Анафема
Шрифт:
Даниил потянулся, приподнялся на сиденье.
— Где?
— Сейчас из ворот выйдет. За мелким дилером, работающим охранником в школе, они следили уже полторы недели. Поначалу ничего не вызывало подозрений. Руслан Гафауров, частный охранник с лицензией, по месту работы характеризовался положительно. Может, либеральничал слегка со старшеклассниками — позволял выбегать на улицу на переменах и сквозь пальцы смотрел на курение и потребление пива. Что поделаешь — поколение «некст» выбрало «Клинское», и не простому охраннику тягаться с телевидением, рекламирующим алкогольные напитки. Ну, угощал сигаретами пацанов, так это Г когда как:
Все бы хорошо, только вот в прошлом месяце одиннадцатиклассник из этой школы повесился в собственной комнате. Парень учился лучше всех в классе, уверенно шел на медаль. Спортсмен и все такое, а вот, поди ж ты, решил свести счеты с жизнью. В школе его любили. Учителя и одноклассники пребывали в шоке: и чего не жилось парню? Участковый, первым оказавшийся на месте происшествия, обнаружил родителей в трансе, а на столе — придавленную плеером записку, из которой явственно следовало, что в последние полгода парень плотно подсел сначала на травку, а вскорости и на кокаин. Снабжал парня, как следовало из посмертного письма, а вместе с ним и половину школы, охранник Гафауров. Поначалу, как водится, давал попробовать, иногда в долг, но пришло время, и он жестко потребовал долг вернуть. Выпускник украл из дома крупную сумму, отдал деньги, но то ли совесть замучила, то ли испугался разговора с родителями и неизбежной огласки в школе. Короче, утром его нашли висящим под люстрой уже холодным.
Участковый, битый-перебитый капитан предпенсионного возраста, родителям записку не показал, отнес начальству. А ОВД «Тимирязевский» по стечению обстоятельств как раз оказался одним из тех, где по недавнему распоряжению главы московского ГУВД проводился эксперимент. В целях укрепления сотрудничества полутора десяткам московских ОВД придали контроллеров из Анафемы — по одному на отделение — для связи и — негласно — для наблюдения.
Вот таким образом группа Чернышева вместе с работниками наркоконтроля и заинтересовалась скромным охранником.
Быстро выяснилось, что Гафауров снабжал школьников товаром как раз на переменах — вместе с сигаретой, которой его якобы угощал старшеклассник, а на самом деле — клиент, охраннику передавали деньги. На следующей перемене все происходило в обратном порядке: теперь угощал Гафауров. Табак в сигаретах заранее заменялся анашой. Среди его клиентов было много девчонок. Несколько раз «провожая» Гафаурова до дома, Савва и Даниил замечали школьниц, приходивших к охраннику домой. Зачем? Савва знал наверняка — не все долги Гафауров получал деньгами. Даниил, святая душа, считал, что девчонки ходят к охраннику всего лишь за новой дозой, и Корняков его не разубеждал.
Благодаря одной из девушек, которая не могла без содрогания вспомнить потные лапы дилера, и удалось снять непростую схему обмена «деньги-товар» на скрытую камеру.
Сам того не подозревая, Гафауров дохаживал на свободе последние дни. Но его решили раскрутить до конца. Сменяясь, эмвэдэшная наружка и Савва с Даниилом отследили, у кого охранник получает товар. А Чернышев через своих осведомителей потянул цепочку дальше. Теперь оставалось только взять дилера с поличным — обычно в конце недели он встречался с мелким оптовиком по кличке Кислый, отдавал выручку и брал новую партию наркоты. Они осторожничали, каждый раз назначая встречу на новом месте, да и время выбирали разное.
Но вчера не без помощи буйно скупавших «сигареты» школьников — на вечер намечалась дискотека — у Гафаурова кончился товар. Да еще две отвязные девчонки из одиннадцатого «б», постоянные клиентки, попросили «чего посильнее», коку, например.
— Трава совсем не забирает! — пожаловались они.
Хорошая афганская анаша в последнее время сильно подорожала, да и доставлять ее становилось все опаснее. Правда, Кислый намекал, что скоро будет новая поставка из Средней Азии, но пока снабжал Гафаурова только подмосковной травой и лишь иногда, по особому заказу, доставал для него кокаин. Охранник пообещал девочкам принести товар завтра, а потом долго перекидывался с кем-то эсэмэсками. Их удалось перехватить. Содержание оказалось вполне невинным — любвеобильный кавалер договаривался о встрече со своей пассией. Называя ее «милой», а два раза — даже «ласточкой».
— Угу, — сказал тогда Артем. — А у ласточки в клювике кроме милой «дури» еще и две дозы кокаина. Слишком простой код. Если бы догадывался, что за ним следят, использовал бы другой.
Чернышов приказал Савве проводить Гафаурова до встречи с Кислым, заснять обоих, по возможности взять охранника с поличным. Одновременно с этим группа захвата окружала и брала штурмом дом хозяина — неприметный коттеджик на Загородном шоссе. Остальное — дело техники. Новая цепочка сбыта наркотиков только образовалась — хозяин сам принимал гостей из Средней Азии, доставлявших ему товар, и через неуловимых мелких курьеров распределял его по дилерам вроде Кислого.
Гафауров вышел за ворота школы, огляделся, снял форменное кепи, вытер лоб и повернул направо, по обычному маршруту. Только сегодня он шел быстрее обычного — торопился. Солидное брюшко, перетянутое ремнем, колыхалось в такт шагам, сальные глазки бегали по сторонам, обшаривая лица прохожих.
Савва достал рацию.
— Артем, это я. Клиент вышел из школы, двигается по направлению к метро.
— Хорошо, — сказал Чернышев. — Сав, у нас небольшая поправка: в аэропорту взяли курьера — резиновый мешок, который он заглотил, порвался в желудке. Сейчас его откачивают.
— Ну и <…> с ним! — оглянувшись на Даниила, рыкнул Корняков. — Плакать не буду!
Инок только вздохнул. Выговаривать Савве за ругань, богохульства и гнев он уже устал.
«Господь наш, Вседержитель, ты все видишь, прости ему сказанное в сердцах. Не со зла он».
На покаянии отец Сергий опять пожурит Корнякова, тот раскается, бросится замаливать грех. С чистым сердцем, а не для того, чтобы умаслить исповедальника и быть допущенным к причастию. При всех его грехах одного было у Саввы не отнять — своеобразной честности. Врать своим он не хотел, да и не умел, наверное.
За последние месяцы Даниил хорошо изучил и Корнякова, и Артема.
Странно, но он почти смирился с крамольной мыслью: не обязательно верить в Господа, чтобы честно служить Ему. Чернышев называет умение хорошо делать свою работу долгом и честью офицера. Что ж, его заблудшей душе достаточно такого объяснения. Савва, не желавший противиться плотскому греху, ругатель, а иногда даже и богохульник, не задумываясь рисковал своей жизнью при штурме гнезда сатанистов и совсем недавно — во время захвата секты «Сестринства».