Амарант
Шрифт:
— Красивая, — говорю, даже не зная, что толком сказать.
Отец переворачивает страницы, показывая много других снимков. На некоторых изображён он сам. Совсем не изменился, будто фотографии сделаны недавно. На других показана бабушка, тоже черноволосая, худая девушка. Они очень похожи с мамой, хоть и не родственники. Я многое унаследовала от этих женщин. Та же форма подбородка, что и у бабушки, такие же как у мамы скулы и крупные глаза. А вот губы папины, как и форма носа. И рыжина среди серости в глазах от него. Это странно видеть всё это на фотографиях, ведь раньше годами смотрела на другие снимки, отыскивая черты своего
Отец забирает альбом, закрывает, откладывая в сторону.
— Помни, что это только человеческая сторона твоей семьи. Как волк, ты имеешь гораздо более древнюю родословную, восходящую к самой сердцевине тёмных лет. Поколения королей — твоё наследие. История, о которой слагают легенды.
— Мне рассказывали о прошлом Демьяновых. И что-то мне это не понравилось, — скептически отвечаю, стараясь лишний раз не пересекаться взглядами. Кажется, что я могу утонуть в том, как он пристально смотрит на меня. Словно это заразно, быть таким сильным.
— А я и не прошу любить наш род. Но принимать историю, выуживать из неё нужное — залог благополучного будущего. Даже мой брат понимает это. Как и отец. Наш род учится на ошибках прошлого. Обуздание чувств, понимание природы этой агрессии, ненасытности, так мы становимся лучше.
— Но тогда почему ты не поговоришь с ним? Я понимаю, то, что он сделал, ужасно, но сколько людей и волков должно ещё погибнуть, прежде чем останется кто-то один? Вы братья, в конце концов. Разве это не повод попытаться найти выход?..
— Его нет. И Демьян это знает. Он привёл в мир людей своих волков, чтобы убить меня, понимая, что иначе нельзя. Пока я живу, его власть слаба. И он не брат мне. А враг. По праву наследования, я первенец. Во мне течёт основа власти Демьяновых. А он последыш. Если род продолжится через него, ни к чему хорошему это не приведёт. Род станет обычным. Мы лишимся кое-чего очень важного.
— О чём ты говоришь? — Деймон отстранился от меня, уйдя в свои мысли. Слова выдавал порциями, согласовывая с тем, о чём думает. А я чувствовала, как ускользает нечто значимое. Какая-то основа, которая перевернёт всё моё представление о происходящем.
Отец очнулся, отбрасывая тяжкие думы, возвращаясь к насущным вопросам.
— Я говорил с Арманом и Лико. Они сразу сказали, что для тебя в приоритете. Это спасение человеческой сестры Инги. Пока она находится в руках Алхимика, ты не решишь, как тебе жить дальше.
— Лико считает, ты не будешь помогать, ведь это нарушит хлипкое равновесие между братьями, — почти нейтральным голосом подтвердила его слова, слегка качнув головой.
Я не знала, куда девать руки. Мне хотелось сохранить между нами дистанцию. Хотелось абстрагироваться от того, что он мой отец. Но я видела в нём собственное отражение. Чувствовала его как никого другого. Рядом с ним, моя сила просыпалась и я была живой. Это добавляло какой-то лихорадочности в движениях. Нервозности. Слишком много энергии. Он заряжал меня ею и это пугало.
— Но я не могу бросить тебя. Даже с твоими мальчиками, ты не справишься с таким, как Кай. У него целая армия молодых оборотней. Здесь нужно быть хитрее. И я знаю только одного волка, который способен придумать продуманный план, чтобы вы могли провернуть свою операцию. И так, чтобы король не узнал о
Я продемонстрировала глубокую заинтересованность, подавшись вперёд и кивая головой.
— Тебе нужен отец Лико, Елена.
***
Что меня объединяло с ним? Что делало его дочерью? Гены, кровь, биохимия, душа? Отец не пытался казаться лучше, чем есть. Он честно признавал, что готов дать и что потом потребует взамен. Это не те сделки, что заключала прежде, но всё-таки это сделка. Обращаясь за помощью, я впускаю его глубже в свою жизнь. Теперь не смогу отмахнуться от его слов. Придётся учитывать его существование. Знать, что, если потребуется помощь, не смогу отказать. Он помогает ради этого. Ради права называть меня своей дочерью. Чтобы слышать, как я называю его отцом.
Такие вещи не говорят вслух, но они остаются в том, как мы смотрим друг на друга. Немножечко теплее, чем прежде. Чуть-чуть ближе, чем раньше.
Деймон собирался сразу вызвать Луку, чтобы обсудить мои дела, но я запросила перерыва. Слишком много слов мне нужно было сказать тем, кто пошёл за мной. Я должна была ещё раз поговорить с Вельямином. Должна была понять, как он оказался здесь. Зачем и почему остался. И я должна была понять, чего теперь ожидать от Армана, кода он всё узнал. От этого зависело, как мне дальше поступать.
Я нашла Веля в отдалённой части города, в низине, где располагалось что-то вроде гостиницы, разделённой на две части — спальные комнаты и ресторанный зал с двориком, где на огромном мангале под открытым небом жарили мясо. Здесь останавливались волки, которых Деймон отправлял на задания, а также новички, которым только предстояло узнать, что с ними произошло.
Вель был среди них. Он, как старший, сидел во главе стола, рассказывая какую-то увлекательную историю, а немногочисленные зрители слушали в полной тишине зала. Моё появление не прошло без внимания, поэтому очень быстро мы остались одни. Я села напротив за длинным вытянутым столом, чинно положив руки на заляпанный стол и уставившись на него. При тусклом свете светильников и слабом мерцании каминного огня, Вель терялся в темноте. Тени прыгали по его лицу, вычерчивая суровые линии бровей и скул, вытягивая подбородок, придавая дикий вид лысой макушке.
— Привет, — нерешительно заговорила, не зная с чего начать.
Волк повторил мои движения, слегка наклонив голову, отвечая, как зеркало и оставляя за мной начало разговора.
— А помнишь, мы гадали, как же так произошло, что я оказалась волчицей и не сошла с ума в подростковые годы? Забавно всё получилось. Как-то смело, — слова выходили с долей горечи, ведь я до сих пор не осознала, как именно поменялась моя история, учитывая такой крутой поворот сюжета. Я знала, что со мной не всё нормально, что вероятно мой отец не человек, но до такого не могла додуматься.
— Потом всё в какой-то ком пошло. То, что ты сделал. Что сделала я. Что чуть не случилось и как всё обернулось. Как Алиса в Зазеркалье, что можно открыть за очередным зеркалом? Ты знаешь, я ведь теперь принцесса. А ещё мой настоящий отец убил мою маму. Его напоили аконитом, поэтому он не виноват. Но всё равно, это больно. Забавно всё получается… — я начала повторяться, чувствуя, как к горлу подкатывает истерика и тогда Вель быстро поднялся со своего места, пересёк комнату, опустился на колени, обхватив мои ладони и притянул к себе, скрывая от всего мира.