АН (цикл 11 книг)
Шрифт:
Мотнув головой, я поднялся с кресла.
— Ух ты, какой резкий! — выпалил Арвин. — Что? В бой?
— В бой! — кивнул я. — Каждый приём — то ещё сражение.
* * *
Кремлёвская площадь, располагавшаяся за третьим (внешним) кольцом стен, была наполнена шумом множества собравшихся здесь людей. Зрители стояли на десяти ярусных наспех сколоченных трибунах, опоясывающих площадь — чтобы большему количеству людей было видно то, ради чего все собрались. Повсюду стояли камеры — за минувшие дни мы «поработали»
Я, как и все присутствующие на этом празднике аристократы, был облачён в традиционную праздничную одежду. На мне была белоснежная рубаха с золотым орнаментом и красный кафтан всё с тем же орнаментом и гербом рода Александрит на спине. Орнамент был и на золотом обруче, который венчал мою голову.
— Глядите! Вон! Подлетают! — загомонил кто-то из зрителей.
Люди начали задирать головы и указывать пальцами в небо.
В окружении пятидесяти космодесантников на свободный участок площади медленно опускался тёмный самолёт.
«Крыло Ястреба» — воздушный кузнец нашей победы, позволивший незаметно собрать над Кремлём множество сильных бойцов.
«Крыло Ястреба» — воздушное судно, принёсшее сейчас в своём чреве в Кремль его законного владыку.
Самолёт сел аккуратно в центре обозначенной для него площадки. К боку подогнали красивый, украшенный бархатом и золотом трап, дверь открылись, и...
Народ ахнул.
Величественно на трап ступила грациозная красавица в красно-белом сарафане. Разумеется, украшен он был таким же, как и на моём костюме золотым орнаментом. Спину красавицы прикрывала лёгкая мантия с гербом рода Александрит. Как и я, Соня носила золотой обруч-корону. Её чёрные волосы были собраны в косу и закручены вокруг макушки.
— Её высочество! — шептали люди.
— Какая красивая!
— Смотрите, Его Величество!
Архей привлекал взгляды, пожалуй, даже сильнее своей матушки. Наш сынок, так же одетый по такому торжественному случаю в специально сшитый для него миниатюрный кафтан, лежал на руках Сони и с интересом смотрел на окружающий мир.
Я встретил семью у трапа, подал руку жене, помог спуститься по ступеням на ковровую дорожку и повёл её к центру площади, где был сооружён невысокий деревянный помост. Архея она легко несла на одной руке.
Там нас уже ждали два Верховных Жреца самых почитаемых богов империи. Оставив жену с сыном стоять с краю помоста, я отошёл к жрецам.
Жрецы Перуна и Рода поклонились императору и княгине-регенту, затем повернулись к зрителям и подняли руки, призывая к тишине.
Жрец Рода недовольно глянул на Светозара, но тот вообще не обращал внимания на своего коллегу, счастливо улыбаясь гостям.
— Дамы и Господа, Судари и Сударыни, — проговорил я, а мои слова, подхваченные микрофоном-петличкой, разносились через динамики по всей площади. — Сегодня мы собрались здесь с вами, чтобы собственными глазами увидеть два значительных события. Церемонию божественного признания нового императора и первое посещение новым императором Главного дворца!
Люди восторженно зааплодировали, когда они немного успокоились,
Верховные жрецы произнесли каждый по небольшой речи. Вопреки моим опасениям, даже жрец Рода обошёл без колких фраз. Смог таки смириться, что на церемонии от «божьих людей» не только он, но и представитель Перуна.
И когда они оба замолчали, наступил самый важный момент.
Я повернулся влево и увидел тёщу — бывшую вдовствующую императрицу Елизавету Александровну Рюрикович. Её лицо, как в прежние времена, скрывала чёрная вуаль «Короны вдовы» и сама одета она была в чёрные одежды.
Чуть склонив голову, она протянула мне и жрецам золотой поднос, на котором лежала копия императорской короны. Такая же золотая, с такими же острыми золотыми зубьями, но миниатюрная, по размеру головы младенца.
А ещё эта корона была прикреплена к мантии с императорским гербом. Хотя вернее будет сказать не мантия, а детское покрывало.
Вместе со жрецами мы подняли эту корону-покрывало. Соня в этот момент, на вытянутых руках протянула вперёд Архея.
— Под взглядом и с благословением Царя всех богов и других богов, — начал Жрец Рода.
— Под взглядом и благословением Владыки Неба и других богов, — подхватил Жрец Перуна.
— Под взглядом и благословением бояр, дворян и честного люда, — продолжил я, отвечающий за светскую составляющую.
— Мы нарекаем это дитя Правителем земель Русских! Нашим владыкой! Императором Археем I!!! — в три голоса закончили мы.
Зрители на трибунах начали склонять головы, а мы втроём завернули Архея в покрывало-мантию так, чтобы корона оказалась на его голове, а лицо оставалось открытым. Я поднял сына над головой, открыл было рот...
— У-А-А!!! — решительно заявил Архей. Мой микрофон-петличка уловил его голос и разнёс его по площади.
От моего крохотного сына во все стороны побежали тонюсенькие золотые молнии.
Сдержав улыбку, я добавил Ауры Александритов. Молний стало больше, слышался их стрекот...
— Да здравствует Его Величество Император Архей I!!! — прогремел я.
— Да здравствует император!!! — хором тысяч голосов поддержали меня зрители.
Я видел, как заворожённо смотрят на нас и наши золотые молнии люди. Видел восторг в их глазах. По губам мог прочесть шёпот некоторых:
«Сами Боги признали его»
«Боги признали их»
«За Александритов»
Глава 4
После церемонии признания императора богами мы с семьёй и приближёнными на каретах с открытым верхом проехались кортежем по дороге, ведущей к главному императорскому дворцу, располагающимся за первым кольцом Кремлёвских стен — в самом центре защищённого кремлёвского комплекса.
Сидя на плюшевых сиденьях кареты, мы с улыбками махали подданным — тем, кто остался стоять на трибунах между третьим и вторым кольцом стен, тем, кто ждал в следующем круге. Все эти люди с нескрываемым ликованием встречали Архея Первого и его родителей-регентов. Глядя на серьёзное личико своего сынишки-императора, я размышлял о том, что после совершеннолетия его будет ждать не менее помпезная церемония коронации.