Амулет безумного бога
Шрифт:
– Нас заметили! – хрипло произнес Хоукмун. – Надо бежать. Их слишком много.
Ринал нахмурился:
– Если мы включим машину, то спасемся, но вы снова попадете в плен. Не знаю, что и делать.
– Включайте. С д'Аверком мы как-нибудь справимся сами.
– Мы не можем бросить вас на произвол судьбы! Если бы не вы, нам…
– Включайте машину! – снова крикнул Хоукмун. Но Ринал бездействовал.
Под окном что-то негромко стукнуло в стену.
– Они ставят лестницы! Еще минута, и они будут здесь! Ринал, решайтесь!
– Решайся, Ринал! – тихо повторила женщина-призрак. –
– О чем это вы? – подозрительно спросил Хоукмун. – Откуда вы знаете?
– У нас есть друг, который приносит нам новости о том, что происходит в мире, – ответила женщина. – Он тоже служит Рунному Посоху…
– Воин в доспехах из золота и черного янтаря? – перебил Хоукмун.
– Да. Он рассказывал о тебе…
– Герцог Дориан! – закричал Оладан, показывая на окно, за которым появилась голова в маске Вепря.
Выхватив меч из ножен, Хоукмун бросился к окну и вонзил острие в щель между маской и латным воротником воина. Захлебываясь кровью, тот полетел вниз. Хоукмун попытался столкнуть лестницу, но ее крепко держали внизу. Второго воина, вскарабкавшегося наверх, Оладан оглушил ударом по голове, но тот повис, держась за перекладину. Хоукмун рубанул по пальцам в латных рукавицах, и Вепрь с воплем рухнул на землю.
– Включайте машину! – крикнул Хоукмун в отчаянии. – Долго нам не продержаться!
Сзади раздался мелодичный звон, и у герцога Кельнского закружилась голова. Но он все же сумел сразить еще одного Вепря.
Затем все кругом задрожало и окрасилось в алый цвет. Воины внизу завопили от удивления или, скорее, от страха. Багровые развалины дрожали – казалось, город вот-вот рассыпется в прах. Наконец машина умолкла, и Сориандум исчез. Хоукмун медленно полетел на восток. В ушах, слабея, звучал голос Ринала:
– Сориандум не достанется нашим врагам. Вы спасли нас от верной гибели, и за это мы дарим вам вторую машину. Она может переместить в иное пространство-время большую территорию.
Хоукмун опустился на каменистую землю, напоминавшую свежевспаханное поле. От города не осталось и следа. Где-то в стороне вопили гранбретанцы. Оглянувшись, Хоукмун увидел то, что их так испугало.
Над толпой латников высилась зверь-машина. Вокруг нее валялись раздавленные и растерзанные тела. Потрясая мечом, д'Аверк гнал своих солдат в бой.
Металлические шипы на спине зверя сотрясались от яростного рева, челюсти щелкали, а длинные когти вспарывали доспехи и рвали плоть.
– Зверь сделает все, что нужно, – сказал Хоукмун. – Смотри, Оладан, – наши кони!
Ярдах в трехстах стояли два напуганных скакуна. Через минуту Хоукмун и Оладан вскочили на них и помчались прочь от механического чудовища, терзавшего Вепрей д'Аверка.
Снова двое отважных путешественников ехали к морю. В седельной сумке Хоукмуна, бережно завернутый в лоскут материи, лежал подарок призраков.
По склонам холмов, покрытых жестким дерном, лошади шли гораздо быстрее, чем по песку пустыни. Вскоре путники достигли широкой долины реки Евфрат.
На берегу они сделали привал. Это место не годилось для переправы – река здесь была широка, а течение – слишком сильное. Ближайший брод, отмеченный на карте Хоукмуна, находился в нескольких милях южнее.
Устремив неподвижный взгляд вдаль, Хоукмун сидел у реки, окрашенной закатным солнцем в алый цвет. Оладан, разжигавший костер, услышал его тяжкий вздох и поднял голову:
– Что тревожит тебя, герцог Дориан?
– Будущее, Оладан. Если д'Аверк не солгал, что Камарг осажден, фон Виллах убит, а граф Брасс ранен, то боюсь, барон Мелиадус успеет выполнить до нашего приезда свое обещание и оставит от Камарга только пепел и грязь.
– Рано горевать, герцог Дориан, – бодро сказал Оладан, – д'Аверк хотел отравить вам последние часы жизни. Камарг наверняка еще держится. Помните, вы мне рассказывали о мужестве и доблести его защитников? Я уверен, что они выстоят. Вот увидите…
– Увижу ли? – глядя на темнеющий вдали берег, спросил Хоукмун. – Увижу ли, Оладан? Я знаю: д'Аверк не лгал о других успехах гранбретанцев. Если Сицилия пала, то они наверняка уже вторглись в Италию и Испанию. Ты понимаешь, что это значит?
– Признаюсь, я слаб в географии, – смущенно ответил Оладан.
– Это значит, что орды Империи Мрака перерезали все пути в Камарг. И на суше, и на море. Теперь мало добраться до моря и найти корабль – надо еще пройти по Сицилийскому каналу, а там, должно быть, полным-полно гранбретанских судов.
– Если так, почему бы нам не выбрать другой путь? Например, тот, которым вы пробирались на Восток?
Хоукмун нахмурился:
– Тогда я большую часть пути летел. Если возвращаться этой дорогой, уйдет вдвое больше времени. Да и гранбретанцы проникли в те края.
– Но земли, где они правят, можно обойти, – возразил Оладан. – На суше у нас будет хоть какой-то шанс, а в море мы обречены.
– Ты прав, – задумчиво произнес Хоукмун. – Но нам придется пересечь Туркию, а это займет несколько недель. Потом надо будет переплыть Черное море – я слышал, там еще нет кораблей Империи Мрака. – Он сверился с картой. – Да, через Черное море в Романию. Но чем ближе к Франции, тем опаснее будет наш путь. Там повсюду враги. И все же ты прав – если отправимся этой дорогой, у нас будет больше шансов. Пожалуй, надо убить двух гранбретанцев и надеть их маски. У нас перед ними есть одно преимущество: мы можем по лицу узнать друга или врага, а они – нет. Эх, знать бы нам тайные языки разных орденов – тогда бы мы где угодно могли путешествовать в чужих доспехах и масках.
– Вы решили отправиться другим путем? – спросил Оладан.
– Да. Утром поедем на север.
Много долгих дней ехали они по берегу Евфрата и наконец пересекли сирийско-туркийскую границу и остановились в тихом городке Бирачеке.
Хозяин постоялого двора явно заподозрил в них слуг короля-императора и сказал, что свободных мест нет. Ткнув пальцем в Черный Камень, Хоукмун представился:
– Я – герцог Дориан, заклятый враг Гранбретании, последний из герцогов Кельнских. – Оказалось, что даже в этом провинциальном городке о нем знают – в тот же миг перед путниками гостеприимно распахнулась дверь.