Америка: каким мир был бы без неё?
Шрифт:
Один африканский вождь как-то заявил, что ему нужны три вещи — еда, алкоголь и оружие, и чтобы их получить у него есть три вещи — мужчины, женщины и дети.
Рабство стало подвергаться критике только по одной причине — влияние христианства. Когда мне приходится выступать на стороне защитников христианства, я обсуждаю этот вопрос с ведущими атеистами, но они отказываются это признавать. Они говорят, что многие столетия христиане спокойно относились к существованию рабства и только в современный период — во времена Просвещения — рабство стало причиной споров. Подразумевается, что равенство Просвещения, а не христианство, способствовало борьбе с рабством. Однако это просто неверно. Рабство было широко распространено в Римской империи, существовавшей до пятого столетия. Это было время дохристианского Рима. Затем рабство исчезло в Европе в период между пятым и десятым столетиями. Рабство сменилось крепостничеством. Хотя такая зависимость была тягостна, крепостные не были рабами. Они владели собой сами, они могли заключать договора, у них была определенная свобода работать и вступать в брачные союзы, чего не могли делать
К сожалению, рабство появилось снова в Новое время, не столько в Европе, сколько в Америке. Это произошло по экономическим причинам: в Новом Свете предстояло сделать много работы, и были люди, которых можно было заставить делать это бесплатно. Работорговля в Африке процветала, поставляя рабов в Азию и на Средний Восток, и, казалось, источник пленников, предназначенных на продажу, просто неисчерпаем.
Это «предложение» встретило новый «спрос» на плантациях Северной и Южной Америки. Рабство было выгодно классу плантаторов, а также тем африканцам, которые занимались работорговлей. Тем не менее этот институт снова стал широко обсуждаться в обществе, и снова именно христиане заговорили о важности избавления от рабства. Это чрезвычайно важный факт, что только на Западе — в той части мира, которая официально известна как христианский мир — возникло движение, направленное на избавление от рабства. Не существует истории движения по борьбе с рабством за пределами западного мира.
Даже атеисты признают, что движение против рабства в Англии и Америке возглавляли христиане. Христиане были не единственными, кто не одобрял рабство. С древних времен была еще одна группа людей, которым рабство было совсем не по душе. Этих людей называли рабами. Нам известно, что рабы сбегали от хозяев, поднимали восстания и тому подобное. Но христианство создало совершенно иной феномен: человека, который имел право быть хозяином и который при этом был против рабства. Эту идею красиво выразил Линкольн: «Поскольку я не хочу быть рабом, я не хочу быть и хозяином». [106]
106
Cited in Roy P. Basler, ed. Abraham Lincoln: His Speeches and Writings. Cleveland: World Publishing, 1946. P. 427.
Линкольн понимал, что это просто приложение золотого правила Христа: не делай другим то, что ты не хотел бы, чтобы они сделали тебе.
Линкольн видел, что существует глубокая связь между движением, направленным на окончание рабства, и основанием Америки. И то и другое, как оказывается, было основано на христианстве. Христианство всегда считало всех людей равными перед Богом. С начала VIII столетия некоторые христиане — первыми были квакеры, затем евангелические христиане — применили это убеждение и к вопросу работорговли между Африкой и Новым Светом. Они объясняли, что равенство людей перед Богом означает, что никто не имеет права управлять другим человеком без его согласия. Мы видим, что моральные корни движения по запрету рабства те же самые, что и корни демократии и основания Америки как страны. И то и другое покоится на идее, что власть над другим человеком без его согласия не имеет никаких оправданий.
Идея согласия чрезвычайно важна для понимания причин осуждения рабства. Также нам необходимо понять, почему рабство не было немедленно запрещено основателями Америки. Линкольн подходил к этому вопросу совсем не так, как аболиционисты и современные прогрессисты. Линкольн соглашался с аболиционистами, что рабство — отвратительно. Но по поводу того, как с этим бороться, у него было другое мнение. В сущности, он считал, что их методы борьбы скорее способствуют сохранению рабства. Линкольн понимал рабство, основываясь на двух принципах: принципе владения самим собой и принципе согласия. «Я всегда считал, что человек, который производит зерно, должен иметь возможность его есть», — говорил Линкольн. Для Линкольна величие Америки — сделавшее ее «чудом и предметом восхищения всего мира» — состояло в том, что «в Америке нет класса постоянных наемных работников» и что «каждый человек может сам создавать свою судьбу». Линкольн рисовал в своем воображении общество, где люди не просто распоряжаются ценностями, которые приносит их труд, но также сами занимаются предпринимательской деятельностью. Таким образом, «вчерашний наемный работник сегодня работает сам на себя, а завтра наймет других для того, чтобы они работали на него». Зло рабства в том, что это «война против прав всех, кто трудится». Чернокожий раб «имеет право есть хлеб, который он добыл своими собственными руками, не оставляя его кому-то еще». В этом отношении «он равен мне, и судье Дугласу, и любому другому человеку». Рабство было основано на том же принципе, что и тирания, который Линкольн сформулировал так: «вы работаете в поте лица и добываете хлеб, а съем его я». [107]
107
Allen Guelzo. Lincoln and Douglas. New York: Simon&Schuster, 2009. P. 32, 82, 266–267.
Давайте
Теперь мы можем ответить на вопрос: если отцы-основатели действительно считали, что все люди созданы равными, как они могли позволить существование рабства? То, что у основателей были свои недостатки и в то же время — свои собственные корыстные интересы, отрицать невозможно. Многие из них были рабовладельцами, и Джефферсон был одним из крупнейших рабовладельцев. У Джефферсона было более двух сотен рабов и, в отличие от Вашингтона, он не отпустил их на свободу. Однако случай Джефферсона проливает свет на многое: совершенно не оправдывая жизнь на плантациях с помощью аргументов южан о «счастливом рабе», вирджинец Джефферсон энергично осуждал рабство как несправедливое и аморальное. «Я трепещу от страха за свою страну, когда я понимаю, что Бог справедлив; что этот судья не может спать вечно». [108]
108
Thomas Jefferson. Notes on the State of Virginia. New York: W. W. Norton, 1982. P. 163.
Важно не то, что южные плантаторы владели рабами, но то, что эти плантаторы, тем не менее, считали, что «все люди созданы равными».
Если Джефферсон и основатели страны знали, что все люди созданы равными, почему бы им не запретить рабство с самого начала? Ответ прост: если бы они это сделали, объединения страны бы не было. Историк Юджин Дженовезе говорит об очевидном: «Если бы Конституция не признала существования рабства, южные штаты никогда не вошли бы в союз». Таким образом, выбор, который стоял перед основателями в Филадельфии, был не в том, оставлять рабство или нет. Скорее вопрос был в том, создать ли союз, временно мирящийся с рабством, или вообще не иметь никакого союза. Континент Северная Америка тогда мог бы состоять из более мелких стран — уязвимых для нападения иностранных империй — и рабство могло бы сохраняться даже дольше, чем это было в действительности.
Проблему, стоявшую перед основателями, можно пояснить на более глубоком уровне. Декларация независимости говорит, что «все люди созданы равными», и основатели верили, что это так. Но в Декларации также говорится, что правительство должно быть основано на согласии тех, кем правят. Это коренные принципы демократии. Проблема возникает, если значительная часть людей — возможно, даже большинство — отказывается согласиться с тезисом «все люди созданы равными». В этом случае как следует поступать мудрому государственному деятелю? Ответ прогрессистов прост, и он совпадает с ответом аболиционистов: забыть про демократию. Если люди не готовы запретить рабство, если они не способны отличить хорошее от плохого, тогда надо их заставить. Основатели знали, что сделать это невозможно, но даже если бы такая возможность у них была, осуществив ее, они бы уничтожили демократию в самом начале ее развития. Рабство было бы запрещено, но ради этого пришлось бы установить тиранию.
Основатели решили сделать по-другому. Они назначили дату — через несколько лет — когда должна была закончиться работорговля и прекратиться поставка рабов в страну. Они запретили рабство на Северо-западных территориях (современный Средний Запад, включая Висконсин, Мичиган, Иллинойс, Индиану и Огайо). Еще важнее то, что они создали союз на принципах, исключающих рабство, хотя временно практика рабовладения оставалась допустимой. Нигде в Конституции не используется термин «рабство». Рабы везде описываются как «личности», что подразумевает обладание естественными правами. Условие «три-пятых», сформулированное в третьем параграфе раздела 2 первой статьи Конституции, согласно которому при подсчете населения штатов количество несвободных граждан учитывалось как три пятых от их реального количества, и которое, как считают в наши дни, (это условие, как считают в наши дни, представляет точку зрения основателей на ценность чернокожих) было, в действительности, мерой по ограничению количества голосов рабовладельцев Юга на выборах. Это условие помогло со временем изменить баланс сил в пользу свободных штатов. Многие из основателей верили, что этот подход окажется эффективным, потому что рабство теряет свою привлекательность и постепенно исчезнет само собой. В этом основатели ошибались, поскольку изобретение в 1793 г. машин, отделявших волокна хлопка от семян, возродило спрос на рабов на Юге.