Алый (Рассказы)
Шрифт:
Вот Кошкин и Алый ходили по инструкторской тропе и смотрели на вспаханную полосу - нет ли каких следов?
Дни шли за днями, и ничего особенного не происходило. А на вспаханной полосе были только шакальи да заячьи следы.
– Дни идут за днями, - говорил Кошкин, - а ничего особенного не происходит.
"Беда невелика, - думал Алый, - не происходит, не происходит, да вдруг и произойдёт".
И действительно.
Как-то вернулся Кошкин с ночного дежурства и только хотел лечь спать тревога!
Тревога!
Кто-то перешёл границу!
Тревога!
В ружьё!
Через две минуты на заставе остались только дежурные. Словно ветер сдул пограничников, да так ловко сдул, что они оказались там, где надо...
Кошкин и Алый очутились у горного озера. Там, в озере, плавали форели тёмные рыбы с коричневыми звёздами на боках.
На берегу Кошкин увидел знакомого старика, который вообще-то жил неподалёку, а сейчас удил форель. Этот старик нередко помогал пограничникам.
– Здравствуй, Александр, - сказал Кошкин.
Старик кивнул.
– Никого не видел?
– спросил Кошкин.
– Видел.
– Кого?
– Босого мужика.
– Тю!
– сказал Кошкин.
– Какого босого мужика?
– Тю, - сказал теперь старик Александр.
– Косолапого.
Кошкин плюнул с досады: он вспомнил, что босым называют медведя.
– А больше никого не видел?
– Видел.
– Кого?
– Обутого мужика.
– Ох, - рассердился Кошкин, - дело говори!
Но старик Александр дело говорить не стал. Он любил говорить странно и шутливо, поэтому сейчас он просто ткнул пальцем в сторону лысой горы. Но Кошкину и этого было достаточно. Он сделал Алому знак, и они побежали в ту сторону.
Было тихо, тихо, тихо. Но вдруг откуда-то сорвался ветер, закрутился колесом и донёс до Алого запах, странный, недобрый. Тронул ветер верхушки ёлок и тревожно затих и так притаился, как будто ветра и не было на свете...
Алый взял след. И теперь Кошкин продирался за ним через густые терновники, скатывался в овраги, поросшие ежевикой. Алый шёл по следу возбуждённо - острый, чужой запах бил прямо в нос.
Алый зло залаял, и сразу Кошкин увидел человека - на дереве.
Он сидел на дереве, на дикой яблоне: словно пантера, прижался к чёрному корявому суку.
– Вниз!
И человек спрыгнул с ветки и, отряхиваясь, заговорил:
– Да я так просто, яблочков хотел пожевать, яблочков.
– Оружие - на землю!
– Да нет у меня никакого оружия, - сказал человек.
– А я так просто, яблочков хотел было пожевать, кисленьких.
И вдруг он прыгнул на Кошкина и в ту же секунду оказался на земле, потому что Алый сшиб его с ног и прокусил руку, сжимавшую нож.
– О-о-о!
– закричал человек, а потом замолчал - так страшно было увидеть над собой раскрытую собачью пасть...
Когда Кошкин вёл его на заставу, он всё бубнил:
– А я-то яблочков хотел было пожевать...
– А потом оглядывался на Алого и говорил: - У-у-у! Дьявол проклятый!
Алый бежал сбоку, и что он думал в этот момент, сказать трудно.
Так и служили Кошкин и Алый на границе.
Командир заставы часто посылал их в секрет. Они прятались в кустах и следили, чтоб никто не перешёл границу.
Они так прятались, что их нельзя было увидеть, а они видели всё. Словом, секрет.
Пробегал мимо заяц - они даже и не шевелились. Если пробегал шакал, тогда Алый думал: "Беги, шакал, беги. Жаль, что я пограничная собака, а то бы я тебе уши-то пооборвал".
Кошкин, конечно, не знал, о чём думает Алый, но сам глядел на шакала я думал: "Жалко, что Алый - пограничная собака, а то бы он от этого шакала камня на камне не оставил".
Вот так и служили Кошкин и Алый на границе. Время шло и медленно и быстро.
"Медленно-то как идёт время", - думал Кошкин иной раз.
"Быстро-то как время бежит", - думал он в другой раз.
Уже наступила весна. С гор текли ручьи из растаявшего снега и льда. На некоторых тёплых местах даже пошевеливались змеи и ящерицы. Было полно подснежников и горных фиалок.
Кошкин и Алый шли по инструкторской тропе.
От ручьёв и тающего снега, мокрых камней и свежей земли, от цветов и от ящериц стоял такой могучий и нежный запах, что у Кошкина кружилась голова и он был ужасно чему-то рад.
Алый фыркал, водил по сторонам мокрым носом и тоже был странно возбуждён.
"Ёлкины палки, - думал Алый.
– Что это со мной творится?" Он как-то не понимал, что просто его охватило весеннее собачье веселье.
Чоп-чоп-чоп-чоп!
– Алый бежал по оттаявшей вязкой земле.
Фру-фру-фру-фру!
– теперь он ломал ледяную корку.
Они спустились в ущелье, и Алый зло ощетинился. И Кошкин сразу увидел следы.
Огромные, чёрные, они ясно отпечатались на вспаханной полосе. Это были совсем свежие следы медведя.
"Может быть, человек?" - подумал Кошкин. Он знал, что есть люди, которые надевают на ноги подобия медвежьих лап, чтобы перейти границу.
Кошкин внимательно оглядел след. Сомнений не было - медведь. Но надо было проверить.
Алый чуть дрожал, скалил зубы, чувствовал зверя. Ясно было - медведь. Только надо было проверить.
– Вперёд!
– шепнул Кошкин.
Алый туго потянул поводок и пошёл по следу.
Солнце поднялось выше, и ручьи заурчали погромче. Послышались новые, самые разнообразные звуки: какие-то потрескиванья, позвякиванья, потряхиванья.