Американская фантастика
Шрифт:
Когда же надоест и настоящее, и будущее, и полеты в пространствах, отчего бы не поэкспериментировать. Не просто углубиться в прошлое, но изменить его. По своему капризу отменить грядущее или же зачеркнуть любую историческую эпоху. Я лишь перечисляю ходячие сюжеты фантастики. Впрочем, возможны и варианты: упразднить любовь, красоту, убить человеческое в человеке («Феномен исчезновения» А. Бестера). Герой его романа «Уничтоженный человек» бросает весьма примечательную сентенцию: «Скажи, какая тебе нужна канава, и ты получишь ее. Золотую… бриллиантовую? Может быть, от Земли до Марса? Пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы я превратил в сточную канаву всю Солнечную систему? Сделаем. Пустяк! Захочешь, я Галактику в помойку превращу… Хочешь взглянуть на бога? Вот он перед тобой». И это не пустое бахвальство. Это откровение «от капитала», победная песня взбесившегося буржуа.
Но странное это всемогущество порабощенных.
Только одного не может гарантировать фирма «Совокупное будущее американской НФ» — счастья. И потому остается от всего этого всемогущества горький осадок тоски и протеста.
Очередная война за «Американскую мечту» благополучно покончила с поэтами, поэзией, искусством вообще («Феномен исчезновения»). Уход от борьбы, бегство, как это всегда бывает в истории, никого не спасают («Как хорошо в вашем обществе…» Р. Силверберга).
Всегда и везде за успех приходилось расплачиваться самым дорогим. «Шагреневая кожа» не ведает снисхождений. Она неумолима и бескомпромиссна, как мойра. «Кое-что задаром», саркастически иронизирует Роберт Шекли, лучше, чем совсем ничего — ведь даром ничто не дается: ни жалкие блага мирские, ни информация — самый прибыльный товар нашего века («Информафия» П. Дж. Уайла).
Впрочем, порой плата за вторжение в жесткий каркас причинно-следственных связей представляется воистину непомерной.
Милый, добрый, но слабоумный Чарли Гордон (Д. Киз «Цветы для Элджернона»), словно наглотавшись уэллсовского волшебного ускорителя, совершает головокружительный полет в гениальность, а затем, не удержавшись в зените, соскальзывает в изначальную мглу. Воистину жестокая игра, ставка в которой больше чем жизнь.
Невольно вспоминаются волшебные строки Фета:
Не жизни жаль с томительным дыханьем, Что жизнь и смерть? А жаль того огня, Что просиял над целым мирозданьем, И в ночь идет, и плачет уходя.Фантастика — литература глобальных проблем, системного мышления. Прежнее благоговение перед разумом, будь то человеческий или машинный, давно уступило место холодному анализу, приправленному ощутимой дозой сарказма. Не избежал подобной переоценки ценностей и Айзек Азимов, создатель супермозга «Мультивак» и расы андроидов. В рассказе «Чувство силы» эта прелюбопытнейшая тенденция достигает ярко выраженного пика. Элементарная арифметика, которую вновь «открывает» для себя общество сплошной компьютеризации, становится некой символической точкой, превращающей геометрическую окружность в замкнутый, а значит, и порочный круг.
Если задуматься над тем, что сегодняшние первоклашки с мини-калькуляторами в ранцах практически освобождены от зазубривания таблицы умножения, то можно прийти к весьма неоднозначному выводу, идущему значительно дальше камерных рамок рассказа. Он явно затронул струну, способную пробудить необычайно глубокий общественный резонанс, намного более значимый, чем это прямо следует из контекста.
Любопытно отметить, что «Уровень шума» Р. Джоунса выступает как своеобразная антитеза модели Азимова. Причем общая для обоих рассказов гуманистическая и антивоенная направленность лишь облегчает сравнение, как бы приводя логические фигуры к единой точке отсчета. Если в первом случае затерянный в дебрях сверхсекретной базы математик открывает напрочь забытое старое, то героям Джоунса, тоже собранным за колючей проволокой пентагоновской фирмы, предстоит открыть не только абсолютно новое, но и идущее вразрез с известными законами природы. Причем — и это, пожалуй наиболее интересно — открытие может состояться лишь при условии, что именно эти законы, эти запреты, эти математические табу будут предварительно опровергнуты. Пусть даже ценой хитроумной инсценировки, обмана. Мозговая атака, достигающая цели путем взлома охранных запоров здравого смысла. Ложь во спасение, обман в качестве антитезы. И это не единичный прием. Для предельного обострения ситуации, для подрыва краеугольных камней очевидности в ход идет и хитроумный трюк с подменой инопланетного гостя, вернее — с его имитацией («Скальпель Оккама» Т. Старджона).
Не удивительно, что известный футуролог Роберт Юнг в разработке прогнозов отдает пальму первенства не логическому мышлению и, уж конечно, не скрупулезному анализу имеющихся фактов, а творческому воображению. «Оно характеризует эпоху, — отмечает он в работе «Роль воображения в исследовании будущего», — и очень часто выводит ум за пределы противоречий, которые… представлялись неразрешимыми».
Блестящим примером подобной игры ума, свободной, наполненной изящными парадоксами, может служить широко известная повесть Гарри Гаррисона «Фантастическая сага». В ней писатель бросает вызов не только закону причинности, на что со времен «Машины времени» так или иначе покушался всякий уважающий себя фантаст, но и самой фантастике как методу исследования эпохи.
Герои «Фантастической саги» не только вламываются в прошлое с присущей Голливуду бесцеремонностью, но и безалаберно перекраивают его на свой лад, что, разумеется, оказывает свое влияние на все последующее течение событий. Поскольку таких прыжков совершается много, причем перемещения в далекое вчера сопряжены со столь же нахрапистыми возвратами в настоящее время и визитами в самое близкое завтра, возникает невообразимая сумятица, карнавальная суматоха, вобравшая в себя весь блеск и всю нелепость истории. При этом писатель даже в малом не отступает от логического анализа и скрупулезно тянет нити мировых линий, сплетая сложнейший клубок.
Алгебра дисгармонии, логика абсурда, хронология анахронизмов. Оказывается, научная фантастика способна и на такое. Причудливые петли в четырехмерном континууме пространства-времени соединяют несопоставимые исторические пласты. Как очень верно заметил по этому поводу тонкий знаток фантастики Е. Брандис, «…голливудская киноэкспедиция, отправившись в эпоху викингов, инсценирует, или, лучше сказать, воспроизводит по имеющимся историческим данным, открытие древними скандинавами Америки, и это подстроенное событие в дальнейшем отражается в сагах». 3
3
Из предисловия к книге Г. Гаррисона «Фантастическая сага». М., «Мир», 1970.
Осип Мандельштам словно провидел нечто подобное:
И не одно сокровище, быть может, Минуя внуков, к правнукам уйдет. И снова скальд чужую песню сложит И как свою ее произнесет.В центре научной фантастики всегда стоит человек, его могучий Разум, посредством которого мироздание осознало само себя.
Природе понадобились миллиарды лет, чтобы создать мыслящее существо, нарекшее себя «homo sapiens», или «человек разумный». Для полного уничтожения, возможно, единственного во Вселенной очага разума сегодня достаточно нескольких десятков минут.
Ядерное оружие, средства его доставки, а также искусственный мозг, без которого невозможно даже представить себе космические полеты, — все это впервые появилось на страницах научной фантастики. Как, впрочем, и спутники-убийцы, и лунные базы, и сама идея пресловутой «звездной войны».
Вот почему первостепенная обязанность всех авторов научно-фантастических книг, кино- и телефильмов заключается в том, чтобы всеми доступными способами донести до сознания многомиллионной аудитории простую мысль о неизбежном поражении землян в самоубийственной междоусобице. И сделать это нужно уже сегодня, сейчас, чтобы сберечь величайшую ценность — завтрашний день человечества.