Американские дикари
Шрифт:
— Сколько тебе было лет? — Это то, что я хотел знать.
— Мне было семнадцать, и это было вечером после того, как у мамы был Рождественский бал. Эти две горячие девчонки облепили меня. По логике вещей, я был очень взволнован, и все шло отлично, пока не вошел папа. Его лицо вытянулось; он бросил на меня тот самый бесстрастный взгляд, а затем просто ушел. Я, будучи идиотом, каким и был, закончил и заставил их уйти. В тот момент, когда он вошел, я забыл, что пытался сказать, но, подводя итог, я говорил ему, что у меня есть потребности. Он сказал мне, что я дурак, что я
— Да, это была моя речь, — сказал Деклан со смехом.
— Нет, у меня никогда не было такой проблемы, — солгал я, откидываясь на спинку.
— Да, конечно. Ты ведь знаешь, что мы знали тебя до Мелоди, верно? Ты спал со всем, у кого были ноги. Я удивлен, что папа не отрезал…
— Уф! Заткнись, — я съежился, но затем кивнул. — Я не хочу думать о женщинах до Мелоди, в основном потому, что я думаю, что у нее уши по всей этой комнате и она позже надерет мне задницу. Как будто папа знал, как это будет между нами. Я благодарен, что он продолжал настаивать, даже когда я ругался с ним.
— Ты ругался с ним из-за женитьбы на Мелоди? — Шокировано спросил меня Нил. — Я всегда думал, что ты хороший маленький солдат и делаешь все, что он просит.
— Нет, на самом деле я был взбешен, что ты женился на женщине, которая тебе небезразлична, в то время как я застрял с какой-то итальянской цыпочкой, которую я даже не знал. Затем Деклан влюбился в Коралину минут за десять, отчего мне стало еще хуже. Мы часто ссорились из-за этого, и я, наконец, смирился с этим, что привело к тому, что я спал со всеми подряд. Я думаю, он терпел это только потому, что я больше не ворчала на него.
— Влюбиться в Коралину не заняло и десяти минут, — пробормотал Деклан, выпивая. Мы с Нилом посмотрели на него. Он был пропащим с самого начала отношений с ней. Я понятия не имел, почему он вообще пытался притворяться, что это не так.
Нил покачал головой и нахмурился, опрокидывая очередную рюмку.
— Он сказал мне не жениться на Оливии. Сказал, что она не та женщина, которая мне нужна. И я так разозлился, что сказал ему отвалить к чертовой матери, что я был счастлив.
— У нас произошла серьезная ссора, и я потребовал, чтобы он сказал мне, действительно ли ему не наплевать на меня или он хочет, чтобы я был одинокий и озлобленный всю свою жизнь… Он покачал головой и отвернулся. И вот я здесь, годы спустя, жалею, что просто не закрыл свой проклятый рот и не послушал его. Теперь его смерть висит у меня на шее.
— Твоей шее? — Он винил себя за это?
— Ты убил Оливию, — прошептал Деклан, наливая нам всем еще выпить.
— Верно, но я также был тем, кто привел ее в нашу семью. Хуже всего было то, что она застала меня врасплох. Я никогда не думал, что все так испортится. Если бы я не женился на ней, она бы не помогла этому гребаному ублюдку, и папа, возможно, все еще был бы здесь.
— Хотел бы я переложить
Я молчал, когда сделал последний глоток, прежде чем встать.
— Если он думает, что все кончено, или что я проиграл и выхожу из этого боя, то чертовски ошибается. Я вернусь с жаждой мести и не остановлюсь, пока он не умрет самым ужасным образом.
Наступила тишина, прежде чем я взял единственную недопитую рюмку и вылил ее на пол, расплескав напиток в его честь.
Положив руки им обоим на плечи, я наклонился.
— Отдохните немного, братья, потому что завтра мы начнем все с начала.
Прежде чем вернуться в свою комнату, я зашел к маме. Я ожидал, что она будет в постели, но вместо этого она сидела на полу, окруженная фотографиями, детской одеждой, шапочками и игрушками. Они были повсюду, когда она медленно осматривала их.
Услышав меня, она подняла глаза, улыбнулась и потянулась ко мне. Переступая через все на цыпочках, я добрался до изножья ее кровати и сел на пол рядом с ней. Самое первое, что она мне передала, была моя фотография, где я был совсем крошечным младенцем.
— Он так боялся, что раздавит тебя. — Она хихикнула. — Но после того, как ты посмотрел на него снизу вверх, он ни за что не хотел тебя отпускать.
Сглотнув, я посмотрел на другую фотографию Нила и меня. Я был на руках у папы, и он нес меня с выражением удивления на лице.
— Ты этого не знаешь, но я в некотором роде коллекционер… аккуратный коллекционер, но тем не менее коллекционер. — Она подняла наряд, в котором я был на фотографии, прежде чем оглядеть свою комнату. — Я сохранила многие из этих вещей, потому что так сказал мне твой отец. Каждый Новый год он говорил, что обманул смерть, и знал, что однажды она настигнет его.
— Он сказал мне, что не верит в смерть. Что у него есть план. — Головой я понимал, что это не может быть правдой, но до сих пор не осознавал, насколько меня утешала сама мысль о его аргументации.
Она фыркнула и закатила глаза.
— Чушь собачья. Он часто думал о ней и беспокоился, что вы все будете недостаточно взрослыми, если он умрет. Он прошел через множество опасностей, но он говорил, что ему просто нужно продержаться достаточно долго, чтобы ты смог встать во главе. Не потому, что он умрет, а потому, что ты был готов сделать шаг вперед. Он был втянут в дело, но и хотел, чтобы ты сделал свой выбор.
— Это не было похоже на выбор. — Я никогда не знал ничего, кроме этой жизни. Он слепил меня и подготовил к этой жизни.
— Если бы ты действительно не хотел этого делать, он бы снова взял все в свои руки. Он бы сосредоточился на Ниле или Деклане. Все, что тебе нужно было сделать, это дать ему знать, но он знал, что ты другой. Он очень верил в тебя. Иногда он приходил и говорил, что ему показалось, будто он держит тебя над гигантским утесом и наблюдает, как мужчины склоняются к твоим ногам.