Амазонка

Золотарева Елена

Он облегченно выдохнул, и, зарывшись пятерней в мои волосы, прижал к груди.

— Мы разберемся с этим. Почти разобрались…

У меня не было основания не доверять ему. Уверена, они с Шанго сделают все возможное, чтобы найти противоядие.

— Нужно потерпеть пару дней. Дария сказала, формула расшифрована. И тогда этот сад заполнится голосами гостей.

— Стоп! Но вы не делали мне предложение!

— Предложение?

— Да! На Земле принято, чтобы жених, в нашем случае женихи, устраивали романтический ужин, дарили кольцо, и став на колено, спрашивали, согласна

ли ты…

Дор слушал явно недоумевая, зачем все это.

— Я не понял, ты не согласна?

— Да вы не спрашивали, в общем.

— Мне казалось, и так все понятно. Ты наша дэя!

— И?

— Значит, согласна.

Что значит согласна?

Да за кого он тебя принимает?

Я прислушалась к голосам и пошла у них на поводу.

— А, если нет?

— Согласишься. Никуда не денешься!

Резко прекратив спор, Дор невозмутимо улыбнулся, и все протестующие в моем мозгу притихли.

— У тебя выбора нет, малыш. Так что, смирись. Через неделю вот там состоится церемония!

— Ну хотя бы шампанское и свечи…

— Ты шампанского хочешь? Так и скажи! А то устроила тут пыточную!

— Эй!

— Хорошо! Если для тебя это так важно, мы изучим этот ваш бесполезный ритуал.

Дор легко поцеловал меня в висок, приглаживая волосы. Так легко мне не было еще ни с кем.

44. Минус один

Дор помогал мне надеть одежду, которую носили женщины на их планете, и тут же снимал ее, чтобы поцеловать оголившиеся участки кожи. Помимо нижнего белья, под тогу обязательно полагалось надеть свободные штаны, напоминающие восточные шаровары, и корсет, в отличие от привычного землянкам, напрочь лишающий фигуру изгибов. Теперь мне стало понятно, почему все женщины здесь выглядят плоскими…В таком, во-первых, не съешь столько, сколько я умудрилась слопать за завтраком, а во-вторых, формы на Каяле не в почете.

— Странно, что тебе нравится моя фигура. Я совсем не похожа на ваших женщин.

— Поэтому и нравится! — Дор потянул за шнурок, пытаясь очередной раз стащить с меня штаны, но я вовремя увернулась, посчитав, что его мама и так нас заждалась.

Мы вышли на заднюю часть двора и направились к высокой зеленой изгороди, отделяющей дворик от сада. Покосившаяся деревянная калитка с прилегающей к ней короткой секцией заборчика казалась декорацией, будто кто-то захотел представить, что живет в старой шотландской деревне и сколотил все это из подручных средств. Я бы не удивилась, если бы рядом с домом паслись овечки и бегал горец в килте с волынкой наперевес.

— Приветствуем сына императора! — двое бодрых старичков, одетые в нечто очень похожее на льняные халаты, коротко поклонились Дору, немного задержали взгляд на мне и пошли дальше.

Идущие следом пятеро военных выстроились в линию, и приложив ладони к знаку Каялы, вышитому на скафандрах, громко выдали странно звучащее приветствие, напугав меня протяжным присвистом.

Люди сновали туда-сюда. Мужчины, женщины, дети, военные, гражанские… Каждый приветствовал

Дора, и поначалу я удивлялась, почему Дор не отвечает каждому, но после очередного «Доброго Солнца», даже я стала пропускать их «здрасьте» мимо ушей. Их было так много, будто мы гуляли по рынку, а не во дворцовом саду. И когда я заметила семью, развалившуюся на склоне у реки на траве с едой, удивлению моему не было предела. Вот бы у нас в Кремле кто-то так расселся. Четырнадцать суток ему были бы обеспечены.

— Почему здесь так много людей? Разве можно устраивать пикник во дворцовом саду?

— Император не отделяет себя от своего народа. У нас есть дом, немного земли вокруг, но эта территория общая.

— Все могут гулять у дома самого императора?

— Да. Чему ты удивляешься?

— А безопасность?

— Есть немного охраны, но они в основном решают вопросы, не связанные с преступлениями.

— Я не понимаю.

— Император такой же человек, только власти больше. Никаких особенных привилегий он не имеет. Разве что, полеты запрещены над территорией, прилегающей к дому.

Ничего себе…и ни заборов, ни мигалок с выделенной полосой, ни армии двойников…

У питьевого фонтана мы заметили мать Дора. Она стригла куст желтых роз, беседуя со старушкой.

— И что, каждый вот так просто может поболтать с императрицей?

— Да. Что удивительного? Император не должен прятаться за заборами, а если его не любят, то грош ему цена. Каждый житель может прийти к стене и оставить пожелание, и даже поговорить с императором или членами его семьи.

— Доброго Солнца! — улыбнулась старушка, разглядывая меня, — слава Каяле, я стану свидетелем заложения еще одного храма!

Мама обняла нас с Дором, неуклюже пряча садовые ножницы, чтобы не ранить.

Ее собеседница, смекнув, что теперь она лишняя, засобиралась.

— Дор, жду тебя! С Астерии доставили отменные экземпляры! — она подмигнула моему спутнику, на что-то намекая, и тот понимающе кивнул.

— Что за экземпляры? — процедила сквозь зубы я, незаметно толкая его в бок, продолжая улыбаться в тридцать два.

— Откуда мне знать? — Дор в шутку попытался ретироваться, и тут же переключил мое внимание.

— Шан! Ну, наконец!

Шанго торопился к нам, а следом за ним еле поспевала Ирэт. Я сразу узнала ее тоненькую фигурку и горделиво задранный нос. Она семенила, лавируя между расщелин в брусчатке, чтобы не упасть, но Шан даже не думал замедлить Шаг.

— Они меня добить решили? — выдохнула я, утыкаясь в плечо Дора.

— Что?

— Я говорю, не многовато бывших за единицу времени?

— У Шана с Ирэт ничего не было.

— Безответная любовь еще опаснее. Особенно, если влюбленная – истеричка. Прости, Дор, но по-другому я твою сестру назвать не могу.

— Ирэт с рождения купалась в любви отцов, а мягкость мамы добавляла ее характеру вольности. Вот и выросла эгоисткой. Думаю, чувства к Шанго поддерживаются лишь его недоступностью. Обрати он на нее внимание, сразу же стал бы не интересен.

— Да…мы –девочки такие. Чем меньше женщину мы любим…

— Не понял.