Америка off…
Шрифт:
Сергея снова вывернуло наизнанку, хотя блевать было уже нечем — совершенно опустошенный желудок подергивался впустую, не в состоянии наскрести и чайной ложки содержимого.
Мэгги ласково гладила Извекова по шее, приговаривая:
— Успокойся, милый… Со всяким бывает в первый раз… Ты лучше поплачь…
Поплачь? Как это поплачь? Да разве…
Слезы, не спросясь, рванулись наружу неудержимым потоком, сладко омывая душу, вынося наружу всю горечь.
— Всегда так бывает… Когда мне пришлось убить в первый раз, то тоже не могла прийти в себя неделю. Мне даже специально дали отпуск…
Забыв про
Мэгги?.. Убивала?.. Такая мирная и домашняя?..
— А что здесь такого? — с улыбкой пожала плечами девушка. — Я же агент специальной службы…
— И… это… многих?.. — выдавил Извеков, вглядываясь в милое лицо. — Многих ты… убила?
— Троих, — снова пожатие плеч. — Вернее, двоих. Третий потом умер в госпитале…
— Но…
— Они были врагами! — неожиданно жестко отрезала Мэгги, заглянув в глаза Сергею. — Они были врагами, мальчик! Совсем как эти, — кивок в сторону трупов. — И если бы я не выстрелила первой — они убили бы меня. Или моего напарника… А эти — нас обоих! Ты же был солдатом, Серж!
— Да… но…
— Какие же вы солдаты, если распускаете нюни при виде крови?
— Да я больше дачи строил для генералов, — неожиданно признался Извеков подруге, — чем стрелял и окапывался. Коровники ремонтировал да картошку в подшефном совхозе убирал… А еще…
— Не надо, — девушка прикрыла его губы ладонью и поцеловала в лоб. — Не надо… Потом… Давай лучше девушкой займемся.
— Ке-е-ем?!!..
— Это не Нэшвилл, а Альбертсвилл! — сообщила девушка, когда ее перевязали (сквозная рана в левом плече оказалась болезненной, но не опасной для жизни), сделали противостолбнячный укол, обезболивающее и пару инъекций антибиотиков. — Вы просто свернули не на ту дорогу. Вам нужно было на тридцать шестую, а вы поехали по сороковой.
Умытая и причесанная, насколько позволяли длинные неухоженные патлы цвета грязного воронова крыла, она выглядела просто прехорошенькой. Этакий, знаете, восточный тип красоты, который не портят смуглая красноватая кожа, высокие скулы и непривычного разреза глаза. Хотя для русского глаза не очень-то непривычного…
— Я индианка, — просто объяснила спасенная, правильно поняв интерес к ее внешности. — Мы — индейиы-чероки из племени Хромого Бизона. Наша резервация совсем рядом, в тридцати милях. Я училась в городе, когда произошла Катастрофа. А потом все это… ну… война и все такое… Хуже всего стало, когда белые ушли, и тут развелись банды мародеров… Сегодня нам с Джоном не повезло…
Сергей и Мэгги переглянулись.
— А какое сегодня число? Какой день? — спросили они, не сговариваясь, почти хором.
— С утра было двенадцатое, — улыбнулась бескровными губами девчонка. — Двенадцатое октября, четверг.
— Три месяца! — застонала Мэгги, отчаянно вцепившись в рукав Извекова. — Больше трех месяцев! Нам тут нельзя задерживаться ни на минуту!
— Вы о чем? — с интересом переводила взгляд с одного на другую юная индианка. — Я что-то упустила?
— Погоди, — отмахнулся Сергей от стонущей фэбээровки. — Не вяжется что-то… Катастрофа, война, эвакуация… Многовато для трех месяцев получается…
— Да про что вы? — рассердилась раненая. — Какие три месяца?..
— Какой сейчас год? — внутренне замирая, перебил ее парень. — Две тысячи…
— Пятнадцатый, — спокойно ответила девчонка. — А вы бы какой хотели? И вообще, может, кто-нибудь объяснит мне, с каких таких небес вы свалились?..
Глава 16
— Вам мат, ваше превосходительство!
— Не превосходительство, а всего лишь высокоблагородие, — ворчливо заметил Кирилл Наметнов, придирчиво изучая абсолютно безвыходную ситуацию на карманной шахматной доске, которая приютилась на краешке столика, сплошь заставленного консервными банками и бутылками из-под газировки, заваленного огрызками яблок и хлебными корками. — Историческую литературу читать нужно… Смотришь — пригодится.
— У нас не пригодится! — безапелляционно отрезал майор Старожилов, откидываясь на подушку и забрасывая руки за голову. — Сам посуди, Кир: какие из нас с тобой благородия, да еще высоко? Рвань, ср… и дрань…
— Ну, ты это брось!
— Что брось? — подскочил на полке Юрка. — Ты посмотри, чем личный состав занимается!
— Чем?
— Водку жрет!
— В этом есть и ваша вина, господин майор…
— Ага, моя лично… Куда нас тащат? Подальше от Москвы?
— Наше дело, Юра, выполнять приказ…
— Даже если приказ тупой?..
— Прекратили бы вы, ваши благородия, трепаться! — донеслось с верхней полки, где майор Ахметшин читал очередной роман Сушкова, уже затертый до дыр, несмотря на новизну. — В шахматы резались — тишь, гладь и бла-алепие! Закончили — опять сцепились, как два бультерьера… Дайте почитать спокойно, пожалуйста. Новую партию начните там… Или покурите лучше где-нибудь в тамбуре…
Последний совет показался Наметнову более чем резонным, хотя он уже второй год как бросил курить. Застегнув на груди форменную рубашку (вдруг кто из подчиненных встретится), он отодвинул дверь купе и вышел в коридор.
Поезд с частью боевой техники и личного состава дивизии застрял на огромной узловой станции крохотного уральского поселка, похоже, надолго, поскольку никаких подвижек не происходило с прошлого вечера. Множество путей были забиты составами, в основном из товарных вагонов и платформ с контейнерами, хотя наличествовали целых три военных: наметновский и еще два. Свободной оставалась лишь одна колея, по которой то и дело проходили пассажирские поезда, все окна которых были залеплены бледными лицами обывателей.
— Вот те на. Военное положение наоборот, — проворчал Кирилл, открывая вагонную дверь с молчаливого попустительства проводника, лениво листающего что-то в своем купе с открытой дверью, и, опустив подножку, спрыгнул на грязную щебенку железнодорожной насыпи, — никаких тебе литерных, зеленая дорога пассажирским…
Мытарства начались больше недели назад, когда, споро погрузив технику и имущество, дивизия согласно приказу, поступившему из Москвы, покинула базу и отбыла к месту новой дислокации. Когда и где должен был закончиться этот «Дранг нах Остен», вряд ли знал и сам командир, генерал-майор Евстигнеев, настолько все было окружено секретностью. Просачивались мутные слухи, что финишировать танкисты должны то ли в Забайкалье, то ли в Приморье, хотя верить им вряд ли стоило. Пункт назначения мог находиться в любой точке на протяжении всего Великого сибирского пути…