Американская фантастика. Том 2
Шрифт:
Какой же фактор действовал еще? Должен был существовать еще какой-то фактор.
Вмешательство, как говорил Гортон Фландерс, раскачиваясь в кресле на террасе. Чье-то вмешательство, которое помогало человечеству двигаться вперед и так или иначе уничтожать горькие плоды своего однобокого развития.
Виккерс знал, что ответ мог дать только Гортон Фландерс. Но где его найти?
— Их трудно схватить, — говорил Крофорд. — Вы звоните у двери и ждете. Вы пишете им и ждете. Вы выслеживаете их и ждете. Но их никогда нет там, где вы думаете, они находятся где-то совсем в другом месте.
«Прежде
Во-вторых, надо найти Энн и помочь скрыться и ей.
В-третьих, необходимо отыскать Гортона Фландерса и, если он не захочет говорить, вырвать у него признание».
Он взял волчок, спустился вниз и вернул ключ. Портье вручил ему счет.
— Тут для вас записка, — сказал он, кладя ключ на место. — Ее оставил человек, который был у вас.
Виккерс взял конверт и достал сложенный вчетверо листок бумаги.
— Странно, — сказал портье. — Он ведь только что говорил с вами.
— Да, — ответил Виккерс, — очень странно.
Он прочел записку:
Не пользуйтесь своим вечмобилем. И молчите, чтобы ни случилось.
Это было действительно странно.
26
Он вел машину навстречу заре. Дорога была пуста и машина бесшумно летела вперед, словно птица, только на поворотах шуршали на асфальте шины. Рядом с ним, на сиденье, в такт движению покачивался раскрашенный волчок.
Его смущали два момента, только два момента.
Он должен был остановиться в доме Престонов.
И не должен был пользоваться машиной.
И то и другое было абсолютно абсурдным, и он злился на себя. Он до отказа нажал на акселератор, и шорох шин на поворотах превратился в визг.
Следовало остановиться в доме Престонов и испытать волчок. Он чувствовал, что должен поступить именно так, но сколько ни рылся в памяти, причин этого решения не находил. Если волчок способен сработать, он сработает где угодно. И все же какая-то глубокая уверенность подсказывала ему, что место проведения эксперимента не безразлично. Он был убежден, что дом Престонов явно скрывает что-то в себе. Он мог послужить ключевым моментом, если только во всех этих историях с мутантами мог быть ключевой момент.
«У меня мало времени, — говорил он себе. — Зачем крутиться вокруг да около. Нельзя терять ни минуты. Прежде всего надо вернуться в Нью-Йорк, чтобы отыскать и спрятать Энн».
Энн должна была быть тем другим мутантом, о котором упомянул Крофорд, но и в данном случае, так же как с домом Престонов, его уверенность зиждилась ни на чем. Ведь не было ни оснований, ни доводов считать Энн Картер мутантом.
«Основания, доводы, доказательства, — думал он. — А что еще? Обычные логические рассуждения, с помощью которых человек построил свой мир. Есть ли у человека другая мера, позволяющая отнести систему причин и следствий к детским забавам, посредством которых люди многого добивались, но которые во многом перестали их удовлетворять? Как отличить истину от лжи, добро от зла, не прибегая к нудному перечислению доказательств? Интуиция? — Так это сродни женской непоследовательности.
Ну, а в сущности, что представляют собой непоследовательность и суеверие? Долгие годы исследователи занимались внечувственным восприятием, этим шестым чувством, которое человек так и не сумел развить в себе.
А если возможно внечувственное восприятие, то почему не допустить существования других способностей — психокинетического контроля над предметами, предвидения, иного восприятия времени, чем бег стрелок по циферблату, познания и использования неведомых измерений пространственно-временного континуума.
Пять чувств: обоняние, зрение, слух, вкус, осязание. Пять чувств, о которых человек знал с незапамятных времен! Но разве их не может быть больше? Не исключено, что в человеке заложены и другие чувства, которые ждут своего развития. Ведь человек так медленно меняется на своем эволюционном пути. И вряд ли развитие человеческого интеллекта и человеческих чувств остановилось. А если так, то почему бы не появиться шестому чувству, седьмому, восьмому?
Не так ли, — спрашивал себя Виккерс, — произошло и с мутантами? Неожиданно развились вспомогательные и лишь наполовину осознанные чувства.
Такая мутация логична, и ее следовало ожидать».
Он проносился мимо деревень, крепко спящих в этот предутренний час, мимо ферм, выглядевших особенно голо в рассеянном свете зари.
«Не пользуйтесь своим вечмобилем» — прочел он в записке Крофорда. Бессмыслица. Почему он должен отказываться от машины? Доверившись словам Крофорда? А кто он такой? Враг? Однако порой его поступки говорили об обратном.
И все же не было оснований отказываться от машины. Но и в машине ему было не по себе. Как не было причин останавливаться в доме Престонов, однако он твердо знал, что совершил ошибку, не остановившись там.
Не было доказательств считать Энн мутантом, но он был уверен, что она — мутант.
Он несся навстречу утру. Над встречными речушками поднимался туман. На востоке появились первые лучи солнца, стали попадаться коровы, появились первые редкие автомобили.
Он вдруг понял, что голоден и хочет спать, но ему не хотелось останавливаться. Если уж он совсем станет засыпать, придется передохнуть.
Но вот подкрепиться следовало. В каком-нибудь ближайшем городке он остановится у открытого кафе перекусить. А одна-две чашечки кофе разгонят сон.
27
Город оказался не маленьким, было много кафе. Утренняя смена рабочих спешила на работу.
Он выбрал чистый на вид ресторан и снизил скорость, отыскивая место для стоянки. Только за квартал от ресторана удалось приткнуться к тротуару.
Он вылез из машины и запер дверцу. Было довольно свежо, как иногда бывает летним утром.
«Сейчас я поем, — решил он. — Не буду спешить, чтобы дать отдохнуть мышцам, и потом еще раз попробую позвонить Энн. Может, поймаю ее. Мне станет спокойнее, если она будет в курсе дела и сумеет скрыться. Лучше вместо встречи там, где продают дома, явиться к ним и все объяснить, вероятно, они смогут ей помочь. Как бы то ни было, он должен говорить с Энн быстро и твердо, чтобы она поверила, не обсуждая».