Анафем
Шрифт:
Всё во мне противилось тому, чтобы прыгать через щель: я представил, что упаду и буду долго лететь, прежде чем разобьюсь о вращающийся орб. Но, разумеется, тут отсутствовало тяготение, не было никакого низа, и «упасть» мы не могли.
Оза прыгнул первым и встал на балку, придающую амортизатору жёсткость. Вай была привязана последней. Выбравшись на амортизатор, мы поползли, перехватывая руки, чтобы не выдать себя стуком магнитных подошв. Неприятный момент наступил, когда взглядам открылась новая грань, определяющая другую плоскость и другой горизонт. От смены представлений о верхе и низе закружилась голова. Однако постепенно мы привыкли и проплыли над второй щелью так же, как и над первой — один за другим, в том порядке, в каком
Солнце осветило оставшуюся позади грань, как раз когда мы коснулись подошвами следующей, где могли рассчитывать ещё на несколько часов темноты. Столько времени нам было и не нужно. Или, честно говоря, таким временем мы просто не располагали: кислорода оставалось на час, а тендер мы отпустили вместе с зеркалом.
Двумя милями дальше — на противоположном углу грани — находилась ядерная бомба размером с шестиэтажное офисное здание. В целом она имела форму яйца, но, как попавший в паутину жук, была опутана фантастической сетью балок и труб, соединяющих её с вершиной-цитаделью. Видимо, вся вершина служила единственной цели: поддерживать Сжигатель планет. Его трудно было не заметить, и не только из-за размеров. Комплекс ярко освещали прожекторы.
Освещали для сотен людей в скафандрах, которые ползали по бомбе и вокруг неё.
— Думаете, его собираются запустить? — спросил Арсибальт.
— Вряд ли просто заново красят, — заметил Джезри.
— Хорошо, — сказал Лио. Я не знал, с кем он говорит и на что даёт разрешение. Судя по щелчку, кто-то сейчас отсоединился от сетки.
Вид на Сжигатель планет заслонили четыре фигуры в скафандрах, резко вырвавшиеся вперёд. В темноте, при закрытых передних панелях, мы друг от друга не отличались, но что-то в движениях четвёрки явственно выдавало долистов. Они шли в шеренгу, один — надо думать, фраа Оза — чуть впереди. С каждым шагом шеренга расширялась.
— Лио, что случилось? — спросил я.
— Коллизия, — отвечал он.
Когда шеренга долистов растянулась на двадцать футов, фраа Оза выпустил скелекисти и, как степной наездник в потасовке, выхватил из кобур на боках два «пистолета» — двигатели на сжатом газе. Трое остальных сделали то же самое. Затем фраа Оза упал ничком. По крайней мере так это выглядело: он сдвинул ноги и дал инерции увлечь тело вперёд. Как только магнитные подошвы оторвались от брусчатки, ноги пошли вверх; в следующий миг Оза уже летел к Сжигателю планет над поверхностью икосаэдра. Руки он держал по бокам, направляя струи сжатого газа назад, вдоль тела, как низколетящий супергерой. Вай, Эзма и Грато неслись рядом. За ними глаз различал колыхание, как волны жара над раскалённым асфальтом: это растворялись в вакууме струи чистого газа. Сперва долисты летели томительно медленно, но они с каждым мигом набирали скорость, иногда взмывая вверх и тут же выправляя курс спокойным движением запястья. Их траектории постепенно расходились веером из четырёх векторов, нацеленных на разные части бомбового комплекса. Была своя жуткая красота в безмолвном скольжении над поблескивающей лилово-синей щебнистой равниной. В первые мгновения мы ещё различали чёрные силуэты на фоне освещённого комплекса. Затем долисты стали так же невидимы для нас, как для одетых в скафандры Геометров, суетящихся вокруг бомбы.
Лио объявил:
— Возможно, у нас всего несколько минут, чтобы проникнуть внутрь и найти чем дышать, пока от нас не закрыли все люки «Дабан Урнуда».
— А что будет с долистами? — спросил Арсибальт.
— Думаю, разумнее всего счесть, что они, как и все работающие на Сжигателе планет, фактически покойники, — ответил Лио после секундного раздумья.
— Они нападут сейчас? — спросил я.
— Они проникают
Технически говоря, он лишь напомнил мне то, что я и раньше знал. На самом деле мы такую возможность обсуждали: «Что, если мы увидим Сжигатель планет и поймём, что Геометры собираются его запустить?» — «Ну конечно, это изменит всё, придётся, не теряя ни секунды, переходить к другому варианту плана!» Само собой, я слышал, как разбирали такой случай, но мысленно отнёс его к категории «того, о чём можно спокойно забыть, потому что вероятность близка к нулю».
Однако Лио не забыл.
— Если долисты сумеют незаметно проникнуть на Сжигатель, они не станут предпринимать никаких действий, пока их кислород не окажется почти на исходе, и, таким образом, дадут нам время попасть внутрь. Но если Сжигатель запустят, или долистов обнаружат и поднимут тревогу…
— То плохо наше дело, — вставил Джезри.
— Значит, если у нас и есть запас времени, то совсем небольшой, — сказал я.
— Отсюда следует, что действовать надо так, будто его нет совсем, — ответил Лио. — Жюль? — (Латерранца уже давно не было слышно.) — Жюль?
— Прости, — ответил Жюль. — Я задумался о той панике, которую вызовут ваши друзья из Звонкой долины. Это невообразимый кошмар урнудцев, худшее, что произошло с ними за тысячу лет. Я разрываюсь на части, не понимаю, с кем я и за кого.
— Какой бы конфликт ни происходил в твоей душе, ты же не против того, чтобы Сжигатель планет уничтожили?
— Да, — тихо, но отчётливо ответил Жюль. — Здесь у меня сомнений нет. Жаль, конечно, если погибнут те, кто на нём трудится! Но работать на столь ужасном… — Он не закончил фразу, но я знал, что в скафандре он пожимает плечами.
— То есть ты главным образом не хочешь, чтобы Всеобщие уничтожители попали на «Дабан Урнуд», — сказал я.
— Это, безусловно, верно.
Лио вмешался:
— Никогда не думал, что я такое скажу, но: отведи нас к своему командиру.
— Прости?
— Укажи на нас урнудцам, и твоя работа закончена. Можешь отправляться домой и поесть вволю.
— Чего мы не можем сказать о себе, — заметил Арсибальт.
— Да, — сказал Жюль, — вот ирония: для вас здесь еды нет!
— Итак, твоё решение? — спросил Лио.
Мы все разделяли его нетерпение, хотя бы потому, что у нас кончался кислород. Хотел бы я написать, что мыслил хладнокровно, применяя грабли ко всему, что происходило у меня в голове. Но, правду сказать, я был ошарашен, растерян и — при всей нелепости такого чувства — обижен тем, как внезапно Оза, Грато, Эзма и Вай нас покинули. Разумеется, я знал, что есть много запасных планов. Никогда не обманывался, будто мне сообщили их все. Однако я убедил себя, что долисты всё время будут рядом. Когда я впервые увидел их в автобусе, то испугался, что меня отправляют туда, где они нужны. Постепенно я свыкся с этой мыслью… начал гордиться, что участвую в такой миссии. И вдруг в самый критический её момент долисты внезапно исчезают, ничего не объяснив, не сказав даже: «Прощайте и удачи вам!» Логика их действий была неоспорима: что может быть важнее, чем вывести из строя Сжигатель планет? Но что теперь остаётся нам?
— Возможно ли, — услышал я свой голос, — что мы — отработавший механизм доставки? Вроде тех ускорителей, которые вывели нас на орбиту и рухнули в океан?
— Вполне правдоподобно, — тут же отозвался Джезри. — Мы хорошо выполнили урок, поработали руками и головой, чтобы доставить сюда четырёх долистов. Наша работа закончена. Теперь мы здесь без кислорода, без еды, без связи и без способа вернуться на Арб.
— Вы переоцениваете значение Сжигателя планет, — объявил Джад. — Это блеф. Он вынуждает наших военных действовать так, как они бы иначе не поступили. С его разрушением Арб получит некоторую меру свободы. Однако неизвестно, как распорядится этой свободой мирская власть. Наши действия тоже могут оказать кое-какое влияние. Мы идём вперёд.