Американская дырка
Шрифт:
Раскрасневшаяся Анфиса обмахнулась блокнотом – батареи жарили что надо. Я попросил Степу приоткрыть окно, и он с чрезвычайно независимым видом мою просьбу исполнил.
И тут… Жуть. В тот же миг, словно только того и ждал, в отворенное окно с легким шипением влетел ослепительный теннисный мячик, как будто клубящееся небо выплюнуло в мир, как в урну, каплю желчи, исполненную чистого огня и ужаса. Все замерли, завороженные невероятным видом пламенного шара. Мгновенно меняя траекторию, молния заметалась по кабинету, потом остановилась над столом, взмыла вверх и, разорвавшись
– Ой! – запоздало пискнула Анфиса.
– Ешкин кот! – негромко выругалась Оля.
– Мама ро2дная! – ужаснулся Степа Разин.
– А я что говорил! – обрадовался Капитан.
– Хреново за нас молятся, – сказал Василий.
– Но мы же живы, – сказал я.
Стряхнув с век пепел обгоревших бровей и ресниц, я огляделся. Все и вправду оказались живы, но то, что я увидел, повергло меня в ужас.
Светильники были разбиты, потолок и стены запятнаны безобразными подпалинами, Васин волосяной хвостик дымился – но все это была сущая ерунда. Етитская сила! Мои жуки!.. Ветвисторог, впрочем, уцелел, а вот коллегии навозников со священным скарабеем во главе и табунку чеканных жужелиц досталось…
Глава шестая. ВОЛЬНЫЕ КАМНИ
Совещание продолжилось только через два часа и уже в усеченном составе. Оля и Анфиса были деморализованы расстройством, произведенным молнией в их прическах и макияже, так что я отвез их на Графский восстанавливать руины и рисовать подробности. Василий и
Степа с позволения начальства пошли в кафе на угол выпить по кружке пива и там потерялись. Собственно, ни те, ни другие пока не были нужны – до согласования плана дальнейших действий. Как раз его-то мы с Капитаном и отправились увязывать в небольшой ресторанчик на
Литейном – спокойный и милый, с кистями на шторах и, что особенно ценно, без музыки, в таких местах почти всегда внезапной и бесцеремонной, как чих в лицо.
Серые облака за это время придали небесам будничный вид, слегка унылый и болезненный, но уже не сулящий угрозы. Тротуар был мокрый, сверху сыпалась легкая дрянная морось – не Бог весть что, но прохожие подняли воротники и нахлобучили капюшоны.
Гардероб ресторанчика пах сырой шерстью и свечкой – у большого зеркала стоял оснащенный шандал. Нужды в нем не было, он просто олицетворял представление хозяев об уюте.
– Боюсь, из всей нашей компании сознательный вызов миропорядку бросили только мы с тобой, – справедливости ради заметил я.
– Пусть так, но дело и впрямь чревато всякой дрянью – лучше знать, на что нарвался. Хотя бы и невольно. – Капитан, теребя опаленный ус, рассеянно листал оправленное в цветную рамку меню. – Кроме того, я преследовал педагогические цели. Уверен, как только Вася и твой
Стенька доберутся до компа, они первым делом выудят из Тенет все сведения про Афон.
Переводы писем нашим сверхглубоким спецам от заморских коллег были уже у меня на руках. В ожидании официанта я неторопливо их просматривал. Все было верно: деловой интерес к Кольской скважине плюс вежливые личные мелочи. Возле керамической
Собственно, мы не были голодны – просто вид оскверненного кабинета не располагал к возведению триумфальных планов.
– И все-таки что это было? – Я не ожидал услышать объяснение, вопрос был риторический. Тем не менее ответ меня настиг.
– Знак. Мы на правильном пути. – Капитан отложил меню. – За них вступился их американский черт. Но мы покрыты благодатью.
Я подумал: при чем здесь черт? Если строительство Вавилонской башни наоборот, как и строительство просто Вавилонской башни, карается небом, то за провокацию мы тоже должны получить по заслугам. Разве нет? Остается надеяться, что на этом отеческом шлепке все и закончится: мол, слишком не резвитесь, сорванцы. Хотя надеяться на это глупо.
Подошел официант. Я заказал графинчик водки, яблочный сок, греческий салат с козьим сыром и кофе. Капитан – кофе, минералку и свинину по-баварски.
– Не люблю говядину, – обосновал он свой выбор перед молчаливым официантом. – Корова питается черт знает чем, а свинья – чистыми помоями.
К половине восьмого мы набросали следующую схему:
1. Смыслягин:
– отправить из “Nature” Смыслягину отказ в публикации статьи
(которая до “Nature” не дошла.
– Е. М.) об архейском комплексе гнейсов кольской серии (тон вежливо-оскорбительный: статья, мол, нам неинтересна, а местами даже глубоко противна);
– отправить от имени Смыслягина в “Nature” письмо, отзывающее статью
(которую он в “Nature” не посылал -Е. М.) о кольском “третьем теле” (мотивировка невнятная, тон категорический);
– следить за всеми профессиональными сношениями по электропочте.
Цель:
– Смыслягин обижен на “Nature” и прерываетограничивает контакты с ним;
– “Nature” полагает, что Смыслягин попал под молот государственной секретности: в случае неконтролируемого со стороны “Танатоса” контакта, недоумение Смыслягина по поводу действующей Кольской скважины и золотого горизонта будет воспринято именно в этом свете.
2. Референтная группа русских специалистов:
– на вопросы иноземных коллег по Кольской СГС дать разноречивые ответы (тон: фальшивое недоумение, категорическое возражение, дипломатичные обинякинамекипроговорки);
– следить за дальнейшей перепиской.
Цель:
– создать впечатление наглухо закрытой темы;
– инициировать самозарождающиеся научные домыслы о невероятной начинке недр.
3. Дезинформация:
– имитировать дальнейшую утечку данных через геологический сайт;
– обеспечить возможность публичной демонстрации работы магистерия.
Цель:
– возмутить спокойствие.
4. Периферийные информационные мины:
– разместить на сайте кабинета министров сведения о грядущем тотальном увеличении государственных инвестиций в народное хозяйство;