Американец
Шрифт:
Решено! Надо его изучить, подпустить поближе. И, если окажется, что этот Воронцов действовал ненамеренно и может быть полезен, он, Фред Морган, приручит «русского медведя». И сделает своим инструментом.
Санкт-Петербург, 22 июня 2013 года, суббота, половина второго
Алексей попробовал себе представить Американца в роли полунищего гастарбайтера, зависящего от милости руководителей какой-то американской строительной компании средней руки. Выходило плохо.
Но, похоже,
Неподалеку от Балтимора, 17 августа 1895 года, суббота, вечер
Получив три газеты со статьями о Хилкове и доложившись напоследок Уильяму Мэйсону, что все прошло нормально, я наконец выбрался из особняка Мэйсонов. Нет, эти «сливки местного общества» в таких количествах меня пока душили. Идти в свою конуру не хотелось, да и до ужина было еще часа два, поэтому я решил прогуляться по городку и нагулять аппетит.
Городок был небольшой, даже по меркам этого времени, тысяч на семь человек постоянного населения. Но персонал стройки почти удвоил его. Да и застройка была малоэтажной.
В общем, тут было что посмотреть.
И вдруг мое внимание привлекла вывеска, на которой гордо значилось «TRACKTYR». Не скажу, что я так уж скучал по соплеменникам, но… Я вдруг понял, что мне тяжко жить на сплошных отварных бобах, кукурузных лепешках, кукурузной же каше и яичнице с беконом. Желудок просит щей, борща, гречневой каши и пельменей.
В общем, прикинув размер имевшейся с собой наличности (а тут было хорошо, получку выдавали еженедельно, по пятницам), я решил часть потратить на то, чтобы побаловать себя, любимого.
Увы, меню не порадовало. Все тот же усредненный выбор, что и в нашей столовой, разбавленный, разве что, стейками, бифштексами и жареной рыбой.
— Простите, — осведомился я у официанта, — а нет ли у вас чего-нибудь русского?
— Есть, сэр, — расцвел тот, — но это специальное «меню от шеф-повара». Одну секундочку!
Да. В «специальном меню от шеф-повара» имелись не только щи и борщ, но расстегаи, окрошка, квас, медовуха, уха простая, уха охотничья и уха архиерейская. Впрочем, шеф-повар не ограничивался только русской кухней, в меню также значились «шашлык», «венгерский гуляш», молдавские «митетеи» и мамалыга, грузинские оджахури и аджапсандал, украинские драники и вареники с картошкой, творогом и вишнями… В общем, выбор мог потрясти любого гурмана, если бы не парочка «но».
Во-первых, в сноске значилось, что «блюда готовятся под заказ и на приготовление блюда уйдет от часа до полутора». А во-вторых, цены на эти блюда были раза в два выше, чем на аналогичные местной кухни. В общем, побаловать я себя смогу, но… не слишком часто. Не те еще мои доходы.
Тем не менее, сейчас я решил не мелочиться. И заказал щи, шашлык, гречку и вареники с картошкой. «Пусть проклятое пузо лопнет».
Пока ожидал, стал читать статьи о Хилкове. Оказалось, что впечатление, составленное по короткому рассказу «дяди Билла», не совсем верно. Михаил Хилков точно не был моим аналогом. Во-первых, он был князем. Что уже само по себе ставило его достаточно высоко. Во-вторых, он скрывал свое имя и «в низы» шел намеренно, чтобы набраться опыта, а не потому, что никуда больше не брали, а жить на что-то надо было. В-третьих, уровень зарплаты ему явно не был принципиален.
Тем не менее, ссылаться на него иногда может быть полезно.
Тут как раз принесли первое. И стало не до того. Я ел и наслаждался. Да, блюда были приготовлены шикарно. Несколько стилизованно «под Америку», но чувствовалась в основе русская школа. Рассчитавшись и оставив щедрые чаевые, я спросил: «Можно ли высказать комплименты повару?»
В моем времени это было общепринято, но тут, похоже, не совсем. Тем не менее, размер чаевых решил все. И меня пропустили (а не провели!) на кухню.
На кухне меня ждет тройной шок. Первое — повар, а он там был один, по внешности был типичным итальянцем. Который, и это было вторым шоком, говорил на чистейшем русском языке, безо всякого акцента. А третьим шоком было его имя. Оказалось, что зовут его… Виктор Суворов. Как знаменитого (хоть и недолюбливаемого мной) «правдоруба» конца второго тысячелетия.
Я высказал комплименты. Представился. Сказал, что родом из Карелии. Он спросил, где это. Я упомянул Петрозаводск. «А, так ты про Олонецкую губернию! — обрадовался он, — а чего так странно ее называешь?»
Оказалось, что сам Витек в России и не бывал никогда. Его восьмилетним, лет двадцать назад, подобрала воспитательница. Тогда его звали Витторио, и после смерти родителей он бродяжничал, время от времени забираясь «зайцем» на пароход.
Так его и занесло в порт Ханья, что на Крите, где он был пойман на попытке кражи. К его огромному счастью, из полиции его выкупила русская. Ее он называл «дама Анна Валерьевна». Была она по мужу дальней родней господ Беляевых, известных лесопромышленников и меценатов из Санкт-Петербурга. После гибели мужа доктора рекомендовали ей средиземноморский климат. По наследству ей досталось достаточно, так что купить неподалеку от Ханьи усадьбу, а потом и основать при усадьбе детский дом. Учителей подбирала в России из числа товарищей по несчастью. Больных и одиноких, которым тоже предписали переезд на юг. В результате она и на оплате сэкономила. И людям помогла. Подбирала детей разных наций и воспитывала их, давая какое-никакое образование. Но — основным языком был русский. Турецкий, греческий и еще какой-то европейский — «как дополнительные». Турецкие власти не возражали — и проблем меньше, и взятки она, традиционно, давала, да и вообще. Лучше пусть кто-то выучится, чем воровать станет, рассуждали они.
Объяснил Витек и свое странное имя.
— Понимаешь, у дамы Анны Валерьевны был пунктик. Славная русская история. Детей она брала без родни и маленькими, фамилии они не знали. Так что все ее воспитанники получали фамилии только в честь русских знаменитостей. Если были настолько малы, что не помнили и имени, — то получали и их имена. Если же имя помнили, то оно на русский манер переделывалось. Андреа становился Андреем, Алессандро — Сашей, ну а Витторио стал Виктором. Или Витьком, Витюшей…