Амундсен
Шрифт:
Он прав: весть из ледяной пустыни о том, что в покорении Южного полюса будут участвовать две экспедиции, накаляет страсти в цивилизованных краях. Как докладывает брату Леон, «в Англии новость была воспринята со смешанными чувствами, на родине же она способствовала мгновенной смене настроения». Наконец-то у норвежцев проснулся их соревновательный инстинкт. Соперники в Антарктиде и в средствах массовой информации приготовились к старту. Борьба ведется на разных фронтах — в чистом поле и в печати, на собственной территории и на территории противника. «Осмелюсь заявить, что с нашей стороны кампания велась крайне дипломатично и теперь даже в английских изданиях признают: ни о каком нечестном состязании не может быть и речи. Этим мы в значительной степени обязаны высказываниям Нансена, особенно его статье в "Тайме"».
Леон
Леон прощупывает почву, нельзя ли объявить о сборе пожертвований в масштабах всей Норвегии. У него налажена связь с такими ключевыми фигурами, как братья Нансен, известный спонсор полярных экспедиций Аксель Хейберг и Херман Гаде, из которых «последний с удовольствием возьмется за это дело».
Пока Руал Амундсен будет покорять новые земли в Антарктике, его лучший друг Херман Гаде совершит не менее героическую попытку закрепиться у себя на родине. Перед самым отплытием «Фрама» из Норвегии Руал добился от министра иностранных дел Иргенса согласия взять Гаде на дипломатическую службу. Более того, уговорил министра сделать Джона Гаде, Херманова брата и одного из главных финансовых благодетелей экспедиции, рыцарем ордена Святого Олава [75] .
Пристроить склонного к свободомыслию американского предпринимателя на поприще скандинавской дипломатии оказалось отнюдь не просто. У Хермана Гаде быстро возникли непримиримые разногласия с правительством и стортингом, и Леон сообщает брату: «…наметившаяся было дипломатическая карьера приостановлена и куда зашли дела Хермана с Иргенсом, неясно».
75
То есть наградить его орденом Святого Олава низшей степени.
Леону также поручили сохранять наилучшие отношения с семейством Нансен. Фактически речь шла прежде всего об Александре. Правда, между управделами и адвокатом иногда возникают трения из-за нечеткого распределения обязанностей, однако к добрым вестям из южных широт прислушиваются многие: «Алекс тоже, можно сказать, преобразился с тех пор, как получены известия от тебя, и очень даже вовремя, поскольку он давно был в расстроенных чувствах. Постараюсь проявлять к нему возможно больше терпимости, ибо подобная тактика явно предпочтительнее».
И все же наипервейшая из стоящих перед Леоном задач — воплощать переход через ледовый континент в кроны и эре. «Это совсем не просто — добиваться наибольшей отдачи от столь необычайного предприятия, но я буду извлекать из него все, что только можно, в надежде на твое возвращение с победой». Любая телеграмма, статья, книга и лекция будут стоить разные деньги в зависимости от результата похода, в зависимости от того, покорится или не покорится Руалу Южный полюс. 5 июня 1911 года, в канун Троицына дня, Леон Амундсен едет в Лондон. Борьба за общественное мнение будет происходить прежде всего там; там же следует подписывать договоры и обеспечивать потенциальный приток средств. В имперской столице, на территории противника, братья Амундсен обретут нового, неожиданного для себя союзника.
Леон посещает в Лондоне давнего импресарио Фритьофа Нансена, Кристи, и они обсуждают дела брата. Вскоре в разговоре всплывает имя еще одного полярного путешественника: «Мы вспомнили Шеклтона, и Кристи посоветовал мне навестить его, к чему я, по правде сказать, не был склонен. Тогда Кристи сам позвонил по телефону Ш., и он без малейших колебаний сказал, что хочет побеседовать со мной. Я тотчас отправился к нему, где познакомился и с самим Шеклтоном, и с его бывшим капитаном Дейвисом, которому предстоит вести корабль австралийской экспедиции под руководством д-ра Моусона на мыс Адэр… Позже объявился также д-р Моусон. В свое время они очень нападали на тебя в газетах, теперь же, к моему вящему удивлению, тон их совершенно переменился и все присутствующие держали твою сторону против Скотта. У Шеклтона чувствуется досада на Скотта и зависть к его походу на юг. Этот Скотт, стоило Шеклтону вернуться из путешествия, когда тот еще не успел прийти
Сразу по возвращении в Норвегию Леон связывается с министром иностранных дел Юханнесом Иргенсом: «Он остался весьма доволен моим рассказом про Ш. Сам И. как раз едет в Англию, где будет представлять нашего короля во время коронации, и хочет пригласить Ш. на обед для беседы с ним». (Под коронацией имеется в виду вступление на престол брата норвежской королевы Мод Георга V, унаследовавшего английский трон после смерти Эдуарда VII.) Таким образом, Леону удалось наладить весьма щекотливый в дипломатическом отношении контакт между норвежским министром иностранных дел и английским героем сэром Эрнестом Шеклтоном. На всякий случай не мешало бы наградить того орденом: «…дабы окончательно заручиться поддержкой Ш.».
Едва ли Руал Амундсен взвесил международные последствия вызова, брошенного им английскому морскому офицеру. Заботиться о том, чтобы состязание не нанесло ущерб отношениям между великими державами, пришлось политикам. Как-никак, речь шла о покорении целого материка, седьмой части света.
Что касается остальных членов Королевского географического общества, они отнеслись к Амундсенову изменению планов со смешанными чувствами. «…Маркем настроен крайне отрицательно (но его считают пустозвоном), Скотт-Келти чуть ли не в нервическом припадке (Ш. не советовал мне заезжать к нему), зато президент общества вполне доволен и рассуждает: "Let the best man win" [76] ». В целом поездка еще более укрепила Леона в мысли о «необычайности» такого предприятия, как поход к Южному полюсу: «Поскольку речь идет о двух экспедициях, возникает слишком много альтернатив. Например, первой доберется до полюса либо одна, либо другая… или одна достигнет цели, а вторая нет… или это не удастся ни той ни другой… так что должен сказать, предприятие настолько усложнилось, что в нем едва ли кто-нибудь разберется, пусть даже примерно».
76
Да победит сильнейший (англ.).
Глава 14
ДЕНЕЖНЫЙ ТУЗ
Весной 1911 года самую животрепещущую проблему для управделами представляет собой «Фрам». Покинув Китовую бухту, корабль прибывает в столицу Аргентины, откуда, согласно планам, должен отправиться в океанографическую экспедицию по южной Атлантике. Собственно говоря, подобное использование полярного судна в научных целях не имеет ничего общего с походом к Южному полюсу. Экспедиция предпринимается исключительно в виде алиби и чтобы задобрить обитателя люсакерской башни.
Что задание не числилось среди приоритетных у руководства экспедицией, подтверждается письмом от 9 мая, направленным лейтенантом Нильсеном Леону Амундсену: «Когда мы прощались с начальником, он сказал, что к нашему приходу в Буэнос-Айрес там все будет готово, а дел тут намечалось невпроворот, как с кораблем, так и всяких прочих. Сразу по прибытии я посетил норвежского посланника и дона Педро Кристбферсена, которые прежде всего спросили, есть у меня письмо от начальника, чего я им предъявить не мог. Ни тот ни другой не дали ни гроша, и, чтобы заплатить за ночевку в гостинице, мне пришлось разжиться деньгами у норвежского торговца провиантом». Капитан «Фрама» оказался в незавидном положении: у него не было средств ни на жалованье команде, ни на уплату портовых сборов, ни на закупку провизии, которой оставалось на борту всего десять ящиков.