Америка глазами русского ковбоя
Шрифт:
Правда, в последние годы КПРЮ становится все более финансово независимой благодаря открытию казино и отеля. Директор департамента экономики Дэйв Тови отвез меня туда и с гордостью показал казино под названием «Crazy horse» (Дикая лошадь). Я никогда не был внутри подобных заведений и ошалел от смены яркого дневного света на полумрак огромного зала с рядами игровых автоматов и столов для рулетки. Люди здесь не общались между собой, перемещаясь, как сомнамбулы, между игральными автоматами, сами превращались в их часть. Они приехали сюда испытать себя и судьбу, проиграть все или выиграть состояние. Игра давала им редкую возможность почувствовать себя свободными от ежедневной рутины и поиграть с судьбой.
Игроки имели право заказывать у официантов столько выпивки, сколько хотелось, и администрация даже поощряла это. Ведь алкоголь понижал степень контроля человека над собой, и тот проигрывал больше денег, чем планировал. Я не потратил и доллара на рулетку, но воспользовался правом на бесплатную выпивку в полной мере. Сопровождавший меня Дэйв предложил на несколько дней остаться в их отеле (телега с лошадью перед входом была бы хорошей рекламой для индейского казино), но я предпочел держаться подальше от этакого вертепа. Кроме того, рядом не было подходящего пастбища.
Вернувшись в правление резервации, я нашел рядом детский садик с огороженной игральной площадкой, где росли пучки травы. Эта площадка была бы идеальным местом для ночевки лошади. Но директорша сада отказала мне на том основании, что нужно согласие начальства, которое куда-то уехало. Бюрократы – они и в резервации бюрократы.
За время путешествия я понял, что с полицией можно и нужно дружить, и она может делать то, что обычным гражданам не позволено. Вот и отправился за этим в офис полиции племени.
По нынешним временам во всех государственных учреждениях США, в том числе в полиции, курить категорически запрещено. Здесь же курящие полицейские разъяснили, что законы США на территории резервации не указ. Очень просто они разрешили и проблему места ночевки лошади. Сержант Джозеф Айнсворс сам завел Ваню на детскую площадку и заявил директорше, что вынужден был арестовать лошадь за бродяжничество на территории резервации. Более подходящего места ее задержания, чем эта площадка, не было. Та и не вякнула в ответ.
Я остался ночевать рядом в телеге, и вечером был счастлив принимать визитеров. Первым подошел массивный, как борец японской борьбы сумо, парень лет семнадцати. Звали его Джоффри Джозеф, и он только что приехал сюда из Техаса. Мать его принадлежала к племени юматилла, а отец был хопи. Они давно развелись и разъехались, а Джоффри теперь ездил от матери к отцу и обратно. В казино ему предлагали работу официанта или охранника, но Джоффри хотел работать верхолазом – американские индейцы славятся бесстрашием, и многие работают на постройке небоскребов.
Вышедший на пенсию полицейский Рекс Хуестес специально приехал поговорить со мной о России. Он с гордостью рассказал, что женат на дочери вождя Раймонда Бурке. Детей он воспитал в уважении к культуре как белых, так и индейских предков. Я поведал ему об утренней встрече с негостеприимными хозяевами ранчо. Рекс вполне резонно прокомментировал, что эти люди специально выбрали уединенное место, чтобы никого постороннего не видеть. Для них нет разницы, какой национальности чужак, нарушивший их уединение. Наверное, он был прав, а все равно неприятно, когда тебя выпихивают. Ведь когда привыкаешь к хорошему отношению, то безразличие воспринимаешь как оскорбление.
Уже в сумерках приехал доктор Боб Кимби, который утром приглашал остаться у него на ранчо. Боб привез сено, зерно и приготовленный женой специально для меня ужин. Он прожил долгую и интересную жизнь и прокомментировал ее так:
– Ты знаешь, Анатолий, прожив на земле 77 лет, я только и понял, что стареем мы слишком рано, а умнеем слишком поздно.
А я решил дурачиться как можно дольше.
Тяжеловозы
20 августа
Опять ночь промаялся желудочной бо лью и ложками глотал питьевую соду – язва каждый раз напоминает, чтобы вел себя прилично и не перепивал. Великолепный Веничка Ерофеев в своей книге «Москва – Петушки» прекрасно описал процесс пития и опохмелки русского человека. Сам он не мог отказаться от поддавона, даже смертельно заболев раком горла. Меня же язва притормаживает довольно часто, не давая пойти вразнос.
Но Ваня хорошо отдохнул и бодро шагал по центальной улице Пендлетона, оставляя позади дорожные ябло ки. Никто нас за это не преследовал и не заставлял убирать, поскольку сам шериф Рон Хэрнден эскортировал телегу. Директор комитета по экономическому развитию города Лэсли Кэрнс также следовала рядом в своем автомобиле. Она заранее договорилась с владельцами магазинов о помощи моей экспедиции, и мы вначале заехали в магазин пищи для животных за мешком зерна, а потом в супермаркет за жареной курицей. Газетчики сопровождали нашу кавалькаду и фотографировали эти важные сцены местной благотворительности.
На окраине города я заехал в слесарную мастерскую наварить шипы на подковы. Ее хозяин, Ричард Мэйер, отложив в сторону чей-то заказ, сразу же принялся за мои подковы. Узнав, что я из Санкт-Петербурга, он рассказал, что дочь недавно оттуда вернулась в восхищении от его архитектуры, но в возмущении от манер тамошних кавалеров. Я философически заметил, что манеры жителей не обязательно гармонируют с окружающей их архитектурой. Большинство обывателей нашего города на Неве в пажеских корпусах не обучалось.
Старая Пендлетонская дорога следовала руслу реки Юма тилла, и машины здесь давно не ходили. Встречались иногда велосипедисты и пешие туристы с рюкзаками. На заливных лугах противоположного берега паслись антилопы и дикие козы; дорогу неспешно пересекали лисицы и койоты – это была их земля испокон веков.
Развлечения ради включил радио и почерпнул архиважную информацию, что 1,6 миллиона американцев сидит за решеткой, то есть каждый двухсотый здесь – преступник. Мы всегда в России стремились переплюнуть американцев. Наверное, и в этом мы «впереди планеты всей». Как правило, преступления совершают люди, которым нечего делать.