Американский детектив
Шрифт:
— Вы же не хотели сегодняшнего открытия, — сказ Нат. — Я тоже. Теперь я хочу его еще меньше, но не могу сказать почему. Он помолчал. — Смотрите!
Телекамера повернулась от трибуны и от гостей к толпе за барьерами. То тут, то там взлетали руки в приветственном взмахе, но камера остановилась на маячивших в толпе плакатах: «Долой войну!» — стояло на одном, «Прекратить бомбардировки!» — требовал следующий.
Камера двигалась дальше, выделила совсем другой плакат: «Выбрасываете миллионы на эту махину! А как насчет пособий по безработице?»
— Пожалуйста, — сказал Гиддингс. — Горожане неспокойны. В наше время они неспокойны всегда. — Он взял стакан с виски, выпил до дна, и хорошее настроение вернулось к нему.
Камера меж тем скользнула назад к лестнице, на трибуну, где как раз появились губернатор и мэр. Они приветствовали толпу.
Гиддингс заметил:
— Мне всегда кажется, что политики собрались бы и на открытие сортира, лишь бы поднять свою популярность.— Он уже улыбался. — Но, в конце концов, ничто человеческое им не чуждо.
Нат негромко спросил:
— Как к вам попали извещения на изменения, Уилл? — Он следил, как исчезает с лица Гиддингса улыбка.
— Хотите сказать, что сомневаетесь в их подлинности? — обиделся Гиддингс. В его голосе зазвучала ярость.
— Мне показали копии, — сказал Нат. — А где оригиналы?
— Послушайте, вы…
Нат покачал головой.
— Я уже говорил вам — так не пойдет. Если боитесь отвечать на этот вопрос, так и скажите.
— Боюсь? Еще чего!
— Так где же оригиналы?
Гиддингс поиграл пустым стаканом и только потом ответил:
— Я не знаю. — Он поднял глаза. — И это чистая правда. Просто вчера я получил по почте пакет с ксерокопиями. — И после паузы добавил: — Без обратного адреса. Штемпель почтового отделения на Центральном вокзале. — Он развел огромными ручищами.— Без всякой записки, только копии.— Снова помолчал.— Видно, кто-то вздумал шутки шутить.
— Вы в самом деле так думаете?
Гиддингс медленно покачал головой.
— Нет.
Глава 9
Постовой Барнс наблюдал за прибывающими гостями и толпой, пока еще стоявшей за барьерами, прочитал все плакаты, оценил степень их серьезности или намеренной абсурдности и сказал:
— Безопасность! Слышал ли ты, Майк, это слово лет десять назад?
— Слово как слово, — ответил Шеннон, как будто эта фраза могла объяснить что угодно. Он знал о достоинствах своей крепкой мужской фигуры и не то чтобы красовался перед барьером, но и не старался быть незаметным.
— Ты, кстати, не только слишком много читаешь, Фрэнк, но и слишком много думаешь.
— «Прекратить бомбежки»,— прочитал Барнс на ближайшем плакате. — Этот плакат я последний раз видел перед зданием ООН.
— При сегодняшних ценах,— сказал Шеннон,— каждый старается сэкономить, где только можно. На стадионе от матча к матчу я вижу все те же лозунги.
— Ну не совсем те же,— заметил Барнс. Он улыбался. Они с Майком Шенноном хорошо подходили друг другу, а если у них было разное образование и даже уровень интеллекта, так что из этого? Намного важнее такие факторы, как взаимопонимание и товарищество.
— Ты когда-нибудь был там внутри, Майк?
Шеннон внутри не был. Не то чтобы Башня для него была заурядным зданием, хотя мысль такая у него частенько мелькала. Просто в городе столько домов и небоскребов, что, захоти человек все их осмотреть, тут ему и конец придет. Так что лучше уж ограничиться знакомыми местами. Он так и сказал:
— Тебя, Фрэнк, что-то стали привлекать слишком крупные особы. Это не к добру. Что там особенного внутри этой громады? Что там не так, как везде? — Он помолчал и взглянул вверх.— Кроме того, что она так чертовски высокая?
— Там есть центр обеспечения безопасности, — ответил Барнс. Снова то же слово. — Это центр управления, который связан со всеми этажами. Вычислительный центр, который контролирует температуру, влажность и бог весть что еще по всему зданию. Противопожарные двери на лестнице запираются электроникой, но если что-то случится, электроника же их отопрет. Там есть двухконтурная система пожарной сигнализации, которую можно привести в действие с любого этажа…— Он умолк и слегка улыбнулся.
— А что в этом смешного?
— Когда-то я слышал такой анекдот, — ответил Барнс. — О самолете будущего. Он взлетает из аэропорта Хитроу в Лондоне, убирает шасси, перестраивает крыло для полета со сверхзвуковой скоростью. Потом в динамиках раздается голос: «Приветствуем вас на борту, дамы и господа. Наш рейс — номер 101 Лондон — Нью — Йорк. Полет будет проходить на высоте двадцать одна тысяча метров со скоростью тысяча пятьсот километров в час; прибытие в аэропорт имени Кеннеди точно в три часа пятьдесят пять минут по нью-йоркскому времени. Наш самолет — самый современный в мире. Все операции пилота поручены электронике, учтены все возможности, никакие отказы невозможны, невозможны, невозможны…»
Шеннон покачал головой.
— Откуда ты только берешь свои шуточки!
Гровер Фрэзи, с гвоздикой в петлице и без шляпы, сияя улыбкой, встречал гостей у подножия лестницы, ведущей на трибуну. На огороженном отрезке улицы останавливался один автомобиль за другим, высаживая своих пассажиров. У всех на лицах было выражение, рассчитанное на свадьбы, открытие сессий парламента или открытия памятников.
Ах да, еще на похороны. Господи, с чего это пришло ему в голову?