Анафема
Шрифт:
— Крематорий на территории нашего отдела. Так что мы здесь всех знаем. Вам, наверное, это покажется странным, но на кладбище живет довольно много людей. В основном — бомжи, беженцы. Питаются поминальной пищей, собирают свежие цветы и венки, потом сдают продавцам на здешнем рынке.
— Руки вырвать! — процедил Савва сквозь зубы. Даниил укоризненно покачал головой:
— Господь простит их, Сав. Не по-христиански, конечно, так поступать, но этим людям есть нечего!
— Работать они не хотят, вот и все! Привыкли жрать на дармовщинку, да еще и наживаются на чужом горе.
Майор откашлялся.
—
— Но никто ничего не видел, — сказал Артем.
— Боюсь, вы правы. Все спали, никаких звуков не слышали, по сторонам не смотрели. Правда, одного бомжа по кличке Сева-Кострома долго не могли найти, даже начали подозревать его, но потом обнаружили сильно избитым, без сознания. Причем на новой территории, за стеной колумбария. У него сотрясение мозга, множественные ушибы, сломана рука. Кто же еще кроме «скинхэдов» смог бы его так отделать? Теперь, если он чего и успел заметить, то расскажет не скоро.
— Что говорят эксперты? Когда примерно начался погром?
— От двух до пяти ночи. Не позже. Может быть, раньше, но вряд ли: сторожа, которые делали обход в два, ничего не заметили.
— Ага, значит в час Волка! Самое ритуальное время. Хорошо. Спасибо за информацию, Владислав Янекович. Мы еще здесь походим, с вашего разрешения, посмотрим и поедем на другие кладбища. Если что обнаружим — поделимся с вами.
Для Даниила это оказалось тяжелым испытанием. Но он, как и Савва с Артемом, методично обходил участок, присаживался на корточки у развороченных могил, смотрел на смешанный с глиноземом человеческий прах, истлевшие деревяшки гроба.
«Повезло» именно ему. Очищая налипший слой грязи с расколотого надгробья, Даниил неожиданно прочитал: «Сейфуллин Марат. 13.04.2002 — 04.10.2007». Инок не знал, был ли маленький Маратик православным, но все равно помолился за упокоение души невинного отрока. Какие там грехи в пять лет! Потом с трудом преодолев страх, Даниил заглянул в могилу.
Она была пуста. Ничего — ни гроба, ни обрывков савана, ни следа человеческого тела. Пустая, разоренная могила.
— Артем! — позвал он. — Смотри.
Чернышов подошел ближе, взглянул на камень, и глаза его загорелись.
— Здесь? — отрывисто спросил он. Даниил кивнул.
— Та-ак… Все чудесатее и чудесатее… Эти, значит, припрятали. Интересно, кто: сами погромщики или коллеги? Дань, смотри следующую.
Почти сразу обнаружилась еще одна татарская могила, а потом и две русские.
«Сашенька Егорьев. 22.09.2007 — 29.09.2007. Покойся с миром».
«Ира Кундина. 20.09.2007 — 29.09.2007. Прими, Господи, душу непорочную, безгрешную».
А три соседних с ними захоронения почему-то остались нетронутыми.
— Какие уж теперь «скины», а, командир? — спросил Корняков, обернулся к Артему и опешил.
— Боже мой… — бормотал Чернышов. — Боже мой.
Савва с Даниилом недоуменно переглянулись. Похоже, старший контроллер что-то знал. Что-то страшное, нечеловеческое.
Корняков коснулся плеча Чернышева. Спросил:
— Артем? Что?..
— Посмотри на даты. Это же дети!! Некрещеные дети, по возрасту — крестят ведь на восьмой день — или по вере — евреи, татары… И умерли они совсем недавно!
— Господи, спаси и сохрани нас от нечистого! — Даниил трижды перекрестился, посмотрел в небо. В глазах его стояли слезы. — Сколь черной должна быть душа, способная надругаться над прахом ребенка!
— Ты прав, Даня, — голос Артема прозвучал безжизненно. — Это нелюди. Им нужен жир для свечей. Жир, вытопленный из тела некрещеного младенца. Сволочи, какие же сволочи!
Савва помотал головой, словно пытался отогнать невероятную, невозможную картину.
Но все осталось на месте. Разрытые могилы, как и прежде, зияли пустотой, кругом оскверненные надгробия, прелая, пахнущая сыростью земля бесстыдно вывернула свое нутро на всеобщее обозрение.
И где-то над головами хрипло и надсадно кричали вороны.
Утром следующего дня после суток непрерывной работы Чернышов позвонил отцу Адриану, устало сказал:
— Мы их нашли. Да, ручаемся. Недалеко от всех трех кладбищ обнаружены угнанные машины. Неприметные, в основном старые «жигули» и «москвичи». Мы проверили в ГАИ — они угнаны из одного района. Из Котловки. По нашему запросу управа выдала список нежилых помещений, сдаваемых в аренду. А через участковых мы вышли на молодежную организацию в подвале жилого дома на Нагорной. В бумагах они числятся музыкальной студией. Сейчас там закрыто, но мы прошлись по окрестностям, поговорили с жителями. Все показывают одно и то же: среди «музыкантов» много крепких парней с устрашающими татуировками, а время от времени из подвала доносится грохот инструментов, жуткие крики, рев. Молодая девушка, собачница, так и сказала: тяжелый металл слушают. Считаю — это они. Нет, санкцию на захват никто не даст — доказательств кот наплакал. Но полученного материала в принципе достаточно, чтобы установить прослушку и скрытую камеру. Завтра поеду в прокурату, постараюсь получить санкцию хотя бы на это. Благословение патриарха будет как нельзя кстати. Да. Будем ждать их сборища, ритуала какого-нибудь. Конечно. Спасибо, отец Адриан, удача нам не помешает.
9. 2007 год. Сатанисты
Только через неделю Чернышов снова собрал группу в своем кабинете.
— Если я все правильно понимаю, месса состоится сегодня ночью.
Савва удовлетворенно хмыкнул, с хрустом сжал кулаки.
— Не торопись, — усмехнулся Чернышов. — На этот раз постараемся обойтись без подвигов. Окрестные старушки, собачники да бомжи в показаниях сходятся: «музыкантов» наших человек тридцать, не меньше. Многовато. К тому же у них наверняка и оружие есть.
— А у нас что — нет?
— Як тому и веду: без стрельбы не возьмем. А дом жилой. Нет уж, как бы не зацепило кого. Я говорил с отцом Адрианом — нам придадут ребят из «опричнины».
Корняков присвистнул:
— Даже так!
— Именно. Патриархия обеспокоена, МВД тоже. Потому и дали согласие на боевую операцию. Чтобы не привлекать внимания, «опричники» будут ждать нашего сигнала. А мы посмотрим, что там за концерт у «музыкантов» запланирован. Подождем, пока все соберутся, доказательную базу заодно пополним, а под конец — вмешаемся. Все ясно?