Амулет на удачу

Васильев Ярослав

В хорошем настроении я пошла искать нужный перрон, который в итоге обнаружился в самом дальнем и тёмном углу. Поезд был маленький, рядом с остальными на вокзале казался игрушечным. А ещё в нём было много-много гружёных под завязку товарных платформ и всего два пассажирских вагона. Причём эти два вагона были скорее теми же самыми платформами, которые просто огородили, понаставили скамеек и прилепили хилую крышу. На ходу дул холодный встречный ветер – чем дальше от центра, тем сильнее он пах железом и заводами, иногда заносило клубы гари и дыма от паровоза, зато за Зубастика с меня не взяли никакой дополнительной платы. И вообще, всем на то, с кем я еду, было

плевать, разве что кондуктор удивлённо приподнял фуражку и почесал макушку, да какой-то парень попробовал втихаря засунуть руку в мой чемодан и получил ощутимый укус в запястье. Остальные вокруг одобрительно засмеялись, бдительного охранника поздравили, а несостоявшегося воришку двое дюжих работяг выкинули на ближайшей остановке, попутно дав как следует пинка на прощание.

Когда мы приехали на конечную станцию, ночь окончательно вступила в свои права. Возле Центрального вокзала улицы были ярко освещены, повсюду иллюминация витрин магазинов, ресторанов и ночных клубов, таверн и прочих увеселительных заведений. Сновали автомобили, ездили пафосные экипажи с необычными тягловыми животными – насколько у заказчика хватит денег и фантазии заказать химеру, красиво одетые горожане неспешно текли вдоль тротуаров и сидели за столиками прямо на улице. Там Шатоден выглядел франтоватым красавцем. Здесь же была изнанка и бедность. Это была не полная карикатурности нищета, которую писатели обожают рисовать как фон для драмы. Бедность была здесь настоящая и потому благопристойная, прилично и чистенько причёсанная под скромный достаток. Фонари имелись, но горели хорошо если один из четырёх. Квартал за кварталом одинаковых кирпичей зданий без единого завитка лепнины или мозаики. Ещё не старые – как будущий амулетчик я машинально приложила руку и как меня учили, попробовала провести диагностику материала стены ближайшего ко мне здания – здешние четырёхэтажные дома уже казались обветшалыми. Зато солидная табличка под мрамор оповещала, что я стою на улице Данмуа.

А ещё тут немногие могли себе позволить покупать газеты, так как возле одного из фонарей я увидела тумбу, на которой была наклеена сегодняшняя газета, кому нужно – подходи и читай. И самое удачное, что это было не центральное издание вроде «Газеты политических и литературных дебатов», а нечто местное. И очень быстро я нашла нужное объявление. «Улица Ла Мюссин, 12. Номера на месяц, на неделю и на сутки. Горячая и холодная вода. Мебель». Правда, пришлось вернуться обратно к железнодорожной станции, где висел стенд с картой района. Улица Ла Мюссин, если я правильно сообразила, располагалась не так уж и далеко, можно попробовать удачи.

Шла я, как мне казалось в правильном направлении, но почему-то намного дольше, чем должна была. Зубастику надоело сидеть на плече, так что он нагло и не спрашивая особо моего разрешения забрался обратно под пальто и уснул. Правда, в этот раз как-то хитро повис, так что снаружи его вышло не видно и придерживать оказалось не обязательно. Наконец отыскала нужный дом под номером двенадцать, толкнула массивную дверь подъезда… И оказалась нос к носу, вернее, носом к могучей груди здоровущего охранника, косая сажень в плечах. Попала я в какое-то весёлое заведение, повсюду стояли столы, за которыми сидели люди, если, пили и смотрели на сцену у дальней стены – там хрипло пела тощая размалёванная девица, за спиной которой четыре других танцевали нечто вроде канкана. Я по нужному адресу попала? Может быть тут, как и у нас дома первые этажи – под магазины и остальное, а живут наверху? Спросить я не успела, так как охранник брезгливо оглядел моё истрепавшееся и немного заляпанное сажей пальто и недовольно скривился:

– «Земля солидарности и помощи» через два квартала, там тебе дадут миску супа, а тут приличное заведение.

– По объявлению, – пискнула я, перекладывая чемодан из одной руки в другую.

– А-а-а, – на меня посмотрели опять оценивающе, но уже немного иначе. – Играть или петь будешь?

Я вздрогнула, сообразив, что он имеет в виду работу в местном кордебалете.

– Нет, я на кухню пришла устраиваться, – быстро ответила я первое, что пришло в голову. Чем уже нам чёрт не шутит. Может, вместо жилья сначала работу найду?

– А жаль, – вздохнул мужик и подмигнул: – Вроде симпатичная, может ещё выучишь как вон те прыгать? – Я покраснела, а мужик довольно хохотнул своей как ему показалось остроумной шутке. – Пошли за мной.

Джентльмена из охранника не вышло, таскать за меня тяжести он не стал, а ткнул пальцем в чемодан на полу и махнул рукой топать следом. Шагал он так резво, что я едва поспевавшая, вдобавок разные части заведения располагались немного на разных уровнях, кухня чуть выше зала – и на ступеньке я споткнулась, чуть не полетев кубарем.

– Елизавета? – окликнул меня знакомый голос.

Я обернулась и застыла на месте, не зная, как реагировать. Ещё и его мне сейчас не хватало! Лучше бы я сразу развернулась и ушла ну или всё-таки свалилась, был бы шанс сделать вид, что Базиль просто обознался.

– Лиза, вот уж не ожидал тебя увидеть здесь. Ты откуда, и куда тебя ведёт Франсуа?

Амбал мгновенно остановился и, развернувшись, подскочил к Базилю, подобострастно склонив могучую шею:

– Монсеньор Ламбер, вы её знаете?

– Да, – непривычно властно и уверенно ответил Базиль.

– Она сказала, что пришла устраиваться на кухню, вот я и повёл её...

– На кухню? – Базиль в замешательстве уставился на меня.

– Мне нужна работа. Что здесь такого? – тихо прокомментировала я. – Не банк же грабить? На первое время хоть что-то, а там видно будет.

– Здесь работать? – недоверчиво переспросил однокурсник.

В словах его было столько недоверчивого удивления, что я всё-таки ответила.

– Какая тебе разница? Не к тебе же я пришла наниматься.

Базиль аж поперхнулся, не знаю, что он хотел сказать, но у него слова явно встали поперёк горла. Наконец он с невесёлой усмешкой возразил:

– Лиза, вообще-то – ко мне. Это заведение принадлежит нашей семье. Если обратила внимание, то дальше по улице, с шестнадцатого по десятый – доходные дома, они тоже принадлежат Ламберам. Вот меня и направили сюда, так сказать, проходить внутреннюю практику. То есть руководить нашими приобретениями по всей Ла Мюссин, чем я и занимаюсь в свободное от учёбы время. Как бы справлюсь или нет? Так кем ты говоришь, работать собралась?

Немного переварив данную информацию, я еле сдержалась от протяжного вздоха на свою невезучесть. Ну да, всё просто. Здешние цифры, двойка и семёрка выглядят похоже, в темноте я их и перепутала. Зашла не с того конца улицы, выбрала семнадцатый дом место двенадцатого. Разом навалилась усталость, а ещё я поняла, что зверски хочу есть. Зубастик замер под пальто, стараясь быть незаметным, но я ощущала, что и у него подавленное состояние.

– Понятно, – с пониманием сказал Базиль. – Франсуа, занеси её вещи ко мне в кабинет и передай на кухню насчёт ужина и чая для мадемуазель туда же. Скажешь – по верхнему разряду, но из того, что побыстрее.