Амулет Золотого Льва
Шрифт:
Тем временем, звуки становились все отчетливее. Различима стала и мелодия песни, напоминавшая больше цыганочку, чем бардовские композиции. Гитаре вторил бубен и довольно стройный хор голосов.
– Цыгане! – проворчал Лешек. – Только этого не хватало!
В его голосе прозвучали еще более тревожные нотки, чем перед встречей с русалками. Во мне же еще теплилась надежда, что это группа туристов из моего пространственно-временного измерения. Ведь и «турьё» поет цыганочку и берет в походы бубны. Сомнения развеялись когда из чащи выскочили две цыганки в ярких пестрых платках и цветастых длинных платьях.
– Эй,
– Не стоит трудиться, милые, – улыбаясь ответил Вольф. Как всегда он был галантен с дамами и учтив. – Мы заблудились, нам бы только узнать дорогу, и мы пойдем по ней далеко-далеко. А что было, что будет – и так знаем.
– Зачем идти? – продолжали тараторить цыганки.
Их было уже не две, а толпа, разных возрастов и габаритов. Они взяли нас в кольцо и перманентно теснили в сторону табора.
– Зачем идти! Ночь скоро, а здесь весело, вино есть, мясо есть, песни есть! Всю ночь костры будут, пляски будут, веселиться будем!
Это был самый настоящий цыганский табор, точь-в-точь как показывают в кино. Шатры, костры, гитары, лошади, детский плач, крики женщин, ругань мужиков – все как полагается. Цыганки повели нас к большому костру, на котором жарился барашек и варилось что-то вроде пунша или глинтвейна. У оборотня загорелись глаза, и было ясно, что никуда он отсюда не двинется, пока не отведает барашка, несмотря на то, что он почти вегетарианец. Лева, чувствовалось, тоже был любитель гулянок, его зажигала обстановка в таборе, а значит уйдем мы отсюда нескоро. Оно и правильно, куда сейчас идти? Солнце уже закатилось, всходила полная луна. Ладно, воспользуемся пока цыганским гостеприимством, а потом поставим в стороночке палатку и заляжем баиньки.
Поев мяса и выпив пунша, мы слегка захмелели, телеса наши отяжелели, их охватила истома, а головы стал окутывать легкий дурман. Но зажигательные напевы вселили вдруг некий прилив бодрости. Увлекаемые хозяевами, мы, сами себя не помня, пустились в пляс, выкрикивая что-то типа «ромалэ» и «чавелла». Всё вокруг, казалось, вместе с нами плясало и пело. Плясали люди, плясали звезды в небе. В ритмичном танце над лесом прыгала луна, кружился и сам лес, от пляшущих костров салютом взлетали вверх искры, и вся эта фантасмагория все больше и больше захватывала своим экстазом. Ноги, не зная усталости, сами выписывали какие-то замысловатые кренделя, глотки сами подхватывали крики, голова не воспринимала ничего, кроме окружающего гама и хмельного веселья, сознание уносилось куда-то вверх, на глаза накатывала темно-сизая пелена тумана....
Очнулись мы от резкой и внезапной тишины. Высоко в небе светила полная луна, ярко освещая поляну, на которой не было ни шатров, ни костров, только нас четверо, да пара наших изрядно похудевших рюкзаков, да еще Левкина «бердана» и один сапог-скороход. Да-а… Что называется, картина Репина «Приплыли». И картина, прямо скажем, малорадостная.
– Прикольно, да? Спросили дорожку! – вздохнул Лешек. – Я говорил, добром это не кончится.
– Говорил, говорил! – проворчал Лева. – А толку-то, что говорил?
Вольф многозначительно посмотрел на луну.
– Выть или не выть? – произнес он риторически.
Итак, в результате визита в цыганский табор, мы лишились транспортных
– Все равно один он ни к чему! – прокомментировал он этот поступок
* * *
Подремав пару часов в сидячем положении, прислонившись друг к другу спинами, мы дождались рассвета. А когда рассвело, размяли затекшие мышцы и открыли совещание на тему дальнейших планов. Натощак доброй беседы не получалось.
– Я говорил, нечего к цыганам идти, добром не кончится! – заводился Лешек.
– Подумаешь: говорил! Сам бы дорогу искал, коль ты леший!
– А ты – серый волк, всем тропинкам знаешь толк!
– А что я? У нас вон следопыт есть с ружьем и в шляпе!
– А я-то тут при чем? Я, между прочим, не вызывался!
Я подумал, что мне пришло время бегать вокруг, приговаривая: «А вот и не подеретесь!». Но, к счастью, этого не потребовалось.
– О чем спор, молодые люди, какие проблемы? – раздался откуда-то старческий голос.
Мы дружно закрутили головами.
– Можете не стараться, покуда шапку не скину, не увидите.
Голос прозвучал совсем рядом с нами. Откуда ни возьмись, появился старичок, седовласый и седобородый, с сучковатой палкой в одной руке и шутовским колпаком (только без бубенцов) в другой.
– Здравствуйте, путники, – поздоровался он.
– Приветствуем вас, уважаемый старичок-лесовичок, – ответил за всех Лешек. – Мир вашему лесу.
– Спасибо тебе, милок. И вам, люди добрые. Куда же вы держите путь, если не секрет?
– Вообще-то секрет, но от вас-то его утаишь разве, – ответил Вольф. – Ищем мы дорогу в НИИКУДА. То есть, тьфу, в НИИКоГО. А вот по какому вопросу, это уже большой секрет. И не пытайте даже.
– И не буду. До НИИКоГО мне нет ниикакого, то есть никакого дела. Я заповедный лес стерегу и ниикого, в смысле никого сюда не пускаю. А уж коли кто в мой лес попал, ни за что назад не выйдет, так и пропадет тута. Вот так и стерегу, лучше всякой армии, правда?
– А цыган на нас вы наслали? – спросил я. – Раз уж все равно путникам хана, пускай, значит, хоть цыгане добычей поживятся?
– Какие цыгане? – удивился старичок. – А, цыгане! Нет, я никого не насылал. Это бесово отродье. С бесом соглашение у меня – я его цыган не трогаю, свободно пропускаю-выпускаю, а он не трогает меня. С ним тоже по-хорошему надо, с бесом-то. А то ведь он и мор на зверей напустит, и дерева погубить может, а силы у меня супротив него нету.
– Понятно. Так и что, нам готовиться остаток своих дней в этом лесу провести?