Амнистия
Шрифт:
– Это тот самый легендарный «Гавемент»?
– Ну, и да, и нет. Конечно, это не родной, не американский пистолет, настоящий «Гавемент» здесь не достать. Это китайская копия, которая немного хуже оригинала. Немного. Но это не имеет большого значения. Кроме того, китайские пистолеты «Гавемент» запрещены во всем мире. Это тоже не имеет значения. Нас интересует цена, а цена хорошая. У нас это оружие не получило распространения, главным образом из-за того, что трудно достать патроны к этой дуре. Владей. Только он заряжен.
– Сколько я вам должен?
– Позже рассчитаемся.
Журавлев протянул пистолет Локтеву, тот взвесил «пушку» на ладони. Не меньше килограмма двухсот граммов. Он вытащил из ручки снаряженную обойму, вылущил из неё пулю и вставил её обратно. Интересно, каков диаметр раневого отверстия от такой пули? Наверное, дырка с детский кулачок.
Локтев провел пальцем по спусковой скобе с рифленой насечкой, по косым насечкам на затворе. Хорошо сработано. Он щелкнул предохранителем, вытянул руку вперед. Локтев прищурил глаз, нашел в прицеле мушку, прицелился в дверную ручку. Журавлев вдруг спохватился, забеспокоился.
– Тебе вообще-то приходилось прежде держать в руках пистолет?
Локтев опустил пистолет.
– Я из офицерской семьи. Плюс обычная армейская подготовка.
– Тогда я спокоен, – Журавлев встал со стула. – Жду тебя в два на вокзале. Третий вагон.
Локтев, вдруг испытавший приступ сонливости, даже не нашел сил ответить. Он отвернулся к стене, сунул пистолет под подушку. Через минуту Локтев спал сном младенца.
Локтев проснулся совершенно разбитым, словно и не отдыхал ночью. Раскалывалась голова, сушило в горле, и мир перед глазами менял свои цвета и очертания. Локтев запихнул в рот пару обезболивающих таблеток, запил их чашкой крепкого кофе и нашел в себе силы одеться. Пешком он отправился в частный медицинский центр «Оникс», вывеску которого видел на соседней улице. Локтев внес деньги в кассу.
Через несколько минут седовласый врач раздел пациента до трусов, ощупал живот, послушал грудь, постучал молоточком по коленкам и, пока Локтев одевался, стал сосредоточенно заполнять медицинскую карту. Закончив писанину, он усадил Локтева перед собой на стул, задал несколько вопросов. Затем стал водить перед лицом Локтева металлическим хромированным шпателем, следя за движением глаз больного. Ничего не сказав, врач сделал пометку в карте.
– Головная боль в затылочной области? – спросил врач.
– В затылочной.
– А как общее самочувствие?
– Как бы это попонятнее сказать, – Локтев задумался. – Такое впечатление, будто мозги встали раком. И не хотят возвращаться в прежнее нормальное положение.
– Понимаю, понимаю. У вас легкое сотрясение мозга. Такое состояние продлится неделю. Потом станет легче.
Врач протер очки безупречно чистым женским платочком. Локтеву показалось, что он заплатил деньги вовсе не за то, чтобы услышать банальную чушь. Пусть и верную по свей сути.
– Скажите, молодой человек, а что с вами произошло? Что, собственно, случилось?
– Не читали о взрыве в ресторане «Домино»?
– Я газет не читаю. Это вредно для пищеварения, читать газеты. Даже заборы лучше сегодняшних газет.
– Я находился в ресторанном зале во время взрыва. Там погибли люди. На моих глазах. А потом сожгли дом, вернее дачу… И я снова чуть не погиб. Короче, всего не пересказать. Но у меня такое впечатление, будто после этих событий из меня вылетела душа. А вместо неё появилась новая душа, какая-то чужая. У меня вдруг изменился характер.
– Как изменился?
– К худшему. Я был довольно мягким и уступчивым человеком. А теперь… Даже не знаю, как сказать. Я стал совершенно другим. Злым, твердым, решительным. Мне кажется, я способен на поступок. На любой поступок. Мне кажется, я даже смогу убить человека. У мкня начинаются приступы агрессии.
Врач грустно улыбнулся.
– Видимо, человек, о котором вы говорите, того заслуживает. Ну, чтобы его убили.
– Дело не в человеке, а во мне. Медицина как-то трактует такие резкие изменения человеческой натуры?
– Мы, медики, не боги.
Врач поднял глаза к потолку и развел руки в стороны, выражая покорность воле Всевышнего. Затем он склонился над столом, выписал рецепт и протянул его Локтеву.
– Это сильное успокоительное средство. Будете принимать три-четыре таблетки в день, пока не почувствуете облегчения. Ваши приступы агрессии должны пройти.
Локтев сердечно поблагодарил врача, пожелал ему успехов и здоровья и вышел на улицу. Пройдя метров двести, он скомкал рецепт в тугой шарик и выбросил его в первую попавшуюся на дороге урну. Локтев решил, что в его случае успокоительное поможет, как топор утопающему.
Глава четырнадцатая
Тарасов бросил окурок в недопитую вечером чашку кофе. Он потянулся к записной книжке, перевернул несколько страниц. Так, пансионат «Березовая роща», вот он. Он снял трубку радиотелефона, набрал номер. Занято. Тарасов натянул майку с короткими рукавами и джинсы, вышел на балкон, ещё раз набрал номер.
Трубку сняли после второго гудка.
– Дежурный Лошаков слушает.
– Это старший инспектор пожарной инспекции Московской области Полищук, – представился Тарасов. – Мне передали отчет пожарной бригады. Нужно кое-что уточнить. Прошлой ночью на вашей территории случилось возгорание дома для отдыхающих. Правильно?
– Совершенно верно, – ответил Лошаков.
– Дом площадью триста десять метров сгорел до основания. Правильно?
– Так точно, – радостно отрапортовал Лошаков. – Сгорел полностью, дотла.
– Тут в рапорте указано, что есть жертва. На пепелище обнаружен неопознанный труп мужчины. Правильно?
– Никак нет, – Лошаков хмыкнул. – Что-то пожарные напутали. Жертв нет. И трупа никакого не обнаружено.
– Это точно? – усомнился Тарасов.
– Совершенно точно. Еще до приезда пожарных прибывшая на место возгорания администрации в лице сторожа пансионата, – Лошаков не смог довести мудреную казенную фразу до конца и перешел на разговорный язык. – Короче, сторож видел, как из горящего дома, из чердачного окна выбрался мужик.