Анафема
Шрифт:
– Ты про выброс тьмы?
– Да, он… странный какой-то, не находите?
– Самый обычный.
– Ну не знаю… В хрониках, которые я прочла, чёрная мана окутывала планету в считанные часы. Андропонии приходилось, как оно…
– Высылать флот и зачищать поверхность с орбиты, – подсказал носительнице Эфия.
– Вот, да! А здесь… Даже меня заразить не успели.
– У тебя на руке терминал, его спроси.
– Бесполезно. Знания из него калёным железом не вытащишь. Рассказывает только то, что считает нужным. Достал. Прошу, кроме вас мне больше не к кому обратиться.
–
– Офицер Зорн, спешу донести до вашего сведения, что сопровождение этой девочки дело сложное и неблагодарное. Посему, сделайте милость, не усложняйте мне работу.
– Видите?! Умоляю, кроме вас мне больше не к кому обратиться!
– Эх, – почесал за ухом пришелец, – только в общих чертах, хорошо? Тьма из старых архивов и нынешняя, они… разные. Раньше всей чёрной энергией заправляло существо Божественного порядка. Стоило хоть капле чёрной маны попасть в твою душу, всё, пиши пропало. Не вылечиться, не спастись.
Взгляд звёздного странника стал тяжёлым и отрешённым, он сжал кулаки.
– Короче говоря: тьма уже не та. Только слабых и может губить. Что-то ещё?
– Мне бы… Расскажите, пожалуйста, что это за цвета маны такие?
Девочка виновато улыбнулась, её вопрос тянул на многочасовую лекцию.
– Расскажу, но вкратце, договорились?
– Хорошо, я слушаю.
– Основных видов маны пять, каждый имеет свои особенности. Маги способны изменять цвет энергии по своему желанию, но это сложно. Ты ведь уже знаешь, что мана мысли переносит? Хорошо. Обычно цвет энергии зависит от того, какие эмоции ты испытываешь и какие поступки совершаешь. Красная, например, рождается из ярости, она распаляет первобытные инстинкты. Сама небось прочувствовала?
– Угум, страшненько было.
– Что там дальше? – Зорн потёр подбородок. – Белая и чёрная энергии – противоположности. Первая присуща фанатикам, способным очистить свой разум, она служит барьером от ментального воздействия, а…
– А чёрная, наоборот, оказывает сильнейшее гипнотическое воздействие! – гордо выпятив грудь похвасталась знаниями Росса.
– Это не главное. Заруби себе на носу: эгоистичная жажда власти и холодная ненависть заставляют твою ману темнеть. Встретив человека, ты по оттенку энергии безошибочно сможешь определить, кто перед тобой.
– Энтинус мне что-то такое рассказывал…
– По каналам души Божественных сущностей течёт сиреневая мана. С её помощью они могут созидать и разрушать, действуя в обход правил бытия. Это всё?
– Ещё вопросик, если можно: раз энергии такие разные, почему и вы, и Энтинус продолжаете пользоваться обычной, синей?
– Потому, что в ней есть понемногу от всех остальных, – пришелец хитро подмигнул товарке.
***
Утром в холле собралась небольшая группа. Не взирая на силу дзе, Дитя Истины не смог отпустить племянницу с Зорном одну. Митрия была того же мнения. За время знакомства с девочкой, Старшая успела проникнуться к ней материнскими чувствами. Мелетиас, без тени сомнений последовал за сестрой. Обязанный волшебнице жизнью Норенс, также присоединился к экспедиции. Младших драконов оставили в стойле на диво местных конюхов.
[Женщины ваши рожать разучились?] – спросила у Алеры дракониха.
– Нет, госпожа Мачеха[1]…
Лисичка дрожала всем естеством, поджимая хвост и опустив ушки.
[К чему же мольбы Богам лживым?]
– Простите… Мы не переняли от вас долгожительство. Щенят приносим исправно, но…
– Так вы тоже драконы? – удивился сын Запада.
[Лишь наша кровь столь чудесна, сколь и проклята…]
– Угум, мы едва до десяти лет доживаем, как обычные лисы. Мне вот уже четыре… – девушка натянуто улыбнулась.
[Соболезную. Отправлю к вам своих детей, как просветлеет небо.]
– Спасибо… не знаю, правда, примут ли старшие спаривание без любви.
[Даже мудрейший ум страху смерти податлив], – криво усмехнулась Старшая.
Митрия вспомнила, как её, ещё совсем молодую, но родившуюся с хорошей кровью ящерку, старейшины использовали для селекции. Скольких она тогда родила? Сотню? Ни о каких чувствах и речи не шло. Позже, колдунья, конечно, отомстила, но шрамы на сердце болели до сих пор. В знак поруганной юности, дракониха взяла себе имя «Мачеха».
Послышались шаги. Из дверей, ведущих на второй этаж, показался боевой офицер Зорн. За ним, то и дело переходя на бег, чтобы не отставать, семенила Астра. Беспокоясь о здоровье юной хозяйки, бонны одели её в плотный дождевик и высокие сапоги до самых колен. Проходя мимо мирян, дзе позвал их за собой движением головы.
На западе, северный лес превращался в непролазную топь. Деревья-великаны, скрючившись, то и дело пытались схватить путников своими когтистыми лапами. Скрипя изъеденными стволами, лесные старцы переплетались кронами, рисуя на земле кошмарный узор из теней.
Зорн возглавлял поход. Эфия показывал ему скрытые от глаз тропы, через заросшие травой и кустарником болота. Остальные гуськом следовали за ним. Все понимали: оступиться здесь, означает – сгинуть.
Моросил дождь, солнце то выглядывало из-за туч, то снова пряталось. Магистру и Норенсу приходилось напрягать зрение, чтобы не упасть. Драконам, Астре с её новыми глазами и Зорну, полумрак помехой не был.
Росса шла рядом с Митрией. Старшая, под гнётом этого места крепко сжимала руку волшебницы. Девочка во всех подробностях рассказывала колдунье о своих приключениях. Естественно, не забывая на всё подряд жаловаться. Умудрённая жизнью дракониха слушала волшебницу с доброй улыбкой.
Норенсу в замке выдали камзол с меховой подкладкой, но он всё равно продрог. Хлюпающая под ногами грязь и изморозь, тонкими иглами вонзающаяся под кожу, заставляли зубы юноши стучать. Пока остальные держали лицо, жаловаться бывший дворянин не смел.
Говорила Астра громко. Чем дольше Дитя Истины слушал рассказ племянницы, тем больше у него рождалось вопросов. Некоторые факты и вовсе вгоняли мэтра в ступор. Опыт прожитых лет подсказывал магистру подождать. Когда имеешь дело с неведомым, скорые, ничем не подкреплённые выводы – хуже самой горькой правды. Уняв душевные метания, старый маг поравнялся с пришельцем.