Американская недвижимость: путь к успеху и благосостоянию. Записки инвестора
Шрифт:
– Вы могли бы сшить нам куртку?
– Какой фасон?
– Вот такой, – показали, какой должна быть куртка.
– Да, конечно.
– Сколько будет стоить?
– Деньгами я не беру. Давайте так. Вы расплачиваетесь со мной одним комплектом, из второго шью для вас куртку. Быстро посчитали. Пошив куртки из овчинной кожи обошелся бы нам в 32 рубля. Из свиной – в 8 рублей.
– Хорошо. Начинайте шить!
На авторемонтном заводе в Гомеле мы договорились, что коробку передач для «Волги» директора фабрики из Клинцов починят. На следующий день снова помчались на фабрику кожаных изделий. Второй раз закинули в багажник то ли шесть, то ли восемь комплектов кожи для будущих курток. Возникла одна маленькая проблема. Парень из ателье, который взялся сшить нам две первые куртки, обозначил срок две недели,
В третий визит в Клинцы, когда мы привезли директору фабрики коробку передач для «Волги», он познакомил нас с Константином.
Константин шил кожаные куртки и сказал, что может выдавать 5–10 курток в неделю. Это уже хорошие объёмы! Немного простой арифметики. Константин брал за пошив 100 рублей. С закупкой комплекта одна куртка обходилась нам в среднем в 120 рублей. На базаре куртка из свиной кожи уходила рублей за 500, куртки из овчины стоили 700–800 рублей и пользовались не меньшим спросом. Теперь мы начали искать новые рынки сбыта, чтобы не ограничиваться лишь базаром. Очень быстро нашли своеобразную нишу для сбыта кожаных курток, сильно увеличив объем продаж. В Гомеле исторически проживало множество евреев В 1989 году евреи массово стали уезжать в Израиль и США. А что делают люди, которые навсегда покидают страну? Распродают свои вещи.
Если вы хотите что-то продать, как вы это делаете, когда вокруг все ваши знакомые озабочены такими же сборами и продажей кроватей, мебели, автомобилей, которые в любом случае вы вряд ли возьмете в новую жизнь? Вы даете объявления в газете о том, что продается то-то и то-то по сходной цене. Вот мы с Вадимом покупали газеты с такими объявлениями, а потом садились на телефон и начинали звонить в четыре руки. Мы не собирались ничего покупать у этих людей. Мы хотели продать им свои куртки.
– Здравствуйте! Вы продаете машину?
– Да, продаем.
– Хотите уезжать?
– Да, а что такое?
– Мы продаем куртки.
– Ой, так приходите. Нам куртка нужна. Хорошая?
– Да, хорошая, кожаная, новенькая. Привезем,
сами посмотрите. Мы привозили уезжающим на выбор по 4–5 курток разного дизайна. Куртки уходили в тот же день. Я же получил новые инсайты, занимаясь вместе с Вадимом курточным бизнесом.
На заре становления в СССР свободной коммерции в одном из переводных учебников по экономике появилась любопытная информация от американских социологов. Они утверждали, что лишь пять процентов людей обладают предпринимательскими способностями. Я задумался. А почему именно пять, не шесть, семь или двенадцать процентов? Как у этих социологов получилась такая цифра? Да и что такое вообще «предпринимательские способности»? Умение организовать людей? А если вы делаете бизнес в одиночку? А если ваш бизнес связан с нематериальными активами, где почти нет прямого менеджмента, можно ли судить о вас, как о предпринимателе? Есть много вопросов, на которые «правило пяти процентов» не дает ответов. Построить успешный бизнес может не каждый. С этим я согласен полностью. Только совершенно точно на это способно немалое число людей.
Их бизнесы, как и сами люди, могут различаться массой характеристик: размерами, объемом оборотов, видами деятельности, моделями функционирования. Построить успешный бизнес реально. Другой вопрос: каким будет именно ваш бизнес? Так что не ищите у себя мифические признаки принадлежности к «избранным» пяти процентам. Лучше перестройте свое мышление. Измените свое видение мира.
Все, что нас окружает, в действительности находится лишь в наших головах. В том числе и отношение к происходящему в этом окружении. Раз так, самый главный предрассудок: «Чтобы построить успешный бизнес, нужно иметь деньги / связи / специальные знания (подходящее подчеркнуть)» – тоже портит нам жизнь напрямую из головы.
На самом деле, для старта ничего не нужно иметь. Нужно уметь. Уметь делать бизнес. Но предпринимателями не рождаются, ими становятся. И перестройка мышления – главный шаг к этому. Как только вы перестроите свое восприятие окружающего мира на поиск потребностей людей, которые вас окружают, в голове все сразу встанет на свои места. Как мы с Вадимом поняли, что уезжающие евреи будут покупать наши куртки? Потому что постоянно искали ответ на вопрос: кому будет нужен этот товар? Если человек собирается уехать, пусть он не возьмет с собой машину или мебель, но вряд ли он откажется от одежды, правда?
Сначала это предположение было нашей гипотезой, но мы тут же решили ее проверить. А проверка показала, что гипотеза вполне жизнеспособна. Вы тоже ежесекундно находитесь в гигантской системе взаимодействия между людьми, которая предполагает возникновение потребностей и их удовлетворение. Потребностей – огромное количество. И то, что вы пока не видите их, – как раз таки вопрос наличия или отсутствия у вас того самого предпринимательского мышления. Тренируйтесь, следите за трендами, пытайтесь понять, какие потребности у людей есть именно сейчас и как вы можете помочь им их закрыть. Пока мы торговали кожаными куртками, в моей жизни наступил такой период, что учеба в институте уже утратила свою важность. Просто нужно было получить диплом, чтобы оправдать годы учебы. Мне было проще заплатить деньги, чтобы мне сделали курсовые работы и платить за чертежи по десять рублей, чтобы получить их за два, три дня. Дипломную работу я тоже сделал за пару дней, хотя некоторые мои однокурсники писали свои по полгода. В принципе, я разбирался во всем, чему учился пять лет, но работать по профессии, быть инженером железнодорожного транспорта уже не хотел. А еще через год я со своей семьей и родителями оказался в Израиле. Об этом – в следующей главе.
Глава 4 Уезжающие и приехавшие
Пятьсот рублей. Именно столько стоил отказ от «серпастого и молоткастого». Отказ от гражданства страны «победившего социализма”. На излете существования СССР уже мало кто верил в силу социалистической идеи. В то, что когда-нибудь и где-нибудь будет построен рай на Земле, когда каждый будет трудиться на благо общества, а общество щедро расплачиваться с ним за хорошо выполненную работу. Пустые полки в магазинах как-то не позволяли укрепиться этой мысли. Мысли были несколько иными: может, есть на свете где-то более спокойная и обеспеченная жизнь? Может, есть варианты честно зарабатывать деньги? Так, чтобы в один прекрасный момент не приходили к тебе крепкие бритые ребята в кожаных куртках и не пытались «развести коммерса», а правительство бы постоянно не меняло правила игры. В 1990 году люди массово уезжали в поисках лучшей жизни. Пока еще из разных республик пока еще единого СССР. До окончательного развала страны и пьяной беловежской тусовки оставался год, но в воздухе свинцовой тучей висел аромат безнадежности.
Как у нас это принято, отказ от гражданства был нудным бюрократическим процессом. Нужно было идти в специальное присутственное место, писать специальное заявление по специальной форме, объяснять причины отказа, а потом платить пятьсот рублей, снова возвращаться и приносить документы, подтверждающие оплату. Приходили. Писали. Приносили. Уезжали навсегда. Кто-то ехал за кордон из стадного чувства, поддавшись иммиграционному психозу родственников, друзей, знакомых. Кто-то отправлялся в так называемую «колбасную» эмиграцию. Это были жертвы пустых полок продуктовых магазинов.
Люди уезжали потому, что боялись: еще немного и есть станет совсем нечего. И даже шесть дачных соток не спасут. Я только что окончил институт. Женился за год до этого. Купил машину. У меня совсем недавно родилась дочка (теперь уже старшая, а тогда – первая). Зачем и почему уезжал я? Боялся ли чего-то?
Расстраивался из-за пустых полок? Наверное, я мог бы по-прежнему зарабатывать,если бы остался тогда в 1990 году в России или в Белоруссии, но сложилось так, как сложилось.Моя сестра уехала раньше. Друзья тоже уезжали. Теперь собирался уезжать я с семьей и мои родители. До отъезда я никогда не был за границей. Путешествовал только по России, Украине, Белоруссии, Прибалтике. Теперь же решил уехать, потому что чувствовал, что в Советском Союзе что-то не так. Я не знал, что именно «не так», мне не с чем было сравнивать, у меня не было опыта проживания в других странах, в том числе капиталистических. Только что-то коробило меня изнутри. Наверное, и я тоже чувствовал свинцовые тучи безысходности, которые накрыли горбачевскую перестройку и начало ельцинского правления.