Амнистия по четвергам
Шрифт:
Вот уже несколько четвергов подряд Тамерлан заезжал за Женей после ее вечерней пары и отвозил домой. Во время этих поездок они мало разговаривали, все чаще молчали. Стоило ему что-то сказать, и Женя тут же выпускала шипы, воспринимая каждое замечание следователя в штыки. Разговоры не клеились, а вот разделять с ним молчание было приятно. Тишина между ними была, будто, наполнена смыслом, и после получасовой поездки до Жениного дома она каждый раз чувствовала какую-то наполненность, удовлетворенность, как после разговора по душам с близким человеком. Но если во время поездки они пытались поговорить, то все заканчивалось тем, что Женя дерзила, а следователь, как будто, насмехался над ней. Тогда домой она возвращалась с горьким осадком и желанием больше никогда Тамерлана не видеть.
– В Семёновско-Отрадном произошло очередное убийство… – услышав голос журналиста, Женя сделала телевизор погромче. – Сегодня ночью в парке возле исторического факультета в Семёновско-Отрадном снова была убита девушка. Это студентка второго курса Марина Ерохина. Ее тело было обнаружено группой студентов, которые утром шли через парк…
Сегодня пятница, у Жени не было занятий. Снова убийство и снова после ее лекции в четверг. По телевизору показали фотографию новой жертвы, и Женя узнала ее. Девушка не запомнилась ей своими достижениями в учебе, но после предыдущих убийств Женя стала внимательнее присматриваться к своим студентам. И если раньше все они были для неё одной общей массой, то за последние дни из неё стали выделяться отдельные личности. Она подсознательно старалась удерживать в голове лица студенток, которые учились в ее группах, особенно же тех из них, у кого были волосы с рыже-красным оттенком. Вот и новая жертва тоже была обладательницей длинных волос с темно-гранатовым отливом. Жене стало не по себе. Все три девушки учились у неё на втором курсе, все они были довольно миловидны и имели похожий цвет волос. Кто-то намеренно убивает девушек одного с ней типажа. Чтобы понять это, не нужно быть следователем. Видимо, Нургалиев сразу догадался, что красные волосы являются спусковым крючком для убийцы. Именно поэтому следователь взял на себя труд отвозить ее домой каждый четверг. Тамерлан опасался, что она, имея привычку ходить по вечерам через парк в полном одиночестве, станет легкой добычей для маньяка.
Журналисты, приехавшие в Семёновско-Отрадное, продолжали освещать события, хотя полиция и не подпустила их близко к месту обнаружения трупа. Однако им удалось взять интервью у кого-то из студентов. Женя увидела промелькнувшее на экране лицо красавчика Игоря.
Зазвонил телефон.
– Алло?
– Женька, – раздался в трубке голос Натальи. – Новости видела? У вас опять убийство!
– Ага, – пробормотала она.
– Это ужас какой-то. Что там твой следователь не чешется? Так всех твоих студенток переубивают.
– Он не мой, и он чешется, – Жене вдруг стало обидно за Тамерлана.
– Послушай, по телеку говорят, что этот Отрадненский маньяк двинут на рыжих. Будь осторожна.
– Может, покрасить волосы? – саркастически спросила Женя.
– Неплохая идея. Я серьезно, не ходи одна там. Я за тебя переживаю.
– Не волнуйся, ты же знаешь, вечером за мной приезжает старший следователь, а днём маньяк пока что ещё никого не убил.
– Не смешно.
– Какие планы на выходные? – решила сменить тему Женя.
– Глеб везёт нас с Настей в санаторий куда-то в Подмосковье…
– Так-так-так. Я чего-то не знаю? Вы что, помирились?
– Нет… не совсем, – Наталья замялась. – Ты же знаешь, что мы с Настей только-только переболели гриппом. В общем, Глеб предложил дня на четыре съездить подлечиться. У Насти все кашель никак не пройдёт, а там, говорят, хорошие врачи, прогревания и лечебные ванны.
– В вашем голосе слышится сомнение, моя дорогая подруга, – улыбнулась Женя в трубку. – А все эти речи звучат как оправдание.
– Жень…
– Я тебе давно говорила, хочешь вернуться
– Значит, профессор Коршунова даёт добро?
– Если страх перед моим осуждением – это единственное, что тебя останавливало, то да.
– Отлично, тогда я бы тоже посоветовала тебе взять быка за рога, – засмеялась Наталья.
– Это ты о чем?
– Не о чем, а о ком.
– Не понимаю, куда ты клонишь. Все, я вешаю трубку. Мне пора в университет.
– У тебя же сегодня нет пар?
– Только что получила сообщение из деканата. Наш декан собирает срочное совещание и попросил присутствовать всех преподавателей.
Женя не хотела обсуждать с подругой свои отношения с Тамерланом, точнее, их отсутствие. Она даже думать не хотела о возможности каких-либо отношений. Вместо этого, она быстро переоделась и отправилась в университет. Нужно было поговорить с деканом, узнать последние новости.
Когда Женя добралась до Семёновско-Отрадного, было уже почти два часа. Снова шёл мокрый снег, но температуры все ещё стояли плюсовые, а потому он тут же таял. Только кое-где между деревьями парка, что росли вдоль тропинки, снег лёг тонким слоем, припорошив пожухлую листву. Если к вечеру не подморозит, то и этот легкий покров быстро растает. На самой тропе царствовала грязь, пройти по которой, не испачкав обуви, было невозможно. Женя подумала, что убийца на этот раз наверняка должен был наследить.
Когда Женя вошла в конференц-зал, почти все ее коллеги были в сборе. Она поздоровалась со всеми и села на свободное место между Олегом Дмитриевичем и Иваном Александровичем Быковым, который то и дело протирал стекла очков, то надевая их на нос, то снова снимая. Не он один нервничал. На секретаре учебной части Юлии Семеновне лица не было от волнения. На Ольгу Петровну Переверзеву вообще было больно взглянуть. Она не только преподавала русский язык, но и занималась организацией различных внеурочных мероприятий. Все, что касалось студенческих поездок и экскурсий, празднований Нового года или организации факультетского КВН, лежало на ней, а потому она всегда была в тесном контакте со студентами, которые прозвали ее «наша вторая мама». Она действительно была многим как мать. Если кто-то не сдал зачёт или экзамен и нуждался в том, чтобы за него замолвили слово перед кем-нибудь из преподавателей, сразу бежал к Ольге Петровне. А она уж умела найти подход к каждому из своих коллег. Именно потому, что Ольга Петровна знала каждую из убитых студенток лично, ее, казалось, эта трагедия коснулась сильнее других. Лицо ее было покрыто красными пятнами, глаза опухли от слез. Смерть девушек она воспринимала чрезвычайно близко к сердцу. Глядя на неё, Женя почувствовала себя бесчувственным сухарем. Ей было и страшно, и жаль убитых девушек, но оплакать их смерть она не могла.
Дверь открылась и вошёл Алексей Андреевич в сопровождении старшего следователя Нургалиева. Последний был в форме, и Женя заметила, что на его погонах красуются три большие звёздочки. Если она не ошибалась, Тамерлан был полковником.
– Уважаемые коллеги, – обратился ко всем присутствующим декан. – Все вы знаете, с чем связано наше сегодняшнее собрание. Убиты три наши студентки, и нам необходимо плотно сотрудничать с полицией, чтобы избежать продолжения этого кошмара. Я сегодня же издам приказ по факультету, рекомендующий всем студентам покидать здание университета строго в компании своих одногруппников. Нужно проследить, чтобы никто из девушек не ходил по нашему парку в одиночку. Это касается и преподавателей. Особенно в ночное время. Почти каждый день у кого-то из вас есть вечерние занятия. К сожалению, отменить их или перенести на раннее время у нас нет никакой возможности. Сами знаете, аудиторий катастрофически не хватает да и перекраивать расписание в середине семестра не представляется никакой возможности.
– Перекраивать расписание мы не можем, а девочек пусть, значит, продолжают убивать? – всхлипнула Ольга Петровна.
– Уважаемая Ольга Петровна, для нас всех это несомненная трагедия, но мы не можем остановить учебный процесс, – Алексей Андреевич откашлялся и продолжил. – Вот здесь со мной пришёл старший следователь Тамерлан Ниязович Нургалиев, который ведёт это дело. У него есть что вам сказать. Товарищ следователь, прошу вас.
Тамерлан поднялся. Раздался его низкий, с хрипотцой голос.