Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

– Хорошо, я согласна, – с чуть заметной улыбкой кивнула она. – Ты останешься тут, со мной?

– Нет. Тебе придется со мной уйти – я тебя спрячу, хотя бы на время. А мне надо разыскивать моего друга, того самого «непростого парнишку» – он исчез…

– Так это он – похищен?

– Да. Его, похоже, заманили в ловушку, прислав в ту кофейню записку – якобы от меня.

– Ты это знаешь или предполагаешь?

– О, он очень сообразительный мальчик! Перед тем, как уходить из кофейни, он написал письмо-отчет на мой адрес в гостинице – его, разумеется, перехватили те ребята, – но сам тем временем исхитрился спрятать записку-вызов – в точности так, как в одной из шпионских историй, что я ему рассказывал на днях…

– Да, тебе надо спешить, – ее отрешенный взор был устремлен куда-то в пространство, поверх его головы. – Мальчик жив, но ему очень плохо. Или – так: ему очень плохо, но он пока жив. Выбирай формулировку сам.

– Откуда ты знаешь?!

– Знаю – и всё, – отрезала она. – Ладно, я попробую отыскать твоего непростого парнишку – если черный камушек еще при нем.

– Послушай, ты-то хоть в эти дела не лезь! Слишком опасно…

– Да, и даже опасней, чем ты думаешь. Но только без моего колдовства тебе в этой истории вообще ничего не светит. Люб ты мне, солдатик, – вздохнув, повторила она. – Сядь-ка вон, в уголке, и помолчи: мне надо сосредоточиться, по-настоящему…

Распахнутые окна комнаты выходили на море,
и в эту самую минуту предвечерний бриз донес со стороны незамутненного облачностью горизонта отдаленный гром – который опытное ухо не перепутает ни с чем.

– А ведь это – война, Маша… Та самая, что «всё спишет».

50

– Ну вот, черный кот! Теперь пути нам не будет, это уж как пить дать… – сокрушился мичман Шмидт.

– Да какой же черный, когда он рыжий, как Пэдди? – простодушно изумился в ответ мичман Радченко.

– Черный, черный – зуб даю! Просто на солнце на здешнем выгорел.

Техасское солнце и впрямь вело себя с беспощадностью тлинкитов, захвативших алеутский поселок, а форменные кобальтово-синие кители свежеиспеченных мичманов калифорнийского Нэйви («…Ну и – последний вопрос: а что есть “армия”, гардемарин?» – «Армия – это такая разжиревшая до неподвижности морская пехота, компаньеро инструктор!» – «Неуставным образом отвечаете, гардемарин!.. Но, впрочем, правильно») были пошиты в расчете на совершенно иной климат – на вековечную и всепроникающую ледяную морось Северной Пацифики. Жизнь, тем не менее, была прекрасна: до конца увольнительной оставалось еще больше двух часов, а общее выражение мечтательной расслабленности на лицах приятелей свидетельствовало о том, что знакомство с местными достопримечательностями в виде молодых нигритянок, на предмет коего их перед выходом в город исчерпывающе проинструктировал на полубаке старый боцман Дядя Сэм (Фрол Кузьмич Скобеев, по судовой роли) прошло «на отлично»… Ну, что – по пиву еще, напоследок?

Городок Порт-Гальвес, официально нареченный в честь когдатошнего испанского наместника Бернардо де Гальвеса-и-Мадриды и спокон веку неофициально именуемый всеми Пиратской Бухтой в честь вечно гнездившихся там французских корсаров и контрабандистов, располагался на Пиратском же острове и представлял собой нынче глубоководный аванпорт Нового Гамбурга. Техасская столица исторически возникла как рыхлая агломерация четырех приморских поселений на затейливо изрезанном побережье обширного мелководного залива, отделенного от моря «дамбой» из трех островов-кос (Испанский, Пиратский и Индейский, если с запада на восток), длиною миль по пятнадцать каждый. Пролив между Пиратским и Индейским островами составлял часть основного фарватера, проходящего по самой глубокой части залива; на западном берегу того пролива и выросла Пиратская Бухта, а на восточном – Индейском – высился заброшенный, испанской еще постройки, форт.

По нынешнему времени форт тот потерял всякое военное значение, ибо современная артиллерия могла с изрядным запасом простреливать тот фарватер и из недавно получивших апгрейд береговых укреплений самого Порт-Гальвеса. Полностью же решило ту задачу смонтированное с полгода назад в Форт-Навароне техасскими и калифорнийскими инженерами «Wunderwaffe – Чудо-оружие»: стационарная пневматическая пушка со 120-атмосферным компрессором от паровой машины, посылающая почти на шесть километров двенадцатикилограммовый заряд флегмита-В; его попадания не выдержал бы даже броненосец – вознамерься он идти без спросу тем фарватером.

Неудивительно, что Радченко, первым разглядевший в просвете между домами приморской улицы поспешающую к порту со стороны залива, вдоль северного побережья острова, кильватерную колонну под звездами-и-полосами Федерации, воскликнул с изумлением, не лишенным восторженных ноток:

– Ты глянь-ка – они это сделали! Ай да сукины дети! Но как??

– Полагаю, – сощурился в морскую даль сквозь свой щегольской, по моде последнего курса, монокль Шмидт, – что они прокрались в Залив самым дальним, западным, проливом – там-то глубины хватает, а потом двинулись прямо на восток через мелководья между материком и Пиратским островом.

– Но там же мели сплошняком, по всем лоциям! Какая-нибудь мелочевка могла бы пройти – да, собственно, и шмыгает регулярно, – но уж никак не многопушечные фрегаты! На то и рассчитана была вся здешняя береговая оборона…

– Насколько мне известно, техасцы сейчас тянут чугунку в Порт-Гальвес. Сперва они собирались пустить паром с материковой части до Пиратского острова, но оказалось, что фарватер слишком сложен – ну, и в итоге решили строить по тем отмелям многоопорный железнодорожный мост…

– Ну вот видишь!..

– Экий ты торопыга! – с надлежащей укоризною воззрился на приятеля Шмидт – в привычной своей роли «самого умного». – Под тот мост техасцы сделали сейчас детальнейшую гидрографическую съемку тех отмелей, полную разметку бакенами, и всё такое. Ну и, стало быть, пройти там все же можно – если в дневное время, не спеша и не под огнем… В общем, адмирал Гудвин – это, кажется, он? – сыграл в эту рулетку и, похоже, сорвал банк; молодец – а что тут еще скажешь!

…Тем из современных читателей, кто, имея еще с детства в голове картину событий, последовавших спустя считанные минуты – в пять часов пополудни 14 октября 1861 года – у причалов и на рейде Порт-Гальвеса (и поделивших всю историю Техаса с Калифорнией на «До» и «После»), сочтет настрой наших юных мичманов слишком уж благодушно-отстраненным для тогдашней предвоенной обстановки – даем историческую справку: нет, общий настрой и в стране, и в ее вооруженных силах был тогда именно таков. Понятно, что все офицеры следили за ходом войны Севера и Юга с живейшим профессиональным интересом, однако интерес тот не выходил за рамки внимания к матчу между футбольными командами двух других факультетов: их стороны в том конфликте не было, а если уж кому Калифорния и сочувствовала подсознательно – так скорее северянам, чем барам –южанам. И когда эскадра Гудвина, вместо того, чтобы гнаться за укрывавшимися в Заливе торговыми судами под флагом Конфедерации (что явилось бы, конечно, нарушением международного права и поводом для техасской ноты, но не более того) внезапно и без малейшего на то повода открыла огонь по калифорнийским военным кораблям в порту, первой реакцией Радченко со Шмидтом наверняка стало изумление: «Что за хрень?! А нас-то за что?» Американские историки по сию пору утверждают, на голубом глазу, будто нападение то сами же калифорнийцы и спровоцировали: они-де, «в нарушение демилитаризованного статуса Нового Гамбурга, накопили в Порт-Гальвесе ударную флотскую группировку», и Гудвин «вынужден был нанести упреждающий удар – предотвращая в последний момент очевидное намерение Калифорнии вступить в войну на стороне Конфедерации»; да и целью его, якобы, было лишь «нанести кораблям калифорнийского Нэйви повреждения, временно лишающие их боеспособности, всячески минимизируя при этом сollateral damage среди моряков» (конец цитаты). Их оппоненты, опровергая те построения по всем пунктам, вечно оказываются, тем не менее, в дурацком положении оправдывающегося. Да, Новый Гамбург был демилитаризован – но этот статус не распространялся ни на Порт-Гальвес (территориально), ни на флоты союзных Техасу стран (организационно); так в чем нарушение-то? Да, «Господин Великий Новгород», монтаж которого был уже почти завершен в Порт-Гальвесе, должен был стать мощнейшим на тот момент броненесущим кораблем в Западном полушарии – но именно это «сверхбронирование» и превращало его в чисто оборонительное оружие, предназначенное лишь для охраны собственного побережья! Да, морская группировка, базирующаяся на Порт-Гальвес, существовала – но в ее состав входил
единственный многопушечный фрегат «Нарвал» плюс недостроенный «Новгород» (ну и плюс совсем уж вспомогательная мелочевка); что же до эскадры Максудова, вышедшей уже из Вера-Крус курсом на Новый Гамбург, то мотивом (и оправданием) для нападения она служить не может никак, ибо Гудвин (как это теперь точно известно военным историкам) в тот момент просто не подозревал о ее существовании! В любом случае, даже и с Максудовскими паровыми фрегатами, группировка та годилась бы лишь для обороны Новогамбургского залива – вот как раз от такого нападения, а никаких планов «вступить в войну на стороне Юга» Конференция Негоциантов (как это, опять же, точно теперь известно!) тогда не вынашивала… И тэ дэ и тэ пэ.
Но только к чему теперь все эти оправдания, с размахиванием пожелтевшими в архивах рапортами и вождением перстами по антикварным картам? Ведь – да, очевидным образом готовили в Порт-Гальвесе мощную современную группировку, способную надежно защитить с моря столицу союзного Техаса: «Новгород» мог бы приступить к ходовым испытаниям через пять-шесть дней, эскадра Максудова ожидалась еще того раньше; а если еще и приплюсовать прибывающий буквально на следующую ночь «Секретный Железнодорожный Транзит» (столь любимый завсегдатаями военно-исторических форумов) – Новогамбургский залив становился совершенно неприступным, а любую его блокаду калифорнийцы могли бы при нужде порвать, как тузик грелку. И – да, еще раз: всё они там делали вполне правильно (что по технике, что по логистике), за-ради обеспечения своих, калифорнийских, национальных интересов в части бесперебойности торговли с Югом по схеме «Хлопок в обмен на Оружие»; чего тут стесняться-то и наводить тень на плетень? Ну, а Гудвин был обязан – за-ради своих, американских, национальных интересов – ту замечательную торговую схему «Хлопок в обмен Оружие» порушить, и единственный способ для этого был – обеспечить полную блокаду Нового Гамбурга, а в идеале – еще и прервать его железнодорожное сообщение с Югом. Нанес упреждающий удар – действительно, как выясняется, в последний пригодный для того момент! – и удар тот пришелся точнехонько «в яблочко»; ну, и кто ж виноват, что адмирал Гудвин действовал смело и результативно, а адмирал Елизаров – из рук вон неудачно? Кстати, свою операцию «Катапульта» Гудвин и в самом деле спланировал и начал, даже не ставя в известность Центральное командование – давая тому Командованию возможность, в случае чего, «валить на него, как на мертвого». Что же до «вероломного нападения», то словосочетание сие позволительно употреблять политику – в прагматических целях пробуждения в нации «ярости благородной» и тому подобных мобилизующих чувств. А вот если «вероломное нападение» начинает поминать, для оправдания собственной лопоухости, военный – с него надо немедля срывать аксельбанты с эполетами и разжаловать в денщики: «Настоящая война начинается вдруг», конспектируйте классику! Ход операции «Катапульта» подробнейшим образом описан в любой монографии, касающейся Войны Севера и Юга; к этому эпизоду регулярно обращаются и литераторы, подвизающиеся в низкопробном жанре так называемой «альтернативной истории», и насельники военно-исторических форумов, норовящие «переиграть историческую развилку» путем некоторой «нормализации» невероятной тогдашней везучести «Волшебника Гудвина» и, соответственно, беспросветной непрухи его соперника, адмирала Елизарова. Отсылая всех желающих к означенным источникам мудрости, напомним лишь самое главное. «Господин Великий Новгород» строили – дабы не нарушать совсем уж демонстративно демилитаризацию Нового Гамбурга – по схеме, успешно апробированной пять лет назад при монтаже хавайских «поповок»: небронированный корпус провели своим ходом через только что расширенный взрывными работами Никарагуанский канал, броню и орудия подвезли отдельно, и собрали этот «детский конструктор» в доках Порт-Гальвеса, обозначая сие как «ремонт». Получив свежие разведданные о перемещениях эскадры Гудвина, Елизаров сделал вполне правильный вывод о намерениях потенциального противника и решил срочно вывести «Новгород» из дока, не дожидаясь окончания монтажа: машины были уже на ходу, артиллерия установлена, и недоставало лишь большей части внешней бронезащиты – так что недостроенный броненосец можно было, в крайнем случае, использовать хотя бы как плавучую батарею. Требовалось лишь перенести на него боезапас – и именно по этой причине «Новгород» оказался в опасной близости от фрегата «Нарвал», служившего чем-то вроде плавучего арсенала: в его трюмах находился огромный запас оружия и боеприпасов – с тем, чтобы при нужде вооружить достаточное число техасских добровольцев, буде таковые сыщутся. Первый залп Гудвина пришелся как раз по корпусу «Нарвала» (о содержимом трюмов которого северяне действительно ведать не ведали), и всё это добро разом сдетонировало; когда говорят, что «Взрывом разнесло полгорода», это, конечно, изрядное преувеличение, но преувеличивать там – было чего… Из-за неустановленной бронезащиты «Новгород» был сильнейшим образом недогружен, запас остойчивости судна резко упал против штатного, и взрывная волна качнула его так, что тяжеленные орудия главного калибра слетели со шпилек и, рухнув в трюм, вспороли днище вдоль киля как консервную банку; после чего, как водится, взорвались залитые паровые котлы. Вместе с двумя кораблями тогда погибли разом 337 калифорнийских моряков, в том числе сам адмирал Елизаров, 14 старших и 36 младших офицеров – собственно, весь офицерский состав группировки, за изъятием пары мичманов, оказавшихся, на свое счастье, в увольнении на берегу.
51 Как всем известно, «мизера ходят парами» – и никакая теория вероятности им в том не указ. Ну какова, казалось бы, вероятность того, что одним из разлетевшихся по всему Порт-Гальвесу обломков «Нарвала» на припортовой улочке убьет еще и одного из тех двоих уцелевших калифорнийских мичманов (которым по всем приметам бы «жить теперь до ста лет») – а вот поди ж ты!.. Радченко не сразу сообразил, что густо стекающая по лицу и залепляющая глаза кровь – не его собственная, а Шмидта. «Ну вот, черный кот! – откликнулся вдруг эхом в его мозгу голос погибшего друга. – Теперь пути нам не будет, это уж как пить дать… » Да уж, дошутился «самый умный»… На берегу его встретили уцелевшие, в количестве трех примерно десятков: тельняшки плавсостава, промасленные брезентовые робы механиков, полевые мундиры морпехов, пара гардемаринских курточек – и ни одного синего офицерского кителя. Ни единого! – стало быть, принимать командование этим вот всем сейчас ему… Скомандовал построение; судя по тому, с какой готовностью был выполнен приказ, скрывать от личного состава свои собственные растерянность и отчаянье у него пока вполне выходило: «Есть человек, знающий, что делать». А что, кстати, делать? делать-то – что?! Тут как раз на левом фланге разношерстной шеренги возникли, откуда ни возьмись, черные анораки морских коммандос: трое, сержанты – тоже, похоже, из увольнительной. Так, уже легче… Мигом раздав задания прочему личному составу (любые, первое, что в голову пришло: главное сейчас – не давать им стоять руки в карманы, предаваясь унынию), кивком подозвал тот левый фланг: «Компаньерос унтер-офицеры, прошу ко мне!» Подошли тут же, и даже как бы строевым, а не фирменной своей моряцкой развалочкой.

– Открываю военный совет, компаньерос. Нам, по факту, объявлена война – какие будут соображения? Приглашаю высказываться – по флотской традиции, начиная с младших по званию.

Сразу сошлись на том, что «Потеряно всё, кроме чести»; думать, стало быть, надлежит не о спасении уцелевших ошметков эскадры, а о том, как правильно употребить те ошметки – и людей, и технику – для «удара возмездия». Уточненная (с учетом возникшего соотношения сил) задача: ответить янки хоть чем-то, и нанести им какой ни на есть, пусть символический, урон – лишь бы не такой вот «проигрыш всухую», ибо сие «пагубно для боевого духа страны». Наличные силы: три новеньких «шершня» в ангаре за шестым причалом – а более, собственно, и нету ничего, выбирать не из чего…

Поделиться:
Популярные книги

Наизнанку

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Наизнанку

Мы пришли к вам с миром!

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
научная фантастика
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Мы пришли к вам с миром!

Темный Лекарь

Токсик Саша
1. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь

Неудержимый. Книга XVI

Боярский Андрей
16. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVI

Кодекс Охотника. Книга XIII

Винокуров Юрий
13. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIII

Легат

Прокофьев Роман Юрьевич
6. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.73
рейтинг книги
Легат

Пустоцвет

Зика Натаэль
Любовные романы:
современные любовные романы
7.73
рейтинг книги
Пустоцвет

Как сбежать от дракона и открыть свое дело

Ардин Ева
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.83
рейтинг книги
Как сбежать от дракона и открыть свое дело

Чемпион

Демиров Леонид
3. Мания крафта
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.38
рейтинг книги
Чемпион

«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

Тоцка Тала
2. Три звезды
Любовные романы:
современные любовные романы
7.50
рейтинг книги
«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

Старатель

Лей Влад
1. Старатели
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Старатель

Искушение Инферно

Вяч Павел
4. Игра топа
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
6.46
рейтинг книги
Искушение Инферно

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Довлатов. Сонный лекарь 3

Голд Джон
3. Не вывожу
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь 3