Америка — как есть

Романовский Владимир Дмитриевич

А зависело все от решений, принимаемых вовсе не на «высшем уровне».

Есть в Америке старая классическая детская считалка (в оригинале в рифму):

Ини-мини-майни-моу,

Поймай тигра за палец ноги,

Если он заорет — отпусти его,

Ини-мини-майни-моу,

Мама мне сказала выбрать лучшего,

И он — не ты.

Понятно, что у тигров нет пальцев на ногах, поскольку нет ног, но есть лапы. Тигр прибежал в эту считалку, дабы заместить присутствовавшего там до окончательной победы равноправия ниггера. Но это в данном случае не важно.

Судя по абсурдности некоторых решений, принимаемых

правителями, странами, предприятиями, Нобелевским Комитетом, сторожами склада шин в Покипси, и так далее — люди, когда их ставят перед необходимостью сделать выбор, пользуются именно этой считалкой — всю историю человечества.

Некогда свободная и независимая пресса, вместо того, чтобы ориентироваться собственно на интересы читателей, сделала ставку на рекламодателя, и рекламодателю это понравилось.

яКЕДНБЮКН РСР ФЕ ХГДЮРЭ, ЙЯРЮРХ ЦНБНПЪ, ТЕДЕПЮКЭМШИ ГЮЙНМ, ГЮОПЕЫЮЧЫХИ ОНД ЯРПЮУНЛ МЮЙЮГЮМХЪ ОЕ¤ЮРЮРЭ Б ЦЮГЕРЕ ¤РН-КХАН ГЮ ДЕМЭЦХ, взимаемые с тех, чей материал печатается. Поскольку во всех других отраслях человеческой деятельности деньги, уплаченные за продвижение конкретных интересов в ущерб другим интересам называются — взятка.

С тех пор, как это случилось, пресса в Америке (и всех других странах, вне зависимости от режима) существует исключительно за счет взяток, получаемых от рекламодателя. С появлением других средств массовой информации (Первая Поправка не предвидела появления радио и телевидения) положение не исправилось — все СМИ живут сегодня только на взятки. Абсурдно низкие цены на газеты красноречиво об этом говорят. Либерально-диссидентский (!!) якобы еженедельник Вилледж Войс, известный своим фрондерством и, как все диссидентствующие издания, атеизмом гораздо худшим, гораздо более наглым, чем обычная пресса, недавно сделался бесплатным. Лежит себе в специальных таких тумбах-ящиках с дверцей. На улицах. Открывай и бери экземпляр.

Есть, правда, в Америке закон о ложной рекламе. Если ты купил рекламируемый товар, а он оказался вовсе не тем, что в рекламе было сказано, ты имеешь право подать в суд на производителя. В случае удачного для истца исхода дела и в зависимости от требований и убытков, суд может заставить завравшегося рекламно производителя:

возместить денежные убытки (т. е. вернуть плату за товар, плюс, если речь идет о значительной сумме, побочные расходы — поездка за товаром, перевозка, и так далее)

возместить сопутствующие убытки, буде таковые сделались из-за свойств товара, не указанных в рекламе. Ну, например, вы купили себе моющее средство для ванны, а оно, средство, прожгло в ванне дырку — производителя обяжут оплатить покупку и установку новой ванны

возместить моральные убытки (человек хотел подарить девушке флакон духов, а ему продали флакон бензина, и с огорчения он третий месяц пьет запоем, потерял работу, девушка его бросила, душиться бензином не желает, артачится

В случае особой злостности ущерба (кто-то умер или стал увечным) против производителя можно завести уголовное дело.

Можно, конечно же, обставить дело так, что не подберешься, поскольку в век повального атеизма уважают не дух закона, но букву. Ну, например, дается в газете объявление — «Покупайте Секс в Бутылке! Семь долларов и два за пересылку».

И все. Заказчик получает в посылке бутылку из-под пива, в ней бумажка, на бумажке готическим шрифтом написано «секс». Прицепиться не к чему. Что обещано, то и доставлено.

Закон этот (о липовой рекламе) по логике очень подходит любому периодическому изданию. Поскольку газеты и журналы обещают читателям честное и объективное освещение новостей политики, биржи, искусства, спорта, и телевидения, а дают известно что. Подходить-то подходит, но не может быть применим — как и в случае с сексом в бутылке.

Рекламодатель, дающий прессе взятку — это не кустарь-сапожник какой-нибудь с Ладлоу Стрит, не уличный певец, не предприниматель-одиночка. С того времени, как антитрестовские законы перестали действовать, главным рекламодателем, дающим взятки, сделались корпорации. И цены на газетную рекламу взлетели настолько, что если вы частный антрепренер, вам и думать нечего соваться в газету, рекламу давать. Одноразовая реклама на пол-листа в любой из широкопродающихся газет будет стоить столько же, сколько все ваши остальные капиталовложения в рекламируемый товар, вместе взятые. Конкурировать с корпорациями по части давания взяток невозможно. Вообще.

Нет, можно, конечно, воспользоваться малыми изданиями — никаких запретов нет, естественно. Но о ежедневной, и о еженедельной, периодике следует забыть. Можете дать объявление в размере двух квадратных дюймов. Долларов за пятьсот. На один день. Это сегодня. Соответственно стоило в тридцатых годах, если пересчитать и сделать скидку на зарплаты, товары, и инфляцию. Реклама на развороте стоит многие тысячи. И это не все. Газета может отказать рекламодателю-частнику, если он желает поместить единоразовую рекламу. Газеты предпочитают долгосрочные контракты и не любят, когда кустари занимают место, которое можно продать выгоднее.

У дающего взятку прессе рекламодателя-корпорации есть своя команда, занимающаяся рекламой. Собираются две дюжины бюрократов и думают, в какую газету чего дать. Смотрят, какой у газеты тираж.

И вот какая-то газета вдруг обнаруживает, что тираж у нее скромный, и поэтому Сирз или там Белл Атлантик (в тридцатых годах) что-то не дают ей, газете, взятку! Нужно увеличить тираж. Собирается совет редакции.

— Дают взятки следующие компании, — говорит издатель. — Аукцион Кристи, Зеленая Тропа, разводная фирма Кац, Розенфелд и Шапиро, Ливай Страус, Тимберланд. А Форд, Дженерал Моторз, Дженерал Электрик, Метрополитан Опера и Делта Эйрлайнз нас в упор не видят. Что нужно сделать для увеличения тиража, дабы они нами заинтересовались?

— Нужно вернуть тех читателей, которые перестали нас читать после статьи Х.Н. Уолтерза. В ней он одновременно обидел любителей кастрированных котов, старых дев, и Дженерал Моторз.

— Так и сделаем.

Уолтерза с помпой увольняют. Обиженные читатели возвращаются. Правда, уходят те читатели, которые читали газету собственно из-за статей Уолтерза, но их мало — обычный двухпроцентный пассионарный контингент.

Известно, что основная масса читателей газет делится обычно на две, примерно равные, части, а именно — те, кто за, и те, кто против. Не важно, чего именно, но, в основном, каких-то устремлений властьимущих.