Амелия и «Книга власти»
Шрифт:
Наверно, в глазах моих читалась такая решимость, что он нехотя, будто ни разу не испугался, поднялся и принялся забрасывать дрова в остывающий очаг. А я стояла над душой, не давая расслабиться.
А потом оказалось, что оторвал он свой зад совсем не зря. В закрытые ворота кто-то колотил изо всех сил и не опасался, что разбудит постояльцев. Кто-то явно их тех, кто чувствует за собой это право.
Хозяин, комнатка которого находилась на первом этаже, тут же подорвался и, как был в пижаме и спальном колпаке, так и побежал к воротам.
Я засомневалась – остаться здесь или от греха подальше спрятаться у себя. Но
Что? В меня вселился дух боевого хомячка? Или я все-таки надеялась, что Аранд не даст в обиду свою невольницу?
В зал вошли трое мужчин. И сердечко мое тоскливо заныло.
Главный из них, что видно было и по стати, и по манерам, сбросил плащ на лавку, и канделябр над его головой осветил лицо.
Айварс! Тот человек, который мог бы стать избавителем, если б не Аранд, испортивший все.
Хозяин, кажется, был осведомлен хуже своего мальчика на побегушках. Он не признал влиятельного дракона. Или же сделал вид, чтоб не раскрывать его инкогнито. Однако расшаркался, как перед царской особой.
– Что господа желают? Подготовить ванную комнату? Ужин? Или сразу в номер? У нас есть чудесные сыры, вяленое мясо, копченая рыба….
Пока он лебезил, колпак на его голове смешно дергался в такт его словам, которые сопровождались кивками.
– Ванну одну и два номера, – сухо прервал поток радушия Айварс. И тут он увидел меня, подпиравшую косяк двери.
Не знаю, невольницам, наверно, не пристало заговаривать с мужчинами. Но мой хозяин спит, а мне очень хотелось еще немного поговорить с тем, кто хоть на считанные минуты, согрел душу. Или во мне жила еще крохотная надежда, что он сможет меня перекупить? Призрачная, как паутинка на ветру, но она жила во мне.
Тем более, уйти отсюда я не могу, пока повар не сделает, то, что должен.
Айварс заметно удивился. От сухости и равнодушия не осталось и следа.
– Амелия?!Я думал, что вы уже далеко отсюда! Как же я рад тебя видеть! За последнее время ты самый радостный момент в моей жизни! Ты не представляешь, как мне больно, что я тебя проморгал! Но я что-нибудь придумаю!
Он говорил так искренне, что я готова была превратиться в воздушное суфле, дрожащее от переполнявшей нежности.
– Господин Аранд решил остановиться на ночлег, – я опустила глаза, чтоб его спутники не ослепли от восторженного сияния в них. Быть рядом с этим человеком – как в знойной пустыне напиться воды. Так же легко и радостно.
– А ты что здесь делаешь в столь поздний час? Уже все постояльцы спят…, – Айварс встревоженно вглядывался в мое лицо. – Тебе, что, комнату не выделили? Или..? Он тебя обидел?!
Ноздри Айварса гневно раздулись, будто он собрался устроить взбучку моему хозяину.
– Нет-нет! – поспешила заверить я. – Мне нужно…
– Слава Светлому! – выдохнул он, не дослушав. – Я уже и не надеялся когда-нибудь увидеть тебя! И тут такое счастье!
Слова, которых я в жизни точно не слышала в свой адрес, будто обволакивали мою душу мягким уютным коконом, заставляя забыть все свои невзгоды. Они словно гипнотизировали. Да мне, неизбалованной, в общем-то, много и не надо. Хотя подсознание подсказывало, что в прошлой жизни я бы насторожилась, услышав столько хорошего,
И неизвестно, выпадет ли мне еще когда-нибудь в жизни возможность поговорить с мужчиной, которому я симпатична.
Он подошел ко мне вплотную, опаляя своим дыханием, завораживая жарким взглядом.
– Амелия! Я не хочу с тобой расставаться! – вдруг горячо зашептал он. – Я увезу тебя с собой! И ты будешь только моя! Моя драгоценная награда за долгие годы одиночества!
– Я не могу! – ошарашенная, я едва ответила.
– Ты все можешь! Аранд поступил подло, не дав мне выкупить тебя! Поэтому я имею право на реванш. У меня он тебя не достанет! – Айварс говорил резко, решительно, и совсем не походил на того менестреля, который только что убаюкивал меня сладкими речами. Все стало на место, и я снова с замиранием сердца считала секунды, которые могла побыть с этим мужчиной.
Неожиданно он протянул руку за своим плащом и, завернув меня в него, как трофей, подхватил на руки. Так быстро, что я пискнуть не успела.
Нимало не тяготясь ношей, он быстрым шагом вышел за дверь.
Мне все еще казалось сказкой, где меня спасает прекрасный принц из неволи, и я уже хотела прильнуть к его груди, чтоб окончательно почувствовать себя принцессой. Мягкий аромат выделанной кожи, смешанный с невероятным сочетанием нероли, какой-то цитрусовой ноты и мускуса кружил голову. Казалось, каждым своим вдохом я впускаю в себя этого невероятного мужчину, он прорастает во мне, подчиняет волю и разум. Божечки! Если это сон, пусть он еще немного продлится! Ну пожалуйста!
Однако ночная прохлада остудила мои фантазии и заставила включить голову.
– Отпустите меня, пожалуйста! – тихо попросила я. Мне было мучительно больно отказываться от своего счастья, но я не могла бросить Кайру. И кстати, еще неизвестно, забрал бы он ее с собой, если б выкупил меня первым.
– Нет! Теперь я тебя никуда не отпущу, – смеясь, он поцеловал меня в губы, сладко, властно, так, что у меня перехватило дыхание. Кажется, меня никто никогда так не целовал. Я снова почувствовала себя сладкой воздушной ватой, у которой нет ни мозгов, ни самоконтроля, а есть только желание принадлежать этому мужчине. И на несколько мгновений я опять забыла обо всем на свете. Свобода, восхитительный мужчина, который готов ради меня на дерзкий поступок. Украсть невольницу! Может, конечно, у драконов больше привилегий… Но не думаю, что законы одобряют кражу у другого дракона. Значит, я ему настолько дорога, что он готов на преступление! И я готова бежать за ним на край света! Мысли пронеслись в голове со скоростью бешеной белки, но здравый смысл все-таки пробился сквозь плотный заслон дурманящего счастья.
Во-первых, Кайра. А во-вторых, не исключено, что Айварсу не столько я дорога, сколько горячо желание уделать соперника. И еще я обещала Олафу пирог с куском мяса – сверкнул в голове совсем неожиданный аргумент.
Я выдохнула и, с колотящимся сердцем, повторила просьбу.
– Господин Айварс, отпустите меня, пожалуйста, пока никто не увидел! – теперь в моем голосе звучало не сожаление, а твердая решимость.
Айварс будто не услышал меня и продолжал шагать к воротам, где были привязаны лошади.