Чтение онлайн

на главную

Жанры

Амариллис день и ночь
Шрифт:

У Стенли и Флоренс своих детей не было, так что после похорон я жил у них в Коннектикуте, а потом они отдали меня в пансион. Флоренс обращалась со мной хорошо. У Стенли дурно пахло изо рта, и весь дом провонял его сигарами. Мне страшно хотелось узнать побольше про извращения, и я при всяком удобном случае подглядывал за дядей и тетей в спальне через замочную скважину. Как-то Стенли поймал меня и отлупил ремнем; я стал осторожнее, но разысканий не прекратил.

То, что мне удалось подсмотреть, казалось чистой воды извращением, но более искушенные однокашники позже растолковали мне, что Стенли и Флоренс занимались самым обычным делом, какое бывает между мужчиной и женщиной. Вспоминая, что я видел и слышал, все

эти вскрики и сопение и тяжкие труды, я умирал от любопытства и просто дождаться не мог, когда же мир по ту сторону замочной скважины распахнется и передо мной.

А то, что я написал сейчас насчет ларчика с образами, музыкой и словами и так далее, – знаю я, откуда это взялось: я просто вспомнил дядины ящички из-под сигар. Стенли держал в них болты, винты и гайки и прочую столярную мелочевку, и у меня тоже было несколько таких ящичков, в которых я хранил стеклянные шарики, веревочки и разные свои мальчишеские сокровища.

В мире, должно быть, полным-полно таких сигарных ящичков с обрывками человеческих жизней – фотографиями и открытками отовсюду на свете и письмами на всех языках; и где они только не сыщутся, и в монгольских юртах, и в бедуинских палатках посреди Сахары, и в индейских хижинах на Амазонке. Стенли, по-моему, курил «короны», но это может быть и ложное воспоминание. А изображенную на крышке сцену моя память, наверное, собрала из нескольких разных картин: великолепный мир пирамид и пальм, синеющие вдали небеса, парящий воздушный шар, мчащиеся поезда, рушащиеся колонны и вертящиеся жернова коммерции и индустрии, и надо всем этим – прекрасная богиня крышки сигарного ящичка. Подчас, когда находит блажь, я задаюсь вопросом: а бывают ли у сигарных ящичков зазоры и уж не сцена ли, изображенная на крышке, им зазорится?

Сигарных ящичков у меня больше нет, но где-то в памяти они по-прежнему живы; и, вызывая один наугад из времен моей жизни в доме Стенли и Флоренс, я открываю его и вижу верхний из нескольких слоев этой капсулы времени: сломанный перочинный нож с перламутровой ручкой, открытку из Хрустальной пещеры, рулон пистонов от игрушечного пистолета, несколько монет с головой индейца и серебряный доллар, два «агатика» [84] и стеклянный шарик, сувенирную шариковую ручку, в которой крошечный Кинг-Конг карабкается на вершину Эмпайр-стейт-билдинг, [85] моток пахучей бечевки, которая называлась просмоленной пенькой, и школьную фотографию Клары Уилсон.

84

«Агатики»– стеклянные, глиняные, каменные и т. п. шарики для детских игр.

85

Образ из заключительного эпизода фильма «Кинг-Конг» («King Kong», 1933, США) американских режиссеров Мериана Купера, Эрнста Шодсака.

На этом маленьком черно-белом снимке того года, когда нам с ней было по девять, не различить и следа настоящей девятилетней Клары, какой я запомнил ее на старом пустом сеновале, в лучах солнца, пробивающихся сквозь щели дощатых стен, среди пылинок, пляшущих мотыльками в каждом луче. Теплое лето, ленивый гул цикад. Вижу ее как сейчас: ее глаза, голубые и ясные, легкую улыбку и вокруг светлой головки – солнечный ореол. Она была из Милуоки, гостила у соседей. Она привезла с собой дальнюю даль и волшебство, и я, уж не помню, как я к этому подвел, да и удосужился ли вообще подвести, но сказал ей, что, мол, если ты мне покажешь, я тебе тоже покажу, и она сказала: да. Оно до сих пор со мной, это ее милостивейшее «да», в сигарном ящичке моих воспоминаний.

27.

Манящая иная

– Ты что, заснул? – скликнула меня Амариллис.

– Что?

– Я спросила, что для тебя значат эти слова – «Извращения да»,а ты словно впал в прострацию. Что стряслось?

– Ничего. А это… да так, детское словечко; мой дядя однажды что-то такое брякнул, а я и решил, что все, чем мужчина и женщина занимаются в постели, – это извращения.

– Уж эти мне детства, – вздохнула она. – И у кого их только не было. – Она откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. – Люблю дождь. Может, посидим немного молча? Выпьем еще и просто побудем вместе, послушаем дождь.

– Как скажешь, Амариллис.

И мы так и сделали: она устроилась на диване, поджав под себя босые ноги, я уселся напротив, в кресле со скамеечкой. Мы пили в молчании и слушали дождь, а я мысленно раздевал ее. Я представлял нас вместе наяву, обнаженными перед камином, но для камина было слишком жарко. Стаканы опустели; я наполнил их вновь.

– Что-то меня от дождя в сон клонит, – заявила Амариллис. – Может, поставишь музыку?

Сейчас, только давай поднимемся в студию. Хочу сравнить тебя с картиной.

– А ты ее уже закончил?

– Нет, еще в процессе, но хочу оценить, чего она будет стоить, когда вы окажетесь рядом.

Дождь заливал студию дивным светом, стучался в стекла приглушенными барабанами времени. Я извлек из плеера диск Барбары Строцци и поставил «Искусство фуги» в записи «Музыка Антиква Кельн» – казалось, для такого дня оно лучше подходит. В оркестровой версии оно живописнее, чем в клавишных, и многоцветье инструментальных голосов, словно бинты Человека-Невидимки, выявляет то, чего не различить напрямую.

Но только лишь голоса взмыли ввысь и канули в глубину, надвигаясь и отступая и пронзая себя насквозь, Амариллис отставила стакан и зажала уши.

– Выключи эту ужасную клейнобутылочную музыку! – потребовала она. – А не то меня стошнит.

– Извини!

Я убрал Баха и поставил Барбару Строцци обратно – разумеется, она куда лучше сочеталась с картиной! И что это мне взбрело в голову сменить диск?

– Да, – кивнула Амариллис, когда голос Моны Шпегеле смешался со светом дождя. – Это ближе к делу.

Пока я возился у полки с дисками, картина выскользнула из поля зрения, и как Амариллис подошла к холсту, я не заметил, но услышал воцарившуюся вслед за тем тишину. А обернувшись, увидел лишь заднюю сторону подрамника, но за ним – лицо Амариллис, бледное как смерть.

– Амариллис! – воскликнул я. – Что с тобой?

Она бросилась из студии – в ванную; я примчался следом и придерживал ей волосы, пока ее рвало над унитазом. Потом она подошла к раковине, прополоскала рот, умылась.

– Ну как ты? – спросил я.

– Нормально. Перехватила с ершами, надо на воздух.

– Дождь еще идет.

– И хорошо. Дождь – это славно. Освежает. – Она спустилась по лестнице, быстро, хоть и нетвердой походкой; обулась, надела плащ и шляпу, перебросила сумку через плечо, а заметив, что я тоже взялся за плащ, торопливо проговорила: – Не надо такси, надо пройтись. Я сама. Не ходи за мной. – И побрела, пошатываясь, в дождь.

Я вернулся в студию, обошел подрамник и встал перед картиной. Ни туманов, ни лунного света. Ни Карпат, ни ущелья Борго, ни замка в развалинах. Ни Амариллис. На картине было светло как днем, и в свете дня – Ленор, вся в черном, бледная, с длинными черными волосами, разметавшимися на ветру. Она стояла на краю обрыва, позади расстилалось море. Вскинув правую руку, она манила меня за собой. Сложились ли ее губы в беззвучное «Есть!»? Тут мой слух учудил такое, чего еще не случалось, – он точно замкнулся, унося на мгновение и музыку, и шум дождя. Потом они вернулись, а с ними и тишина, что оставила за собой Амариллис.

Поделиться:
Популярные книги

Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1

Возвышение Меркурия. Книга 12

Кронос Александр
12. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 12

Тринадцатый III

NikL
3. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый III

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Ваше Сиятельство 5

Моури Эрли
5. Ваше Сиятельство
Фантастика:
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 5

Кровавая весна

Михайлов Дем Алексеевич
6. Изгой
Фантастика:
фэнтези
9.36
рейтинг книги
Кровавая весна

На границе империй. Том 6

INDIGO
6. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.31
рейтинг книги
На границе империй. Том 6

Убивать чтобы жить 2

Бор Жорж
2. УЧЖ
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 2

Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много

Блум М.
Инцел на службе демоницы
Фантастика:
фэнтези
5.25
рейтинг книги
Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много

Идеальный мир для Социопата 3

Сапфир Олег
3. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 3

Последний Паладин. Том 3

Саваровский Роман
3. Путь Паладина
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 3

Идеальный мир для Лекаря 16

Сапфир Олег
16. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 16

Рота Его Величества

Дроздов Анатолий Федорович
Новые герои
Фантастика:
боевая фантастика
8.55
рейтинг книги
Рота Его Величества

Сумеречный Стрелок 3

Карелин Сергей Витальевич
3. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 3