Алый глаз ворона
Шрифт:
— Мадара… он сказал, что можно всё…
— Мадара? Именно он запечатал в меня Санби! Именно он стоял за тем нападением кири-нинов. Именно он виновен в моей смерти. Что же он тебе наобещал? Иллюзию, в которой я буду жива? Но ведь это буду не я, а лишь мой образ из твоей памяти.
— Рин, я… Я не мог… Я любил тебя…
— Глупый, я ведь тоже тебя любила! Мы дружили с самого детства, неужели ты думаешь, что был мне безразличен?
— Но ты и Какаши…
— Я стала ему гораздо важней после смерти, чем была при жизни. Мы были детьми, Обито-кун, кто знает, что случилось бы в будущем?
Обито запустил руки в волосы,
— Бедный Обито-кун! Ты так запутался во всей этой лжи.
Обито накрыл ладонью её руку.
— Рин, я… Я не хотел, чтобы всё так получилось.
— Никто не хотел, — ответила она. — Ты укрылся за маской, Обито-кун. Можешь исполнить мою просьбу?
— Любую, — сказал Обито, без малейших колебаний.
— Я хочу видеть твоё лицо!
Обито неохотно отпустил руку Рин, ухватился за маску и стянул её с головы. Та, увидев его лицо, издала изумлённый вздох. Левая половина принадлежала молодому мужчине с характерными тонкими чертами Учиха, а правая была покрыта морщинами, похожими на складки обвисшей старческой кожи. В этой глазнице пылал Шаринган, томоэ которого бешено вращались. Второй Шаринган выцвел и слепо таращился с молодой половины.
— Ты позволишь… — спросила Рин, — позволишь тебя коснуться?
Обито молча кивнул.
— Мы думали, что ты погиб, что тебя потеряли, — сказала она, поглаживая морщинистое лицо. — Если бы мы знали… Если бы я не была так бессильна, если бы могла тебя спасти…
— Это не твоя вина Рин-чан! — хрипло прошептал Обито.
— Я снова и снова вспоминала тот момент, — качнула она головой. — И помнила его до самой смерти.
— Лучше бы я тогда умер. Моё тело давно бы истлело, но я сохранил бы душу.
— А знаешь что, Обито-кун? Если бы ты тогда действительно умер, мы бы давно были вместе.
Пальцы, нежно поглаживающие щеку Обито, изогнулись, словно став когтями хищной птицы. Рука метнулась быстрее мысли, вонзилась в глазницу и вырвала Шаринган. Послышался гомон тысяч и тысяч галдящих птиц, и вторая рука, окутанная сиянием Молнии, ударила Обито в грудь, пробивая ему сердце.
— Баншо Тенин! — крикнул Наруто.
Обито сорвало с места и поволокло по земле, словно шарик данго, снятый со своей шпажки.
— Гарианто! — выкрикнул Саске.
Три лезвия взвились из-за спины рассерженными змеями, пробивая летящее тело и пригвождая его к земле. Сакура взлетела в воздух, взмахнув Кубикирибочо, и с размаха вонзила огромное лезвие Обито в грудь. Затем она упала на колени, провела ладонями над неподвижным телом, убедилась, что предатель действительно мёртв, и утвердительно кивнула.
Саске подошёл к распростёртому телу и вгляделся в его лицо, на котором навсегда застыло по-детски изумлённое выражение. Рин подошла к Саске и встала за его плечом. Её губы изгибались в очень знакомой и очень учиховской улыбке. Она протянула Саске ладонь, на которой лежал Шаринган. Вспыхнуло облачко дыма, и перед Саске предстал его теневой клон.
Учиха развернул свиток, и запечатал тело предателя. Он бы предпочёл его уничтожить без следа, но Какаши-сенсей заслужил право проститься с тем, кто был его другом и напарником.
Квест «Воцарение справедливости» обновлён. Прогресс: 1/2. Вы убили Учиха Обито. Награда: Мангекё Шаринган.
* * *
Разумеется, Саске не изучал Эдо Тенсей. Запретные дзюцу на то и были запретными, чтобы им не обучали всех подряд, даже если это ученик самого Хокаге. Нет, Саске знал, если бы возникла крайняя нужда, ему бы разрешили выучить даже такую технику. Но особой необходимости не было, у Саске имелись способы справиться и так.
В мире шиноби существовала известная мудрость: знание врага является половиной победы. Саске неоднократно убеждался в её истинности, а самые опасные моменты его карьеры наступали, когда противник умудрялся удивить.
Самым ужасным оружием Учиха Обито являлся не Мангекё Шаринган, не абсурдно могущественное Камуи, и даже не читерская способность использовать его бесконечное количество раз. Самым острым кунаем в его подсумке был покров тайны. Для тех, кто его знал, он был сильным, но глупым дурачком Тоби, некоторые считали его Мадарой, ощущая дрожь от громкого имени. Но настоящего лица, скрытого под оранжевой спиральной маской, не видел никто.
Человек — сложное существо, за свою жизнь он обрастает связями и отношениями, любит и ненавидит, желает и испытывает отвращение. Каждое чувство, каждая привязанность, являются невидимыми ниточками, за которые можно потянуть, точками опоры для рычага, которым можно поднять доселе неподъёмное. Ни у безликой фигуры в оранжевой маске, ни у идиота Тоби, ни у Учиха Мадары ничего подобного не было. Учиха Обито, пусть и отринувший прошлую жизнь, подобной защитой не обладал.
Какаши-сенсей не был особо счастлив, он до сих пор хранил глубокую светлую память о своей первой команде. Но он был шиноби, одним из лучших, поэтому знал, как выполнить свой долг. Таким образом, в распоряжении Саске появилась не просто фотография из личного дела, а живой человек, знавший Нохара Рин, слышавший её голос, видевший походку, знакомый со всеми привычками. А затем к живому человеку прибавился человек мёртвый. Саске знал от Йондайме, что на «человеке в маске» находится маркер Хирайшина, но это было средством на крайний случай — следовало выждать правильный момент. Если бы Обито не подстерёг Саске, его бы ожидала тихая смерть во сне от руки бесшумно возникшего мертвеца.
Учиха до сих пор не имел понятия, почему Сарутоби-сенсей до сих пор не отдал подобный приказ, но был этому рад.
Дальше в дело вступила Хенге — самая базовая техника деревни, которой владел каждый сопляк. Шаринган впитывал все движения обоих Рин, Саске изучал манеры и прислушивался к звучанию голоса. Он слушал истории из жизни команды Минато, распутывал клубок взаимоотношений, поразительно схожий с отношениями шиноби Команды 7. Образ Нохара Рин был тем самым «волшебным кунаем», который мог сразить даже несопоставимо сильного противника. Пусть Саске и не был слабаком, но, как говорил сенсей, нет смысла в даже сильнейшем дзюцу, которое не попало в цель.
Затем осталось дело за малым. Как только сенсорное дзюцу Узумаки Карин засекло непрошенного наблюдателя и установило его личность, участь Обито была предрешена. Отправив членов партии за пределы барьерного дзюцу, Саске отослал и своего клона. Деревянный гроб давно дожидался своего часа в небольшом свитке, а о возможности совершить призыв собственного клона Саске узнал от Наруто. Как оказалось, именно такой призыв и был ответом Фукасаку-сама на невозможность слияния с жабами в Режиме Отшельника.