Анафема: свобода воли. Том 3
Шрифт:
Быстро поравнявшись с краем узкой лестницы, ведущей ещё ниже под землю, они рывком вышвырнули её на ступени, и даже не став смотреть за результатом, просто плюнули вслед верещащей жертве расправы. Мазнули по тому месту, где я стоял равнодушным взглядом, после чего удалились, коротко переговорив.
— Пора прекращать давать в долг. Торчки что полоумные товар жрут, а платить даже не собираются!
— Не нам это решать — госпожа лучше знает, что к чему.
— Пф!.. Ну да.
Меня они естественно не запомнят и даже не воспримут как человека — просто примут за
Разве что камеры так было не обмануть, так что стоило тщательнее выбирать место и время.
Сейчас резерва силы души оставалось у меня пока не более половины — скорость восполнения уже почти поспевала за сегодняшним экономичным расходом. И всё же я стремился тянуть души мёртвых отовсюду, куда мог дотянуться.
А тем временем женщина лет пятидесяти пролетела уже третий десяток ступеней, окончательно свернув себе шею и затихнув где-то внизу. Впрочем, не будь в её жизни сегодняшнего конфликта, спустя пару месяцев её бы точно добила та гадость, что блуждала по венам конченой наркоманки.
— Нда… душа — полная дрянь, — прошептал я, продолжив своё путешествие дальше по тоннелю. Сценой убийства случайного человека меня уже давно было не удивить. К тому же зная, что личности умерших не исчезают бесследно, а возвращаются к своему создателю, растворяясь в его силе, мне было теперь куда проще воспринимать смерть людей.
Ну, умерла. Жизнь не сложилась — бывает. В следующий раз родится в иных условиях, в ином времени, а может даже и мире. Что ж теперь, плакать что ли? Точно так же я и к своей смерти относился. С пониманием.
Нет ничего вечного в мироздании…
Уверен, даже бога можно убить, если будет достаточно сил.
Продолжив двигаться дальше, я скоро вышел к более сухой части тоннеля, где уже во множестве встречались как торговые автоматы, так и жилые капсулы. Где-то они были заняты, где-то пустовал, пестря призывной зелёной надписью, а кое-где и вовсе сверкали вырванными внутренностями и сломанными дверьми.
Точно также и торговые автоматы. Многие были разрисованы жуткими граффити кислотных оттенков, другие сверкали чистотой новизны, а кое-где они и вовсе были выпотрошены начисто, зияя проломами и свёрнутыми лицевыми панелями.
И лишь один тип автоматов всегда и везде на моём пути был под охраной перекаченных самок и редких представителей самцов бандитского вида — автоматы по продаже одноразового огнестрельного оружия.
«Пластиковый корпус, пригодный к переработке, безгильзовые патроны и двадцать выстрелов в магазине. И всего за пятьдесят WD!* Защити свою жизнь на ночных улицах города!» — так примерно гласил рекламный слоган корпорации ITH, пестревший на каждом таком автомате.
(* Сокращение от the world dollar)
Разумеется, каждый член (и пизда! ха!) местной банды, контролировавшей территорию тоннелей, щеголяли с двумя, тремя, а то и сразу с шестью такими одноразовыми пистолетами. И средство, призванное «дать право
— Как же всё знакомо… прямо родину вспомнил. Что в Аргентине, что в США, пушка могла оказаться у кого угодно, хоть у ребёнка. Безопасность в руках граждан!.. Ага, как же! Бред чистой воды. Правы были государственники — монополия на насилие должна быть у государственной власти. Иначе смерть такому государству!
Или какому другому центру силы: хоть ООН, хоть мировому правительству, да хоть мне в виде верховного правителя планеты!
Что и произошло в сущности — корпорации заменили собой армию и полицию, полностью уничтожив старые объединения и порядки. А дальше перманентный конфликт интересов, борьба за скудные рынки сбыта, переполненные товарами корпораций, и постоянное перетягивание одеяла на себя — экономика планеты начала пожирать сама себя!
— Лучше бы экспансию в космос начали, ей богу. Мудачьё зажравшееся… там и ресурсов и пространства немерено. Было бы куда расти.
Проходя мимо обдолбанных людей, зависших под кайфом в причудливых позах, мимо подростков, нервно хихикающих над чем-то своим, где по внешнему виду было невозможно понять их половую принадлежность. Глядя как местные стихийные банды, сложившиеся из отщепенцев процветают на этой гнили, я не ощущал ни грамма сочувствия к нынешнему поколению людей, живущему в городах.
Заслужили.
Пройдя метров триста под землёй, я вдоволь насмотрелся на современную цивилизацию корпоратов, и уже собирался отправляться домой, обдумать всё это дерьмо, когда до меня донёсся очень слабый, сильно приглушённый крик явно молодого парня. И удары. Вроде как стальной трубой или арматурой по бетону и другим предметам.
— Хм… где-то внизу, — мой усиленный слух и развитое чутьё направления сходу определили вентиляционную отдушину, откуда до меня доносились странные звуки, — А! Технические тоннели!
Обходить было долго, так что я поспешил зайти в небольшой закуток, где меня точно никто не мог заметить со стороны. После чего принял полную маскировку и прыгнул сквозь размякший пол прямо вниз.
Просочившись через изменённую на время материю, я вскоре рухнул на стальной решётчатый пол узкого тоннеля, увитого армированными кабелями. Полная темнота, испуганный слабый лепет какой-то девчонки и яростный визг мальчишки, словно ночная нежданная буря резко обрушились на меня!
— Сдохни! Не тронь её!
«Дзаньк!» — труба, свинченная на манер дубинки, врезалась в пол из стальной решётки, но крыса, размером большую таксу, легко отпрыгнула от места удара, приглушённо заверещав.
— Сука… На! — парень лет тринадцати, одетый в какие-то обноски, яростно защищал ворох тряпья за своей спиной, под которой был целый купол из толстого картона и пластиковых обрезков. — Да стой ты! Блядь, опять укусила!
Отдёрнув ногу, он тотчас пнул в ответ агрессивное животное, на этот раз отправив крысу в небольшой полёт. Но той хоть бы хны, прокатилась по стальной решётке, вскочила на лапы и снова кинулась в бой.