Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X
Шрифт:
Другая ор-р-ригинальная идея капитана оказалась связана с розыском самого убийцы. Гонзаулос заявил местным «законникам», что в первоочередном порядке надлежит искать молодого мужчину, переехавшего в Форт-Лодердейл либо его окрестности из Техаса или Арканзаса после 3 мая 1946 г. [то есть после расстрела супругов Старкс]. Вообще-то говоря, ориентироваться на подобный признак вряд ли следовало, поскольку опытный преступник постарался бы скрыть своё проживание в печально известном всей стране месте, и если бы даже он и впрямь объявился во Флориде, то заехал бы не напрямую, а через какую-нибудь, условно, Пенсильванию. Предположение, будто «Ночной убийца» не подумал о заметании следов, представляется слишком уж прямолинейным.
Тем не менее капитан техасских рейнджеров своим апломбом и самоуверенностью, по-видимому, произвёл на местного шерифа Уолтера Кларка (Walter R. Clark) определённое
Следует сказать, что сама по себе идея о переезде «Ночного охотника» из Тексарканы в Форт-Лодердейл представляется довольно лукавой и требует серьёзного доказывания. Нет ни единого объективного довода в пользу подобного предположения. Совпадение калибров оружия — это вообще не аргумент, поскольку пистолеты 32-го калибра популярны в США и таковых на руках населения десятки миллионов единиц. Похищения мелких предметов, принадлежавших жертве или жертвам — это не специфический признак, а широко распространённый элемент криминального поведения. Было бы намного удивительнее, если бы убийца ничего не забирал… То, что убийца в Форт-Лодердейле выбрал парочку, искавшую интимного уединения, также может означать совсем не то, чем казалось изначально.
Поскольку это замечание может показаться не вполне понятным, автор позволит себе небольшое пояснение.
Все жертвы «Ночного охотника» из Тексарканы являлись людьми самыми обыкновенными, абсолютно ничем не примечательными, что является сильным аргументом в пользу случайного выбора преступника. Однако в случае молодых людей, убитых в Форт-Лодердейле, ситуация выглядит совершенно иначе. Илэйн Элбридж являлась дочерью крупного строительного подрядчика, проживавшего в городе Чатэм (Chatham), штат Массачусетс. Строительные работы и распределение строительных подрядов всегда являлись высоко коррупционным видом предпринимательской деятельности, и в этом отношении США являлись не исключением, а скорее, ярким подтверждением правила. Чатем — это город для богатых, точнее, деревня, цены на недвижимость там одни из самых высоких в Соединённых Штатах, а зимой большинство домовладений пустуют — их богатые обитатели переезжают куда потеплее — на Багамы, Таити и прочие экзотические места.
Переезд Илэйн Элдридж в Форт-Лодердейл, где она прожила последние 3 месяца своей жизни, сильно смахивал на попытку отца спрятать дочь от опасности, грозившей ей в Чатэме. Что это была за опасность, никто из близких не знал, вернее, не пожелал рассказать об этом «законникам». Однако когда в Форт-Лодердейле узнали о том, что Илэйн происходит из очень богатой семьи, связанной со строительными подрядами, то версию о причастности к трагедии «Ночного охотника» из Тексарканы отбросили моментально. Мнение всех причастных к расследованию лиц сводилось к следующему: девушка стала жертвой неурегулированных отношений её отца с организованной преступностью.
В этой связи достойно упоминания то, что формально организованной преступности тогда в США не существовало. Директор ФБР Гувер взрывался бешеным огурцом всякий раз, когда ему задавали вопрос об этнических преступных группировках, действовавших в коррупционной связке с местными органами власти. Гувер настаивал на том, что организованная преступность в Соединённых Штатах — это выдумка коммунистов и журналистов. И так считалось вплоть до середины 1950-х годов, хотя все сотрудники правоохранительных органов, работавшие в низовых звеньях, были прекрасно осведомлены об активности и широком проникновении во властные органы организованных преступных группировок — итальянских, еврейских, ирландских, армянских и иных — существование которых не признавал руководитель мощнейшей спецслужбы страны. Интересно отметить, что как раз в то время началась активная криминальная деятельность Джеймса «Уайти» Балджера [10] , и случилось это как раз в Массачусетсе. Чтобы сильно не отклоняться от темы, автор не станет пересказывать биографию этого преступника, но рекомендует читателям самостоятельно ознакомиться с «этапами большого пути» этого убийцы и обратить особое внимание на его младшего брата, сделавшего исключительную политическую карьеру. История братьев Балджер выразительно демонстрирует как лицемерие Эдгара Гувера, так и лживость его тезиса об отсутствии организованной преступности в стране.
10
Истории
В общем, довольно быстро «законники» из Флориды свернули своё сотрудничество с капитаном Гонзаулосом, что ничуть не помешало последнему на протяжении ряда последующих лет деятельно метаться по различным штатам в поисках новых преступлений «Ночного охотника» из Тексарканы. Известно по меньшей мере о 4-х безрезультатных поездках капитана, последнюю из которых он предпринял в 1951 году. Погоня за «Призраком Тексарканы» сделалась своего рода ide-fix Гонзаулоса, и подпитывалась она отнюдь не объективной информацией, а лишь неумеренным самолюбием капитана рейнджеров, неспособного признать собственное поражение в борьбе с преступником и согласиться с успехом коллег из Арканзаса.
Что последовало далее?
Пегги Суинни, как было сказано выше, быстро развелась с осуждённым супругом и буквально через год вышла замуж снова.
Сам Юэл Суинни тянул тюремную лямку долгие годы и внимания к себе не привлекал. Но в 1970 году — то есть уже на 23-м году пребывания в заключении — он неожиданно подал в Верховный суд штата прошение о «Habeus Corpus», предполагавшее вызов в суд того должностного лица [или представителя властной инстанции], по чьей вине человек лишён свободы. Это весьма своеобразная норма англо-американского права, идущая корнями из Средневековья, не имеющая аналогов в отечественной правовой системе. «Habeus corpus» предполагает проверку законности задержания человека во время предварительного следствия. Однако в редких случаях требование «Habeus Corpus» заявляют и тюремные сидельцы, то есть люди, лишённые свободы на основании приговора суда. Обычно [хотя и не всегда] это означает существование некоего консенсуса, связанного с пересмотром приговора, для изменения которого нет юридических оснований. Другими словами, осуждённый испробовал все юридически корректные способы отменить или изменить приговор, но в какой-то момент власти сами пришли к пониманию необходимости это сделать. Например, с абсолютной надёжностью выяснилось, что человек осуждён невинно, но признать это нельзя или нецелесообразно в силу неких веских причин. Тогда заявляется требование «Habeus Corpus» и… человек выходит на свободу, и судебная ошибка, допущенная ранее, исчезает сама собой.
Конечно же, это полнейшее крючкотворство, но оно подпитывает убеждённость многих американце в том, что их правовая система — самая правовая!
В случае Юэла Суинни, по-видимому, было принято решение о необходимости его освобождения. Кто принимал это решение — губернатор, члены Верховного суда или некие иные ответственные лица — нам неизвестно. Но без наличия серьёзной административной поддержки Юэл Суинни, разумеется, не мог рассчитывать на успех своей затеи — его документы попросту не были бы приняты к рассмотрению по формальным основаниям. Однако они были приняты, и более того, через год Суинни было позволено дополнить их новой аргументацией в пользу целесообразности скорейшего освобождения. Юэл подал в Верховный суд особое заявление, заверенное нотариально, в котором утверждал, что его право на честный и беспристрастный суд было нарушено в самом начале расследования, то есть ещё в июле 1946 года.
Юэл Суинни в возрасте 55 лет (фотография из его тюремного дела, сделанная в 1972 году после четвертьвекового пребывания за решёткой).
Суинни утверждал, что во время обсуждения в окружном суде возможности освобождения под залог он не имел адвоката и никто из окружающих — ни детективы, ни помощник прокурора, ни сам судья — не предупредили его о том, какое наказание может повлечь выдвинутое в отношении него обвинение. На самом деле это была откровенная ложь — уже в XXI столетии сын шерифа Присли, работавший над книгой о тех событиях, изучил стенограмму того судебного заседания. И обнаружил в ней запись, из которой следовало, что судья прямо обратился к Суинни и предложил тому нанять адвоката, поскольку обвинение в угоне автомашин представляется серьёзным и в интересах обвиняемого иметь компетентного защитника и советника. Суинни на это ответил, что понимает ситуацию, в которой оказался, но считает, что адвокат ему не нужен.