлся твоим домом? Ты стоял за нападением Кьюби, её кровь на твоих руках. Что бы ты сделал, если бы она пережила нападение? Убил бы её во время резни Учиха? Вонзил бы кунай в грудь той, кто заменил тебе погибших родителей? А может быть извлёк бы её глаза, чтобы не пропадать столь ценному додзюцу?
— Заткнись! — крикнул Обито. — Заткнись, заткнись, заткнись! Думаешь, что вы поймали меня в ловушку? Ошибаетесь! Вы заперты тут вместе со мной!
— Обито-сан, — послышался голос Сакуры. — Когда Саске-кун говорил, что внутри барьера не работают пространственно-временные дзюцу, он сказал не всю правду. Есть одно дзюцу, против которого бессилен даже этот барьер.
Саске выхватил свиток, расстелил его на земле, надкусил палец и впечатал ладонь в центр сложного узора из символов.
— Кое-кто очень хочет побеседовать со старым другом. Кучиёсе: Эдо Тенсей!
— Ты… Ты не посмеешь! — прошептал Обито.
Он в ужасе смотрел, как перед Саске растекается большая лужа фиолетового света, из которой медленно выплывает деревянный гроб. Крышка гроба открылась и оттуда вышла низкая женская фигурка.
— Рин? Рин, это ты?
Девушка сделала несколько шагов к застывшему Обито. Она была очень молода, гораздо моложе Саске. На её пергаментно-бледные щеки, покрытые трещинами, были нанесены фиолетовые полоски. Карие глаза почти терялись на фоне чёрных склер. Она подошла к Обито и спросила тихим голосом:
— Обито-кун, это ты?
— Рин! Они… Они посмели…
— Какаши-кун мне всё рассказал, — грустно улыбнулась Рин. — И то, что я узнала, было больнее, чем Чидори сквозь сердце.
Она была низкой, практически ребёнком, Обито возвышался над ней почти на две головы. Но почему-то казалось, что наоборот, именно Обито стал мелким и незначительным.
— Я… Я видел! Я видел, как он тебя убил! Именно тогда я пробудил Мангекё Шаринган!
— Какаши-кун сделал именно то, что я от него хотела. Мне больно думать, через что я заставила его пройти, но, к сожалению, у меня не было выбора. Я это сделала, чтобы спасти деревню, не дать вырваться биджу. Во мне был трёххвостый, он мог бы натворить немало бед. Но я не могла даже представить, что ты, человек, который настолько мне дорог, сделает то, что не удалось врагам. Ты выпустил Кьюби, убил сенсея, едва не уничтожил место, что было моим домом. Что же с тобой стало, Обито-кун?