Амулет Пандоры
Шрифт:
— Башаар, — не настолько резко, как можно было ожидать, произнес Дионий, — ты грозный военачальник, тебе нет равных в бою. Ты моя левая карающая рука. Но они не боятся тебя. Страх не владеет каждой клеточкой их существа, когда они видят тебя. Они не чувствуют, что ты в любой момент можешь снести неверную голову. А почему?
Дионий выдержал паузу. Его молчание было чем-то большим, чем простое отсутствие слов. Долгая многозначительная тишина резала нервы военачальника жестче, чем предполагаемый гнев. Он ждал решения своей участи, но ждал твердо, не прося о прощении.
— Ты стал мягкотелым, — прорычал Башаар. —
— Я оценил, — хмыкнул Правитель Пустынных Земель. — А ты оцени мой приказ: убей всех, кто присягнул тебе на верность. Так ты падешь в глазах тех, кто мог бы стать твоим сильным союзником. А твои демоны, та половина моих подчиненных, что питается за счет твоих вылазок в человеческий мир, — будут лишены еды двадцать лет. Можешь исполнять.
— Велиор! — крикнул Дионий, когда Башаар обреченно покинул зал.
Из чернильного пятна выступил демон лжи, обнимающий за талию двух прекрасных девушек. Видимо, Дионий вырвал его из очередного ночного клуба.
— Убери их отсюда!
Увидев Повелителя в плохом настроении, Велиор склонил голову в знак повиновения, и девушки исчезли.
— Как прошла премьера вашего свержения? — поинтересовался он.
— Премьера с треском провалилась, зрители был разочарованы и не рукоплескали, — устало ответил Дионий. — Что там с нашим юношей? Узнал, где его учитель?
— Пока нет, — расстроенно ответил Велиор, получилось вполне искренне.
— Может, это потому, что ты прохлаждаешься с девицами? — вскинул бровь Дионий — казалось, Велиор превратится в букашку под его взглядом. — Ищи дальше. И усерднее, Велиор! Усерднее!
Дионий махнул рукой в знак окончания разговора. Скрипач…
Он до сих пор в подробностях помнит тот день, когда отправился на поиски нового тела. В тот раз Дионий вернулся ни с чем, в старом обличье. Своим соратникам он сказал, что не нашел ничего подходящего. Он лукавил. Стал часто отлучаться. Башаар выследил его и обнаружил человека, с которым Дионий общался. То был скрипач…
Он чувствовал, что должно произойти что-то необычное и даже страшное. Может быть, он чувствовал, что его жизнь должна оборваться. Но он не жалел. Он нес свет людям. Каждую ночь он забирался на самую знаменитую крышу в Вене и играл удивительную, полную загадок и движения музыку.
Сегодня он помедлил, собираясь выйти из дома, но, почувствовав привычный зов, направился к театру. Он всегда нес скрипку со смычком в руке, считая, что чехол мешает инструменту впитывать дух города. И как только он оказывался на высоте подальше от любопытных глаз и начинал играть — скрипка оживала в его руках. Талант молодого человека преображал ее, в ней появлялось то загадочное, что наделяет все вещи своей историей, своей тайной, своей магией. Скрипач жил музыкой, он дарил ее людям. Он играл, не замечая ничего вокруг, и необъяснимые тревоги отпускали его.
— Мне нравится твоя музыка, — услышал скрипач голос за спиной.
Голос показался ему грустным. В нем чувствовались усталость и сожаление, и чувствовалась в нем душа, потревоженная скрипкой. Обернувшись, он заметил мужчину младше него, со светлыми волосами, но с бездонными черными глазами, в которых в вечной борьбе сцепились и сплелись добро и зло. Понял скрипач, несущий свет людям, что не человек стоит перед ним.
— Зачем ты пришел, дьявол? — недрогнувшим голосом спросил он. — Я еще не закончил свое дело на этой земле.
— Я знаю. Я заметил город, в котором души людей поддерживает один-единственный человек, — помедлив, Дионий дополнил: — обычный человек. И я захотел увидеть его.
— Я несу свой крест, как и каждый живущий на этой планете, — твердо сказал молодой человек (на вид ему было лет двадцать пять, в то время как светловолосому демону, казалось, было не больше восемнадцати).
— В чем же заключается твоя миссия? — полюбопытствовал демон.
— Я дарю людям свет, я открываю им их души, — объяснил музыкант. — Только музыка способна воззвать к человеку. Но мое дело недостойно твоего внимания, я обычный скрипач.
— Ты ошибаешься. Обычные скрипачи не способны осознать свое истинное предназначение.
Тут человек задал вопрос, больше всего волновавший его. Он не боялся говорить с Дионием, тот пришел не за ним.
— Дьявол, я научился разбираться в душах людей, я чувствую их движение, их пульсацию. Скажи мне, почему я чувствую в тебе свет?
Дионий отрешенно улыбнулся, не веря, что человек понимает его. Но своей улыбкой он не обманул музыканта.
— Я ведь не ошибся. Ответь мне.
— Лучше сыграй, скрипач, а я послушаю и отблагодарю тебя, — сдержанно попросил Дионий.
Скрипач поднес скрипку к шее, удобно устроил ее на плече и начал играть. Удивительной чистоты звуки полились с крыши городского театра. Редкие прохожие останавливались, прислушиваясь к воздуху. И пытались запомнить мелодию, но не могли. Долго скрипач и скрипка создавали музыку, которой полнилась душа, обреченная на страдания. Такой музыки демон никогда не слышал, и тогда он понял, что люди не никчемны, что они способны не только разрушать. Музыка открыла ему мир человеческой печали и глубины.
— Твоя музыка подобна мелодиям неба, — тихо сказал правду Дионий. — Она засядет в сердцах всех услышавших ее и не выйдет из них, передаваясь в веках. Она будет отголоском раздаваться в душах, сольется с ними, но никто не сможет спеть или наиграть ее. Твоя музыка откроет в людях веру — жаль только, что не во всех. Ты заставил меня заново пережить все, что я старался забыть, заставил вспомнить прошлое, в котором и кроется ответ на твой вопрос.
— Так ответь мне. Расскажи, что произошло с тобой? Что именно позволило тебе обрести утерянный свет? — опуская скрипку, спросил человек.