Амулет демона
Шрифт:
– Толяныч, жрать охота. Пошли к машине.
– Пойдем, - вздохнув, ответил Толик.
– Здесь ловить нечего. Лучше, как пожрякаем, по полю еще побродим - там хоть "конина" попадается.
– Хорошо, - кивнул я.
– Еще можно у подножия побродить. За мостом.
– Можно и там попробовать, - сказал Толян.
– Время еще есть.
С горы мы спускались по восточному склону. Вышли как раз в районе старого раскопа, где были днем ранее.
– Э!
– воскликнул Толик, подходя к яме.
– А где валун?
– Точно, - я тоже заметил пропажу.
– Так он в яме, - произнес я, останавливаясь на краю раскопа.
– Подмыло его вчерашним ливнем, вот он и рухнул.
– Столько лет простоял, - сказал Толик, спрыгивая в яму, - и на тебе - рухнул. А смотри, как они крепились.
– Ага, - произнес я, стоя на нижнем, открывшемся валуне.
– Вот паз...
Неожиданно прибор, который я так и не удосужился выключить, подал четкий, устойчивый сигнал.
– О, а это чё за хрень?
– удивился я, проводя металлоискателем по шероховатому валуну.
– Горячий камешек13?
– спросил Толик. Только за сегодняшний день мы несколько раз встречались с подобным эффектом.
– Не похоже, - ответил я, водя прибором из стороны в сторону.
– Пищит только здесь, - я указал место.
– Дальше тишина. И сигнал мощный, устойчивый... Ну-ка, ну-ка...
– Я присел на корточки и прикоснулся рукой к заляпанному грязью камню. Затем достал из сумки ополовиненную бутылку воды и смыл грязь.
– Дай гляну, - оттеснил меня в сторону Толик, выуживая из кармана складной нож. Он ковырнул влажный камень лезвием ножа и сорвал кусок то ли затирки, то ли штукатурки.
– Опачки! А здесь-то, похоже, деревянная затычка!
– Точно, деревяшка!
– согласился я.
Подгнившая древесина легко выковыривалась из углубления в камне.
Я тоже расчехлил ножичек и принялся подрезать заглушку с другой стороны. Вскоре раскрошенный чопик был удален из отверстия. Я тут же засунул туда руку, благо, размеры позволяли - диаметр отверстия был сантиметров пятнадцать.
– Ну, есть там чего? А, Вован?
– суетился вокруг меня Толик.
– Есть что-то...
– не смея поверить в удачу, произнес я.
– Ща достану.
– Ну-у-у?
– изнывал Толик.
– Ну-у-у?
Я вытащил из тайника тяжелый круглый предмет, завернутый в какие-то хрупкие ошметки.
– По ходу, в кожу заворачивали, - дрожа от нетерпения, прошептал Толян.
– Здесь что-то круглое и тяжелое...
– Неужели зеркало? Вот свезло!
Я бережно положил находку на камень и принялся осторожно снимать с нее остатки гнилой заскорузлой кожи. Истлевшие слои обертки склеились от времени, пришлось просто их разорвать.
– Вот это да!
– с придыханием произнес Толик, когда находка предстала перед нами во всей своей красе, блестя на солнце.
– Не знаю, из чего это сделано, но явно не из бронзы!
Глава 2
Пятый месяц третьего года
под девизом правления14 "Жень-ань"
Священномудрого Государя Да Уи (723 г.н.э.).
Южные рубежи государства
Бальхэ15.
Солнечный диск уже спрятал свой светлый лик за погрузившимися в темноту сопками, когда боцзиле16 Учунь наконец распорядился устроить привал. Если бы была возможность двигаться и ночью, он бы, не раздумывая, отдал такой приказ. Но в этих лесистых землях хэйшуй-мохэ17, изобилующих чащобами и буреломами, легко было потерять лошадей. Несмотря на избыток животных (каждый воин Учуня на сегодняшний день имел заводного коня), сотник не хотел рисковать - без лошадей важная миссия, возложенная на Учуня самим Сыном Неба18, окажется невыполнимой. Но если с лошадьми все было не так уж плохо, то людей остро не хватало. От большого отряда, во главе которого Учунь покинул несколько месяцев назад Верхнюю Столицу19, осталось едва ли десяток бойцов. Еще одно нападение, и отряд исчезнет, растворится в дикой тайге, не сумев добраться до Девяти Ступеней Императорского Дворца20.
– Саньду, Дун-энь, вы первые сегодня в карауле!
– распорядился бодзиле, спрыгивая с коня.
– Хорошо, командир!
– Измученные тяжелой дорогой воины не роптали, понимая всю важность возложенной на них миссии. Не сговариваясь, они разошлись в разные стороны - обойти территорию ночной стоянки.
Остальные бойцы, спешившись, принялись обустраивать место для ночлега: рубить лапник для лежанок, собирать сушняк для костра, готовить еду...
Когда походный котел опустел, а едва-едва насытившиеся воины попадали на лежанки, прилег на пахучие ветки и Учунь. Но сон не шел к сотнику: он раз за разом возвращался к тому давнему разговору с владыкой Бальхэ... В тот поистине великий день Сын Неба Да Уи21 вызвал его к себе во дворец. Для Учаня, потомка некогда сильного, но со временем захудавшего рода, это была великая честь. Чести такой бодзиле Учань удостоился после нескольких удачных военных рейдов, после которых под руку Императора перешло три не самых слабых рода хэйшуй-мохэ. Тот знаменательный день, когда ему удалось припасть к стопам Сына Неба, он помнил до мелочей... Помнил, как почтительно расступались перед ним облаченные в фиолетовые одежды чиновники третьего и второго ранга, когда Сын Неба пообещал ему титул "Стража - Бурого Медведя"22, если он сумеет выполнить возложенную на него миссию. На первый взгляд задание Императора не выглядело слишком сложным: во главе сильного отряда добраться до небольшой крепости, находящейся где-то на востоке. Добравшись до места, передать племенному вождю Хочжо верительную бирку-рыбку - пайцзы, гласящую, что эта крепость отныне находится под защитой самого Государя и её хозяин в любой момент может надеяться на военную помощь Бальхэ, если возникнет такая необходимость. Но это, как сказал Император, не самое главное. После вручения пайцзы, Хочжо должен был провести Учаня в одно маленькое, затерявшееся в лесах селение, цучжан-староста которого хранил одну древнюю вещицу - амулет, доставшийся ему от пращуров. Именно за обладание этой вещью ван23 Да Уи и пообещал военную помощь и поддержку вождю Хочжо, и именно этот амулет стоило незамедлительно доставить в Верхнюю столицу государства в целости и сохранности. Поначалу все складывалось хорошо: несмотря на морозы (Сын Неба потребовал от Учаня отправиться в путь немедля, не дожидаясь весны), к весне сотник со своим отрядом практически без потерь добрался до городища Хочжо. Их встретили с почестями, кормили-поили, словно дорогих гостей, невзирая на то, что на дворе стояла весна, а продуктов катастрофически не хватало. После недельного "загула", сопровождавшего обильной едой, признаниями в "любви и дружбе", Учань потребовал от Хочжо выполнения обязательств договора. Вождь быстро собрался и, прихватив с собой малый отряд преданных воинов, отправился за обещанной Сыну Неба древней святыней. Сотник с десятком бойцов решил присоединиться к Хочжо - за неделю пиршества он растолстел - нужно было растрясти жирок перед дальней дорогой в Столицу. Добраться до деревни, в которой хранился амулет, действительно оказалось непросто. Она была спрятана в таких дебрях, что если бы не проводник - бывший житель поселения, сам Хочжо никогда бы её не обнаружил. К вечеру отряд таки добрался до места. Селение было маленьким, не защищенным ни валом, ни даже частоколом. Встречали их всей деревней: из пропахших дымом и гарью землянок выбрались даже древние старики - таких высоких гостей здесь сроду не бывало. Один из воинов Хочжо, тот самый проводник, спешившись, громко крикнул, обращаясь к селянам:
– Где цучжан24 Хэсэбунь? Что-то я его не вижу.
– Дедушка Хэсэбунь с вечера в тайгу ушел, - ответил проводнику бойкий чумазый мальчуган лет десяти.
– Обещался к утру быть, да нету пока...
– Вот не сидится на месте старому козлу, - недовольно буркнул проводник.
– А ты никак внук цучжана?
– Правнук, Саньда меня зовут... Дядь, а дай копье подержать.
– Держи, малец, - воин протянул мальчишке тяжелое копье, за которое тот схватился обеими руками.
– Видали?
– потрясая оружием, закричал малец.
– Я теперь как сам "Правый Свирепый"25...
– Господин, цучжан в тайге...
– доложил вождю проводник.
– Я слышал, - ответил Хочжо.
– Что ж, будем готовиться к ночлегу. Надеюсь, что завтра этот Хэсэбунь появиться. Приношу свои извинения за задержку, уважаемый боцзиле, - повернувшись к Учуню, произнес Ходжо со скорбным выражением лица.
– И за неудобства, причиненные вам и вашим людям...
– Не стоит, моуке26!
– успокоил вождя Учунь.
– Мои люди - не дворцовые неженки, а настоящие воины. Главное - чтобы я получил амулет, иначе все наши договоренности будут считаться расторгнутыми.
– Я понимаю... Как только цучжан объявится, реликвия будет у вас. Я это обещаю!
– Иначе и быть не может, - согласно кивнул Учунь.
Командиры расположились на ночлег в самой большой хижине цучжана, единственной в селении оборудованной каном. Воины же, за исключением караульных, которых по сложившейся привычке назначил Учунь, разбрелись на постой по землянкам простых поселян. Ночь прошла спокойно, а на утро вернулся из леса цучжан, притащивший полный мешок кабаньего мяса.