Американское время. 1970 – 1979 годы
Шрифт:
По плану пилотируемых полетов для испытания кораблей должно было быть два. Но Первый беспилотный полет корабля оказался неудачным. Пришлось выводить на орбиту второй корабль. Так что космонавтам снова не повезло.
Новый начальник политотдела Ваганов решил устроить у себя с Леоновым такой же туалет, как у Берегового с Николаевым. В виду этого нам приказано освободить одну из технических комнат для архива Берегового. А бывший архив будет переделан под туалет.
Ваганов уходит в отпуск на 15 дней, и до его возвращения работы должны быть закончены. Вот бы так все делалось
К концу дня сообщили, что завтра с утра в Центре будет работать комиссия ВПК (военно-промышленная комиссия). И все силы были брошены на уборку.
19 ОКТЯБРЯ.
Приезжала делегация от ВПК. Приехали 3 члена ВПК и человек 15 женщин. Их не волновало, что сегодня выходной день. Их жены хотели посмотреть всю технику Центра подготовки космонавтов. Значить для всех рабочий день.
1 НОЯБРЯ.
Новые времена, новые веяния. Все тренажеры будут переводить на цифровую вычислительную технику. ТДК-7М переводить на цифру не будут до полета с американцами. И это понятно. Как бы чего не вышло.
Жегунов ко мне все-таки не равнодушен. Сегодня Рышков с Барышниковым, которого накануне избрали партгрупоргом, пригласили меня на беседу. Суть претензий.
1. Жегунов обнаружил, что Лесников в рабочее время писал письмо. Верно, писал. Письмо на фирму одному из разработчиков с просьбой подготовить для меня ряд документов, так как я собирался к ним в командировку. Письмо хотел передать через ребят, которые на следующий день должны были ехать на фирму.
2. Жегунов выяснил у Веры Малютиной, как с ней работает Лесников. Она сказала, что не знает кто это такой. Знает только Серкина.
Но тут уж сразу возмутился Барышников, так как сам был свидетелем как я (Лесников) очень строго требовал у Малютиной выполнения многих пунктов замечаний. Жегунов в это время как раз беседовал рядом с Барышниковым. Да и сам Рышков многое видел.
Разговор был спокойным, деловым, и это меня порадовало.
6 НОЯБРЯ.
Сегодня очередной партактив. Провожали на космодром экипажи Филипченко-Рукавишников и Романенко-Иванченков.
Цикл тренировок прошел хорошо, и на комплексных тренировках оба экипажа получили отличные оценки.
10 НОЯБРЯ.
Экипажи улетели на космодром, а в отделе организовали шашлыки. Поздравляли Жегунова с присвоением звания полковник.
А вообще настроение у меня паршивое. И в меньше степени это касается работы. Плохо у меня складываются дела с Люсей. Не получается нормальная семейная жизнь. Я уже устал от криков и ссор. Внешне я спокоен, даже в отношениях с Люсей, но слишком много неприятных мыслей крутится в голове.
За четыре года мы ни разу не были вместе в отпуске. Квартира стала коммунальной. Одна ей, другая моя. Особенно плохо в праздники. Приходится общаться с людьми, но и выставлять истинность наших отношений на всеобщее обозрение не хочется. А Люсе свобода даже нравится. В час, а то и три ночи, прийти домой это нормально. Для нее время летит незаметно.
Вроде и решать что-то надо, но слишком много вопросов возникает. И главное это, как быть с Сергеем?
11 НОЯБРЯ.
Вчера пришли принципиальные схемы и ведомость испытательного оборудования по пультам возвращаемого аппарата комплекса «Алмаз». Это результат хороших отношений с разработчиками систем. Правда, для этого пришлось испортить немного отношения с методистами 1 управления Демидовичем, который работает по этой тематике. Он хотел бы, чтобы мы все вопросы с промышленниками решали только через них. Для нас это означает, что мы ничего не будем иметь для работы.
Хорошо поговорили на эту тему с Хотяновичем и Бастанжиевым. Они меня поддерживают.
На очередном отчетно-выборном собрании секретарем партбюро избрали Щербакова Николая Яковлевича. Самородову дали отдохнуть.
Часов в 11 меня вызвали к Шувалову Олегу Васильевичу. Пробыл у него до 16.30. Приехали специалисты по пультам инструктора от Даревского. Они хотят сделать пульт универсальным, а не конкретно для каждого тренажера. И, естественно, хотят перейти к обеспечению процессов на основе цифровых вычислительных машин. Работа очень большая и требует хорошей научно-исследовательской работы. Договорились встретиться через неделю. Они подготовят более конкретные вопросы.
Вернулся в отдел, а там уже Жегунов с Хотяновичем ждут объяснений. Доложил. Жегунов согласился с моими предложениями, но тут же задал вопрос о Малютиной и контроле работы на нашем пульте инструктора. Объяснил. Меня сразу же поддержал Хотянович. И Жегунов, пожалуй впервые, стал говорить со мной спокойно и мягко. Он даже попросил меня не ссориться с Малютиной, съездить в Жуковский, и доложить ему реальное состояние дел по нашему тренажеру.
А в самом конце дня меня перехватил Рышков.
– Василий Сергеевич, у Малютиной несколько просьб. Ей надо помочь. И вообще, нужно, чтобы с подобными просьбами она обращалась к вам, а не ко мне.
– Согласен, Валерий Иванович. Надеюсь, вы сказали ей об этом?
– Конечно. Но вопросы серьезные.
– Я знаю. Объем доработок на пульте инструктора очень большой. Она хочет, чтоб к ней прикомандировали монтажников, слесарей, конструктора. Но вы же знаете, что сейчас все свободные специалисты Даревского брошены на восстановление тренажера АРС. Как только там завершатся основные работы, можно будет и нам поднимать этот вопрос.
– Геннадий Михайлович предлагает написать Даревскому соответствующее письмо о срыве сроков модернизации пульта.
– Сарычева не против такого письма, хотя и считает, что в сложившихся обстоятельствах оно мало чем поможет. Но черновик письма у меня готов. Завтра утром доложу.
Очень насыщенный день получился.
15 НОЯБРЯ.
Как же я не люблю писать письма, вернее согласовывать их текст. Вроде письмо элементарное, но прошел пять инстанций начальников, и практически на каждом этапе все приходилось переписывать заново. Одному кажется, что написано слишком жестко, другому-мягко, третьему опять жестко, четвертый сам не знает чего хочет, но внести свою лепту в исправление тоже должен. Вот и приходится хорошо думать, прежде чем решиться написать какое либо письмо.