Американские меридианы
Шрифт:
– Посмотри в окно! Видишь этот мост через Темзу, а вон там Виндзорский дворец? – показывал рукой мальчишка. – А что за ними, мы не видим, но уж знаем, что что-то да есть. Скучно, скучно читать об этом в газетах и видеть по телевизионной сети! – он повернулся к Даниэлю и решительно заявил. – На летних каникулах я отправляюсь в Шотландию, к озеру Лох-Несс. Только об этом никто не должен знать. Мои родители ни за что бы не отпустили меня одного, да ещё на велосипеде. По правде сказать, одному скучно путешествовать. Не с кем поделиться впечатлениями, рассказать о том, что для тебя уже не в диковинку.
Вспомнив обо всём сразу, мальчик приуныл, не замечая, как разгораются глаза собеседника. И вдруг Даниэль сказал, без сожаления попирая хорошие манеры:
– Чёрт с ней, с Германией! Это лето кузен Курт с радостью проведёт без меня. Я поеду с тобой.., - он запнулся, обнаружив, что до сих пор не знает имени своего соседа.
– Сэр Джеймс, - подсказал ему мальчик, и уже оправдывающимся тоном ответил на удивлённый взгляд Даниэля, - моё имя с рождения гуляет с этой дурацкой приставкой. Она ничего не значит, кроме как дань матери рыцарским романам. На самом деле у нас в роду не было ни одного сэра, но я настолько привык к этому титулу, что без него имя кажется мне обрубленным, незавершённым, что ли.
– Сэр Джеймс, - Даниэль протянул ему руку, - отныне Даниэль Демигод в Вашем распоряжении.
Они скрепили свой договор рукопожатием, и Даниэль не знал тогда, что это рукопожатие окажется сильнее всех официальных бумаг, когда-либо существовавших.
Глава 2. «Сжечь мосты»
«Дорогая мама учёба идёт замечательно Отнеси Пете Саше цветы Целую Анжелика»
Перечитав телеграмму и убедившись, что добавить больше нечего, Анжелика протянула вместе с ней в окошечко деньги, получила квитанцию и, повернувшись, неожиданно столкнулась с высоким светловолосым парнем в спортивном костюме. Эта встреча вызвала в ней лёгкое раздражение, которое она даже не пыталась скрыть.
– Я же просила подождать меня возле вагона!
– Я беспокоился, - ласково ответил юноша, - в конце концов, ты могла бы и не скрывать, что тебе нужно отправить телеграмму.
– Разве я скрывала? – пожала Анжелика в ответ плечами. – Вам это не интересно.
– Ну почему же? – начал было юноша, и был тут же прерван.
– Послушай, если бы я хотела, чтобы ты знал, что мне нужно отправить телеграмму, я бы не стала этого скрывать.
– Почему же ты сделала это? – он заметил, как действуют на Анжелику его слова, но не смог удержаться от расспросов. В самом деле, что может быть секретного в отправке телеграммы?
Анжелика досадливо поморщилась.
– Пойдём, Андрей, поезд отправляется через пять минут, - она сделала несколько шагов и остановилась, нетерпеливо взглянув в его сторону, - или ты передумал ехать? Андрей!
Юноша словно очнулся и, чуть замешкавшись, шагнул навстречу.
– Нет, мы едем.
Они молча вышли из здания вокзала и направились к железнодорожным путям, туда, где завершал последние приготовления перед отбытием состав «Ленинград-Москва». На полпути к нему Анжелика вдруг дотронулась до руки Андрея и уже другим голосом произнесла:
– Прости, я не хотела, чтобы мы ссорились. Мне просто необходимо было побыть одной, чтобы подумать над словами телеграммы. В таком шуме так трудно сосредоточиться, а мне хотелось найти для мамы особенные слова.
– Для мамы? – с некоторым облегчением переспросил Андрей, и тут же, в считанные секунды, повеселел.
Анжелике и в голову не могло прийти, что юноша ревнует. Человек способен заметить ревность только тогда, когда сам любит, а девушка была равнодушна к Андрею. Самое большее, что она знала, это о его симпатии. Именно поэтому Анжелика нашла в себе силы извиниться. Андрей был замечательным другом и хорошим человеком, и не его вина, что между ними установились лишь платонические отношения.
Друзья, нетерпеливо ожидающие их на перроне, при появлении Анжелики и Андрея радостно завопили:
– Наконец-то! Мы думали, придётся возвращаться без вас!
Как только они вошли и заняли купе, поезд тронулся. Анжелика прилипла к окну, жадным взглядом провожая здание вокзала, перрон, соседние поезда, даже деревья, такие же, как в Москве, но всё же другие, выросшие под влиянием сырого ленинградского климата и казавшиеся поэтому более суровыми и одинокими. Впрочем, она снова позволила разыграться своему воображению. Андрей говорил, что лингвисту воображение не нужно, а нужно в первую очередь умение логически мыслить и устанавливать межсемантические связи.
– Есть будем? – спросил всех Родион, их однокурсник и близкий друг Андрея. – Через час выключат свет.
– Я не хочу, - лениво оторвалась от окна Анжелика, - я бы легла спать прямо сейчас.
– Не будь занудой! – шутливо упрекнула её Вера. – Я тоже не хочу есть. Давайте лучше в карты сыграем!
– А мои идеи в расчёт принимаются? – настороженно спросил Андрей, на несколько мгновений задерживая руку в своей фирменной, со множеством замков, сумке. Все с любопытством посмотрели на него.
– Я успел сделать фотографии с восьми плёнок, - признался он, - просто не хотел говорить вам об этом раньше времени. Хотел сделать сюрприз… Но, в конце концов, у нас ещё не проявлено шесть плёнок, - полувопросительно закончил он.
– Пусть они и останутся на сюрприз, - решительно ответила Вера, - а эти доставай сейчас. Ах, Ленинград, неужели мы покидаем тебя?
Анжелика рассматривала фотографии с противоречивыми чувствами. Ей нравился город, нравились люди, нравилась поездка, но то же самое она могла сказать и о Москве, куда они сейчас возвращались. Казалось, что Ленинград подарит Анжелике новое настроение. Она искала его повсюду во время их прогулок вчетвером, но оно ускользало от неё, едва девушка готовилась набрать полную грудь живительного вдоха. Эта неуловимость придавала поездке очарование и обещание настоящего волнения, но вот они уже едут в поезде, всё осталось позади, а внутри, в сердце – ничего, кроме пустоты. Она так и не прикоснулась к тому, чего так жаждало её нутро, и тем горше было рассматривать снимки, на которых были запечатлены она, старинные фасады, и парящее в воздухе настроение, способное изменить её жизнь, вдохнуть новую волну оптимизма и бодрости. Измученному сознанию Анжелики это пришлось бы как нельзя кстати. Хотя, возможно, решила девушка, подобные ощущения были всего лишь порождением усталости, накопившейся за первый месяц учёбы. Он был нелёгким, но принёс потрясающие плоды. В это лето Анжелика выполнила серьёзную, сверхважную задачу - девушка из провинции поступила в МГИМО. Огромный конкурс, бессонные ночи с безжалостным репетитором Андреем, каким стал он для неё на время экзаменов, напряжение ума и нервов – но теперь всё позади, и кого благодарить? Анжелика приложила множество усилий, чтобы достигнуть своей цели, и могла благодарить только себя – и чуточку друзей, которые были с ней в одной команде и поддерживали её. Впрочем, поддержка была взаимной. На сегодняшний день поступили все, и после месяца учёбы, не менее напряжённой, чем вступительные экзамены, решили побаловать себя путешествием в северную столицу. У Анжелики на осуществление подобных планов денег не было: свои последние сбережения она потратила на то, чтобы приехать в Москву; и тогда Андрей сделал ей подарок – он взял её с собой и всячески баловал во время поездки. В его обществе и в обществе их друзей Анжелика чувствовала себя комфортно. Веру она знала с детства – их бабушки дружили, благо жили на одной лестничной площадке. Вера с родителями жила в Москве, а на лето приезжала в затерянный периферийный городок, утопающий в зелени и перевитый голубой лентой чистой реки. Не то, что б Анжелика и Вера были близкими подругами, но и той, и другой нравилось проводить время в компании друг друга. Позже Вера познакомила её с Родионом, своим одноклассником. Он только что вернулся из армии и задался целью получить высшее образование. Под влиянием своего друга Андрея Родион выбрал МГИМО и не пожалел об этом – вместе с Анжеликой и Верой они образовали тёплую, весёлую компанию. Само собой получалось, что все четверо проводили много времени в подготовке к экзаменам, а потом в учебные часы и часы отдыха, и это, вероятно, их сдружило. Удачное поступление каждого и совместная поездка в Ленинград закрепили симпатии, и Анжелике было приятно думать, что ей предстоит учиться с этими ребятами несколько лет.
Пока они разбирали фотографии и вспоминали дни, запечатлённые на них, время пролетело, вскоре свет в купе погас. Тусклая лампочка на потолке годилась лишь на то, чтобы расправить постели и так, лёжа, переговариваться друг с другом. Спора из-за того, кому какую полку занимать, не было. Анжелика и Андрей великодушно уступили верхушки Вере и Родиону, а сами расположились внизу, после чего Родион скомандовал: «Спать!» и первым запрыгнул на свою полку.
Вскоре парочка наверху уже дремала, а внизу двое лежали с открытыми глазами. Анжелика понимала, что, стоит ей закрыть их, и она уже никогда не поймает ленинградского настроения, которое, как ей на мгновенье показалось, вдруг стало проникать сквозь покачивающиеся стены вагона, подобно тому, как стелется из кухни в нос спящему в соседней комнате аромат только что испечённого мамой любимого пирога.