Американская беседка
Шрифт:
– Что было потом? Он пригласил тебя к себе после обеда? Рассказывай все в деталях и ничего не пропускай.
– После обеда он пригласил меня к себе на квартиру, – призналась я. – И мы вместе сварили борщ. Он чистил картошку, а я натирала морковку и свеклу на терке, потом шинковала капусту… В своем лучшем коктейльном платье.
– Это что секс по-американски так называется? – не успокаивалась Нина Григорьевна.
– Это секс по-хохлятски так называется, а оргазм достигается с помощью борща с чесночными пампушками. Милая Нина Григорьевна, никуда я от вас не уеду. Он мне жуть как не понравился.
Я решила больше никогда не встречаться
Я и правда тогда думала, что больше никогда Американца не увижу. Но мне попался настырный, упрямо идущий к своей цели тип. И слава Богу! Потому что он меня уговорил, убедил, упросил изменить свою жизнь, именно он научил меня не бояться пробовать что-то новое, не пасовать перед трудностями и преодолевать препятствия. Именно он доказал мне, что я могу еще чему-то научиться – новому языку, новой специальности; смогу найти новых друзей, освоить игру на новых для меня музыкальных инструментах. Перестать относиться ко всему негативно, а просто поверить в себя, в свои силы, в свою волю и в свой талант. Благодаря ему я ввязалась в самую удивительную авантюру своей жизни – открытие Америки.
Hello, America! 11 сентября 2001 года
Итак, я оказалась в Америке и вышла замуж за Американца, с которым познакомилась в Донецке через брачное агентство. Цель стояла – просто выйти замуж, а Америка оказалась бонусом. Надо сказать, что Ева уперлась рогом и наотрез отказалась уезжать из Донецка и жить в Америке. Она поступила в Донецкий медицинский институт, в котором училась вся моя семья: папа и мама, дядя и тетя, двоюродный брат и его жена. Только-только прошла торжественная линейка для первокурсников на стадионе мединститута, где они с большой помпой надевали белые халаты под аплодисменты родителей, смахивающих слезы гордости за своих чад, и скучающих преподавателей, а тут на тебе – мама замуж собралась. К тому же Еве Американец никогда не нравился, хотя он очень старался наладить с ней контакт. В конце концов нашли компромиссное решение: Ева остается жить в Донецке, в нашей с ней двухкомнатной квартире в центре города на Набережной, троюродная сестра Ира переезжает к ней, чтобы ребенок был под присмотром. Бабушка с дедушкой – неподалеку, а мы с Американцем будем посылать ей деньги каждый месяц, и несколько раз в год будем встречаться с ней: она к нам приедет, или я – к ней. Для всего этого благополучия нам надо было получить американские визы, а тогда визы невест для украинских гражданок выдавали только в Польше.
Интервью в американском посольстве в Варшаве нам назначили на 13 сентября 2001 года. Я сбегала в Евин институт, познакомилась с очень молодым и импозантным деканом, и он отпустил Еву с уроков на поездку в Варшаву.
Мы отправились в Польшу на поезде с пересадкой в Киеве. Специально остановились в Киеве на пару дней, чтобы посмотреть город, в котором мы никогда до этого толком не были. Гостиницы оказались нам не по карману, и мы сняли комнату на пару дней у веселой и очень заботливой женщины Веры Лукиничны.
11 сентября мы отправились погулять по городу, сходили на Андреевский спуск, предварительно 20 раз спросив у всех знакомых и незнакомых дорогу к Софийскому собору, но поскольку у меня проблемы с ориентировкой в незнакомой местности, то собор мы так и не нашли. Зато мы совершенно случайно наткнулись на католический костел, где-то в районе Крещатика, и зашли в него. Там шла служба, мы присели на скамью у входа; людей было немного, и все на нас оглядывались. Когда служба закончилась, прихожане потянулись к чаше со святой водой, они опускали пальцы в воду, а потом подходили к священнику, целовали крест, который он держал в руке, крестились и уходили. Мы как-то смутились и хотели потихоньку уйти, но священник вдруг подозвал нас к себе, спросил откуда мы.
– Из Донецка.
Он удивился, показал нам на чашу с водой, мы опустили в нее пальцы. Вода была холодной, у меня дрожь пробежала по всему телу. Он сказал нам:
– Помолитесь, и все у вас будет хорошо.
А потом по очереди приложил крест к моему и Евиному лбам. Мы поцеловали крест, поблагодарили священника и вышли из церкви.
Когда мы вернулись к Вере Лукиничне, по телевизору, в прямом эфире, самолеты с террористами и несчастными пассажирами таранили башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Все горело, дымилось, падало и взрывалось.
Потом показали горящий Пентагон и упавший самолет в Пенсильвании. Все это было страшно, непонятно, видно было, что ведущие новостей в растерянности. Тут, конечно же, звонят мама и папа:
– Немедленно возвращайтесь домой, вы видите, что в Америке творится?
А у нас билеты назавтра в Варшаву. Все нам стали говорить, что посольство наверняка будет закрыто, что визы выдавать не будут. Но мы с самого начала были как-то легкомысленно настроены на всю эту затею: получится – хорошо, не получится – тоже не расстроимся. Решили ехать.
В Варшаву мы прибыли ранним утром 13 сентября. Вещи свои оставили прямо в нашем купе. В дороге мы подружились с нашим проводником: пожилым, очень худым, как жердь, мужиком, изъясняющимся исключительно на «мове». Я больше помалкивала, предоставляя Еве общаться с ним, поскольку она тогда еще не забыла украинский язык. Узнав, что мы из Донецка, он очень удивился:
– Вона, а я думав, що дiвчатка з Донеччини тiльки по-росийськi розмовляють.
А когда он узнал, что мы этим же поездом, в этом же купе вечером отправляемся обратно, то разрешил оставить чемоданы в поезде, чтобы не таскаться с ними по Варшаве.
На автобусе мы подъехали к американскому посольству. Еще издалека заметили море цветов и свечей у ограды здания посольства. Там были и мягкие игрушки, и платочки, повязанные на железные прутья ограды, и плакаты со словами скорби, и открытки с соболезнованиями. Нас очень тронуло всеобщее сочувствие, и только в этот момент, увидев идущих сплошным потоком поляков с цветами и свечами, мы начали ощущать это горе, эту трагедию потери трех тысяч невинных людей, которые были чьими-то детьми, родителями, они любили и их любили, они строили планы и их где-то ждали…
Кучка ожидающих приема в посольстве жалась на противоположной стороне улицы. Мы подошли к ним и стали прислушиваться к разговорам. Оказалось, что вчера приема в посольстве не было, и все, у кого интервью было назначено на 12-е, тоже стояли здесь и надеялись. Мы со всеми перезнакомились и коротали время до открытия посольства, выслушивая их истории, – кто, как и зачем получает американскую визу.
Ровно в девять часов утра ворота открылись, к нам подошел охранник и назвал первые десять фамилий из списка, мы с Евой оказались в их числе. На удивление быстро и просто мы получили визы и уже через час вышли на улицу. Там бесконечным потоком шли к посольству люди, несмотря на проливной дождь.