Ампирные спальни (Imperial Bedrooms)
Шрифт:
— И зачем ты мне это рассказываешь? — спрашиваю. — Услугами эскорт-сервиса я не пользуюсь и пользоваться не собираюсь, тем более если к ним имеет отношение Джулиан.
— Ложь, — говорит Рип, — Наглая ложь.
— Почему ложь?
— Потому что с девушкой по имени Рейн Тернер меня познакомил Джулиан.
— Кто такая Рейн Тернер?
Рип наигранно супит брови и делает пренебрежительный жест рукой.
— Да, старик, актер из тебя фиговый. — И затем, теряя терпение: — Девушка, которую ты дрючишь. Так называемая актриса, которой ты обещал роль в своем паршивеньком фильме. Не припоминаешь? Кончай строить из себя идиота.
Ничего не могу сказать. Вцепляюсь в чугунные перила заграждения. Пользуюсь этой возможностью, чтобы временно не смотреть на Рипа. Страх, его огромная черная клякса накатывает, пропитывая собой все: и душный воздух, и бескрайний простор пустынной смотровой площадки, и мир за ней.
— Ты чего-то дрожишь, братец, — говорит Рип. — Может, тебе лучше присесть?
На Восточной смотровой площадке ко мне возвращается способность слушать, и Рип продолжает, договорив по телефону (да, он придет на ланч) и отправив парочку CMC, и мы сидим на скамье под палящим солнцем, и я чувствую, как кожа покрывается волдырями, но не могу пошевелиться, и вблизи лицо Рипа похоже на лицо андрогина, и ресницы у него крашеные.
— В общем, мы встречаемся, она мне нравится, я ей, по-моему, тоже, и потом все продолжается уже без денег, и я подумываю, не стоит ли развестись — то есть, как видишь, западаю по полной. — Рип энергично жестикулирует. — Прошу Рейн бросить эту контору, и она бросает. Беру на себя все расходы: оплачиваю квартиру на Орендж-Гроув, которую она снимает пополам с еще одной сучкой, шмотье, прически, компьютерный софт, персонального тренера, солярий, любую прихоть. Даже на работу устраиваю в ночной клуб «Откровение» на Ла-Сьенега, то есть делаю вещи, которые Джулиану явно не по карману, но догадайся, куда ее по-прежнему тянет?
Рип ждет. Я перевариваю информацию. Переварив, еле слышно произношу:
— В актрисы.
— Ну да, прославиться она тоже хочет, — говорит Рип. — Вижу, что слушаешь. Зачет.
Не могу разжать кулаки, а Рип встает и расхаживает передо мной.
— Думаю, ты теперь и сам знаешь, что «Оскар» ей не грозит, но Джулиан рассвистелся про своего друга Клэя, и как он вас познакомит, и как ты пристроишь ее в свой фильм, где у тебя право голоса на кастинге. Ради бога. Я-то сразу понял, что это бред, но не отнимать же у моей крошки последней надежды. — Рип вдруг замолкает, достает телефон, проверяет в нем что-то и снова прячет в карман. — Но когда ты тут появился, Джулиан, похоже, чем-то здорово тебя разозлил, и при встрече разговор не задался, и о помощи он просить не стал. — Рип утомленно вздыхает перед заключительной частью монолога. — Каким-то образом на кастинг она все-таки попала, понятия не имею каким — я в это не лез, потому что считаю пустой тратой времени, таланта там даже не ночевало; и вот она входит к вам, и читает отрывок, и, как я подозреваю, читает отстойно, но в ней есть своя прелесть, и в результате… Вот теперь ты и расскажи мне, что в результате, Клэй.
Сижу на каменной скамье и молчу.
— По моим подсчетам, ты уже недели две ее дрючишь?
Продолжаю молчать.
— Это тоже своего рода ответ, — вздыхает.
— Рип, пожалуйста…
— А потом она срывается в Сан-Диего, — говорит. — Правильно?
— Она поехала проведать семью.
— Семью? — Зловещий оскал. — Ты в курсе, что в Сан-Диего с ней был Джулиан?
— Откуда? — говорю.
— Ой, Клэй, кончай…
— Рип, не мучай, скажи, что ты хочешь?
Размышляет.
— Ее. — И снова погружается в размышления. — Думаешь, не вижу, кто она? Безмозглая, блядовитая тварь…
Я механически киваю; заметив это, Рип смотрит на меня вопросительно.
— Если соглашаешься, тогда сам-то чего так раскис?
— Не знаю, — говорю тихо. — Раскис — и все.
— А может, дело вовсе не в ней? — говорит. — Может, дело в тебе?
— Может, — судорожно сглатываю. — Не задумывался.
— Слушай, ты мне не опасен, — говорит. — Тобой она просто пользуется. А вот его… Его она любит. — Пауза. — Джулиан — это большая проблема.
— Проблема? Что ты несешь? Почему он проблема?
— Потому, — говорит, — что Рейн отрицала их связь вплоть до прошлой недели, когда мне стало доподлинно известно про их романтические каникулы.
— Мне она сказала, что едет навестить мать, — говорю. — Показывала снимки, где они вместе.
Губы Рипа расплываются в притворной улыбке.
— Теперь у нее и мать есть? В Сан-Диего? Как трогательно… — Видя мою реакцию, он перестает улыбаться. — Когда я застукал их в первый раз, она изворачивалась до последнего, но у меня были доказательства, и ей пришлось сознаться. Я согласился простить лишь при одном условии: что она больше никогда к нему не вернется. А в этот раз… Не знаю…
— Что ты не знаешь?
— В этот раз… Не знаю, сразу его проучить или подождать.
Последнюю фразу Рип произносит кротко и незлобиво, без всякой угрозы, и меня разбирает смех.
— Я серьезно, — говорит. — Шутки кончились, Клэй.
— По-моему, это чересчур.
— Это потому что ты очень впечатлительный.
Помолчав, Рип решительно добавляет:
— Я только одного хочу. Чтобы Рейн снова стала моей.
— Но у нее явно другие предпочтения.
Рип смотрит на меня изучающе.
— Сколько же в тебе желчи, старик.
Подаюсь вперед, сжимая виски ладонями. Перехватив его взгляд, киваю:
— Ага. Желчи хоть отбавляй.
Пересекаем лужайку в направлении черного лимузина, возле которого скучает водитель; обходя монумент астронавтам, Рип смотрит на него, а я — прямо перед собой, все в расфокусе — зной, нереально синее небо, ястребы, парящие над бесшумным ландшафтом, и их тени, скользящие по лужайке, — размышляю, смогу ли доехать в таком состоянии до дома, не попав в ДТП, и тут Рип задает вопрос, который обычно задают из вежливости, но после нашего разговора мне и в нем чудится тайный смысл:
— Какие планы на вечер?
— Не знаю, — говорю и вдруг вспоминаю: — Ты идешь на панихиду по Келли?
— Она сегодня?
— Ага.
— Нет, — говорит. — Я его почти не знал. Пару раз по делам встречались, но с тех пор много лет прошло.
Водитель распахивает дверцу.
— Поеду с этим козлом разбираться по поводу клуба. Сам знаешь, обычное дело.
Он произносит это так, будто я каждый день открываю новые клубы, и, перед тем как сесть в лимузин, спрашивает:
— Когда ты ее увидишь?