Ампирные спальни (Imperial Bedrooms)
Шрифт:
— Рип еще намекнул, что я встретил его знакомую, — говорю я.
— Имя не называл?
— Я не спросил. Какая мне разница.
Джулиан приглаживает волосы, и я замечаю, что рука его слегка подрагивает.
— Только Блэр не говори, что мы виделись, ладно? — прошу я.
Взгляд Джулиана тускнеет.
— Мы не общаемся.
Вздыхаю:
— Слушай, не гони. Она сказала, что знает про «Поло Лаундж».
— Я не разговаривал с Блэр с июня. — Джулиан абсолютно расслаблен. Смотрит прямо в глаза. — Мы уже шесть месяцев инкоммуникадо.
Выражение его лица настолько невинно, что я ему почти верю. Но все-таки не до конца, и, заметив это, он добавляет:
— Я не говорил ей про «Поло Лаундж».
В перерыве прослушиваю сообщение от Лори на автоответчике мобильника («Если не хочешь разговаривать, хотя бы объясни, поче…»), стираю на полуфразе. Залы комплекса, где проходит кастинг, расположены по периметру бассейна, и в каждом не протолкнуться от парней и девушек, претендующих на три оставшиеся роли. К роли сына Кевина Спейси неожиданно проявил интерес молодой актер, чей последний фильм «произвел настоящий фурор на кинофестивале в Торонто», так что она с аукциона снята. Из десятков отсмотренных вчера кандидатов на роль второго парня только один устроил всех, да и то с оговорками. С девушками все намного хуже: Джону (режиссеру) никто не нравится. Фильм про восьмидесятые, и у него бзик на фигурах.
— Просто не знаю, что делать, — говорит. — Нормальных фигур не осталось.
— В смысле? — спрашивает продюсер.
— Худые слишком. И силиконовые сиськи не помогают.
Джейсон (кастинг-директор) говорит:
— Сиськи помогают. Но в целом ты прав.
— Я вообще не понимаю, о чем вы, — холодно бросает продюсер.
— Они все какие-то заморенные, — говорит режиссер. — Тогда иначе выглядели, Марк.
Разговор сворачивает на актрису, которая отключилась, не дойдя до машины после вчерашнего кастинга (стресс, анорексия), а затем на молодого актера, претендующего на роль сына Джеффа Бриджеса. «Так как насчет Клифтона?» — говорит режиссер. Джейсон пытается заинтересовать его другими возможными кандидатами, но Джона не свернешь.
Клифтон мне прекрасно знаком: когда-то я активно пропихивал его в «Личины», но сначала, узнав, что он спит с актрисой, на которую я давно облизывался, предложил заехать ко мне в комплекс «Дохини-Плаза», к чему этот наглец не проявил ни малейшего интереса — дескать, ради своей девушки, он бы еще подумал, а так — нет. Пришлось популярно объяснить Клифтону, во что ему обойдется моя поддержка. Актер окинул меня отмороженным взглядом в коктейль-баре ресторана на Ла-Сьенега. «Мальчиками не интересуюсь, — сказал он, выпуская когти. — А если б интересовался, вы не в моем вкусе». Лучась добродушной улыбкой, я пояснил, что в таком случае роли ему не видать как своих ушей. Когти были втянуты так стремительно, что даже мне стало за него неловко. «Покатили», — выдохнул он, то ли с искренним, то ли с напускным безразличием. Он строил карьеру. Это была ступень. Эпизод, который предстояло сыграть ночью в спальне на пятнадцатом этаже. Помигивающий «Блэкберри» на ночном столике, искусственный загар и депилированный анус, дилер в Долине, который так и не материализовался, пьяные жалобы на необходимость продать «ягуар» — все настолько банально, что подробности тут же стерлись из памяти. Сегодня на пробах этот же актер отрывисто мне улыбнулся, первый раз читал слабо, второй — чуть лучше. Если мы оказывались на одной вечеринке или в одном ресторане, он тщательно меня избегал, хотя, когда его девушка (актриса, на которую я запал) умерла от передоза лекарств, я ему позвонил и выразил соболезнования. Она успела засветиться в небольшой роли в популярном сериале, поэтому ее смерть не прошла незамеченной.
— Ему уже двадцать четыре, — сопротивляется Джейсон.
— А на вид еще совсем птенчик.
Режиссер упоминает сплетни о якобы нетрадиционной сексуальной ориентации Клифтона: страничка на порносайте (столетней давности) с предложением эскорт-услуг, слух о его любовной связи с известным актером, их рандеву в Санта-Барбаре и опровержение Клифтона из статьи в журнале «Роллинг стоун», посвященной выходу нового фильма известного актера (с портретом последнего на обложке), в котором у Клифтона небольшая роль: «Таких натуралов, как мы, еще поискать».
— Он совсем не похож на гея, — говорит режиссер. — Во всяком случае, внешне.
Затем мы переключаемся на девушек.
— Кто у нас следующий?
— Рейн Тернер, — говорит кто-то.
Почти автоматически перестаю стирать бесчисленные CMC от Лори и тянусь к названному портфолио. В ту минуту, когда пододвигаю папку к себе, в зал входит девушка с веранды дома Трента и Блэр в Бель-Эйр, и мне стоит немалых усилий себя не выдать. Голубые глаза, светло-голубая блузка с треугольным вырезом, темно-синяя мини-юбка — все в тему: атрибутика восьмидесятых, то, что надо для фильма. Торопливо представившись, она начинает читать (плохо, наигранно, монотонно, режиссер то и дело прерывает и показывает, как надо), но происходит нечто помимо чтения. Она задерживает на мне взгляд, и я не отвожу свой, так всегда начинается, а продолжение известно. «За что ты меня ненавидишь?» — доносится до меня чей-то истерзанный голос. «Что я тебе сделала?» — чудится мне чей-то крик.
Во время пробы открываю лэптоп и нахожу страничку Рейн Тернер на IMDB [29] . Теперь она пробует читать от лица другой героини, и я с ужасом понимаю, что повторного приглашения ей не светит. Таких, как Рейн, сотни, юных и непорочных, свежесть — их единственный козырь, во что они превращаются дальше, лучше не знать. Все это очевидно, тысячу раз пройдено, но снова словно впервые. Внезапно приходит CMC «Quien es?» [30] , и я не сразу догадываюсь, что оно от той девушки, к которой клеился в баре для пассажиров первого класса перед вылетом из Нью-Йорка. Подняв глаза, впервые вижу белую искусственную елку, стоящую у бассейна (как я ее раньше не замечал?!), и кусок стены с афишей фильма «Бульвар Сансет» [31] , вписанный вместе с елкой в проем окна.
29
Internet Movie Database (www.imdb.com) — база данных, содержащая основные сведения о работниках киноиндустрии.
30
Кто это? (исп.)
31
Американская нуар-драма 1950 г. о трагедии забытых звезд киноэкрана. Постановщик Билли Уайлдер, в ролях Уильям Холден, Глория Свенсон, Эрих фон Штрогейм. Фильм номинировался на одиннадцать «Оскаров» и получил три.
Провожаю Рейн до машины, которую она бросила на бульваре Вашингтон.
— Вот, значит, в какой фильм вы меня приглашали, — говорит она.
— Возможно, — говорю. — Я думал, не узнали меня.
— Узнала, конечно.
— Польщен, — делаю паузу перед решительным наступлением. — А к продюсеру чего не подкатила? Он ведь тоже был на той вечеринке.
Она изображает изумление, затем заносит руку, точно хочет меня ударить. Я испуганно отстраняюсь, подыгрывая.
— Вы всегда девушкам гадости говорите или только на голодный желудок? — спрашивает. — Офигеть ваще.
Она прелестна, но прелесть кажется почему-то отрепетированной, наносной. И удивление невинной улыбки — неискренним, маскирующим умудренность.
— Там и режиссер был, — подначиваю.
Смеется:
— Режиссер женат.
— Да, но жена в Австралии.
— Говорят, он девочками не интересуется, — театрально шепчет она.
— Ая, значит, самое то, что нужно? — говорю.
— В смысле? — уточняет, чтобы не выдать легкого замешательства.
— Влиятельный сценарист, — подсказываю насмешливо.
— Вы еще и продюсер.
— Ах да, в самом деле, — говорю. — Вы какую роль предпочитаете?
— Мартины, — говорит Рейн, мгновенно становясь серьезной. — По-моему, по темпераменту она мне больше подходит, да?
Когда останавливаемся у машины, мы уже на «ты», и я знаю про квартиру на авеню Орендж-Гроув (заезд с Фаунтен), которую она снимает пополам с подругой, что значительно упрощает переговоры. Сделка прозрачная, никаких недомолвок: девушка умело торгуется, и мне это нравится. В каждой фразе море сигналов. Я ловлю их и понимаю, что в ее арсенале множество масок. Но какая на ней сейчас? И в какой окажется, когда сядет за руль зеленого «БМВ» с пижонским именным номером «НАВАЛОМ»? В какой придет в спальню в комплекс «Дохини-Плаза»?