Амазонка
Шрифт:
— Пусть она родит вам ребенка. Я подожду. Я могу ждать! Умоляю, ради всего того, что между нами было!
Все эти выяснения, да еще и у глазах у посторонних людей, были противны. Но это были наши парни, уверен, они поймут.
— Между нами был только секс. Животная страсть. Ничего больше.
— Я любила Дора. И сейчас люблю.
— Он не любит. Не смей вмешиваться. И пока за тобой не прилетел супруг, будет лучше, если мы тебя не увидим.
— Она не любит вас!
— Мы любим ее, Эстер. Этого достаточно.
— Ну и вали к своей дэе! Придурок! — она плюнула
Я поторопился в спальню. Наверняка, нас снова ждет скандал, и, на этот раз, Эсми имеет полное право на него.
43. У тебя выбора нет!
Эсми
— Готов поспорить, в твоей голове созрела не одна сотня вариантов побега.
Дор снял меня с плеча легко, как куклу, и усадил в кресло. Я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью, и почувствовала на ней же внимательный взгляд. Дор навис надо мной, упираясь руками по бокам, полностью лишая меня возможности совершить хотя бы попытку удрать, и с интересом рассматривал очертания сосков.
— Эсми! — в его глазах читалось «даже и не думай».
— Спасибо, что не Эс! — меня так и подмывало дернуть тигра за усы, но ответом была его усмешка и уверенное спокойствие.
— О ней и думать забыли.
Его равнодушие выводило. Ну откуда в человеке столько самообладания?
— Она зато отлично помнит! — я взбрыкнула, мечтая почувствовать его силу на себе.
Да, мне безумно хотелось, чтобы он укротил меня, показал, кто тут папочка. Зачем? Наверное, чтобы лишний раз убедиться, что я слабое созданье, каким никогда раньше себя не чувствовала, а теперь вот вошла во вкус.
Дор даже не шелохнулся от моих пинков, только мышцы на руках стали тверже, а жилы отчетливее проступили сквозь смуглую кожу.
— Не трать силы. Я не выпущу тебя, пока ты не успокоишься, — от тихого голоса по спине пробежался приятный холодок, тут же сменившийся мурашками.
Он на лету перехватил мои запястья и завел к себе за шею, заставляя его обнять. Пальцы послушно зарылись в волосы, а аромат мужского тела, исходящий из выреза халата на груди, вскружил голову, поднимая из глубин нечто животное, первобытное…
Это мой мужчина, я его женщина. Он возьмет меня прямо сейчас, если захочет. Даже раздевать не станет. Все мои возражения пролетят мимо него, потому что он знает, что я хочу его так же, как он...
Но сейчас нельзя поддаваться желанию. Самое время обозначить границы дозволенного, чтобы в нашей жизни больше не возникало всяких Эстер.
— Я не хочу никому доказывать свое право быть рядом с вами. Я не стану бороться ни за чье внимание. Я буду единственной женщиной, или отпустите меня. Отправьте на Эллу, на Землю, куда угодно, но не удерживайте рядом с собой.
Может быть, это было нагло с моей стороны, ведь мне полагалось двое мужчин, но не я придумывала эти правила.
— Разве я или Шанго дали тебе повод усомниться в наших чувствах к тебе?
— Вы – нет. Но…
— В нашей семье не должно возникать никаких «но».
— Мы не семья, —
Когда ты успела превратиться в настоящую женщину?
Да ладно! пока она не ударилась в мечты о белом платье и об ораве малышни, еще не все потеряно!
— Идем-ка! Я тебе кое-что покажу!
Дор поймал мою ладошку и притянул к себе сжимая до хруста.
Боже! Как же это приятно чувствовать себя крошкой в таких сильных руках, но все же не доставало одной детали. Второго мужчины.
Путаясь в ногах, то и дело спотыкаясь, но даже не думая отцепиться друг от друга, мы медленно продвигались к балкону. Он – такой большой, как вековое дерево, и я – маленькая, как простая муравьишка.
— Посмотри вниз!
Дор развернул меня к перилам балкона, прижимаясь сзади упругим членом.
— Ты отвлекаешь меня!
— Прости! — Дор шагнул назад.
— Вернись на место! — я притянула его к себе, и закинула его тяжеленные руки на себя, давая понять, что хочу обнимашек.
И теперь, когда он сгреб меня в охапку и потерся мягкой бородой о мою щеку, я снова почувствовала себя хорошо.
Лениво я приоткрыла глаза, и увидела перед собой зеленовато-желтый луг, над которым парили сотни бабочек. Размером с разворот газеты, они порхали разноцветными крыльями, оживляя пространство. В центре лужайки стояло сооружение в форме пирамиды, и ровными линиями от него расходились узкие дорожки, вымощенные камнем песочного цвета.
— Во-он там, — он указал влево, на шатер, установленный на возвышении, вокруг которого рабочие делали насыпь в цвет дорожек, — там пройдет церемония заложения первого камня храма, основанного нашей семьей. Его назовут Шангоэсмидор. Здорово звучит? И там же состоится наше обручение.
Семья? Свадьба?
Я растерянно хлопала глазами, не зная, как реагировать на эту новость, ведь одно дело разговоры о фантастическом тройственном союзе, и другое реально стать женой двоих мужчин.
Я смотрела сквозь рабочих, что суетились вокруг шатра. Они что-то бурно обсуждали, управляя ловкими машинами-роботами, составляли геометрические фигуры из тяжелых камней, пробуя на натуре орнаменты ограждения, узоры кладки…Они были увлечены, как мальчишки, играющие в машинки на радиоуправлении, заражая вдохновением друг друга, соревнуясь, у кого круче выйдет. И совершенно не могла заставить себя обдумать услышанное.
— Тебе не нравится? — Дор напрягся, пытаясь считать мое настроение.
— Я не знаю, что сказать…правда. Я не ожидала так быстро.
— Быстро? Мы столько лет ждали свою дэю! А ты говоришь, быстро!
— А, если я умру?
Вдруг перед глазами все затряслось. Дор встряхнул меня, разворачивая к себе, впиваясь гневным взглядом.
— Я даже слышать об этом не хочу! Не смей говорить такого! Ясно?
Он сдавил мои плечи, вынуждая ответить.
— Поняла меня? Не смей!
Я только кивнуть и смогла, пораженная переменой в его настроении. Никогда раньше я не видела страха в его глазах.