Анахрон (полное издание)
Шрифт:
Она подняла на него глаза. Тусклый взгляд не выражал абсолютно ничего.
— Я могу бросить в него камнем, если хочешь, — сказала она.
— Извините, — еще раз повторил Сигизмунд. Он растерялся.
Она помолчала. Высморкалась.
И вдруг проговорила с какой–то странной, оголенной ненавистью:
— Убери свою шавку по–хорошему, паскуда…
Пес неожиданно утратил к женщине интерес. Начал обнюхивать пень, почему–то облюбованный собачьим населением двора. Что–то важное в этом пне обнаружил. Новости какие–то.
Сигизмунд нередко
Но никогда еще Сигизмунд не встречал такой открытой, спокойной и мощной злобы.
Он открыл было рот, чтобы обматерить эту недотраханую суку… и захлопнул, стукнув челюстью. Женщина была беременной, почти на сносях.
Бог ты мой! Он глупо вытаращился на нее. Нет, конечно, бывает…
Беременная отбросила использованный носовой платок и неторопливо пошла к арке, к выходу на канал Грибоедова. Сигизмунд глядел ей вслед.
Из подвала выбралась киса и заструилась вдоль стены. Кобель, нетерпеливо рыча, — урра–а! — устремился к ней.
Сигизмунд был зол. Встреча с беременной мегерой оставила на редкость неприятный осадок. Было что–то страшное в этой уверенной, нерассуждающей злобе. Что–то непобедимое. Что–то, чему невозможно противостоять. И нечего противопоставить.
Вся тупая ожесточенность нынешнего времени, казалось, сконцентрировалась в этой озлобленной дуре, носящей в себе беззащитный зародыш новой жизни… Хотя — почему дуре?
Судя по лаю, невидимый во мраке кобель мчался по периметру двора. Сигизмунд остановился, поджидая его. Пускай выбегается, болван такой. Животное тоже страдает от гиподинамии, не только генеральный директор.
Его опять передернуло при воспоминании о только что случившемся. Вот сука!
Песий лай локализовался в одном месте. Стал заливистым. Потом истеричным. Лаял кобель в районе помойки. Естественно! Где же еще?
* * *
Раньше помойка располагалась удобно, возле котельной, а теперь ее — непонятно по каким соображениям — переместили за нелепый флигель, к которому был пристроен сигизмундов гараж.
Флигель этот возвели сразу после войны. Угрюмое желто–серое двухэтажное строение. Глухая, желто–серая, облупившаяся стена. Непонятно кому и для чего нужное сооружение уныло–производственного вида. Несколько узких мутных окон на уровне второго этажа. Серая, дощатая дверь. Сколько помнил себя Сигизмунд — она всегда была заколочена.
К этому–то архитектурному ублюдку и притулился гараж.
Во дворе, на другом конце, имелось еще три гаража — обычные, из листового железа. Прочие автовладельцы держали свои машины под открытым небом.
Гараж был кирпичный, капитальный. Принадлежал еще сигизмундову деду — Сигизмунду Казимировичу, потом отцу. Теперь вот Моржу–младшему.
Говорят, что флигель воздвигли в считанные месяцы, а гараж так и вовсе возник из небытия
Своей машины у деда не было. Сигизмунд смутно припоминал, что в последние годы жизни дед ездил на казенной «Волге». Черной, с оленем.
А совсем незадолго до смерти дед вдруг взял да приобрел машину. Тогда только–только ВАЗ построили и начали выпускать «жигули». Те самые первые «единички», которые из фиатовских комплектующих, чуть ли не ручной сборки. Народ их метко «итальянками» прозвал. Правда, лафа длилась недолго — очень скоро «единички» сделались целиком отечественными. Ну и качество — что деталей, что сборки — стало, соответственно совковым. То одно полетит, то другое.
Блат у деда, видать, имелся знатный: «единичку» себе одну из самых первых взял. Образцово–показательной сборки, чуть ли не прямо с испытаний.
Сколько лет прошло, а «копейке» хоть бы что. На техстанциях мужики головами качают да языками цокают: повезло тебе, парень,
Машина, что ни говори, неприхотливая. Когда ларьки вдруг заполонила сверхдешевая «бодяжная» водка, Сигизмунд приноровился заливать ее в бачок стеклоочистителя — куда дешевле выходило, чем импортная жидкость. Мужичок один ушлый научил.
Поначалу дед оформил машину на сигизмундова отца, но тот ездил мало. Так и вышло, что уже в двадцать лет Сигизмунд сел за руль. В те времена, помнится, сам себе королем казался — шутка сказать, студент еще, а уже свой «жигуль».
Шестнадцать лет с той поры минуло, а «единичка» все та же. Ну, почти та же…
Одно хорошо — гараж роскошный. В таком бы «мерс» держать, а не «копейку», пусть даже заслуженную.
В 1994 году один депутат из городского собрания пытался этот гараж «прихватизировать». Точнее, оттягать. Точнее, купить. Ха–ха. За смешные деньги, конечно. Сигизмунд не думал, что сможет устоять перед этим наездом. Мать тогда очень испугалась. Уговаривала уступить.
Но когда слабовольный Сигизмунд уже мысленно распрощался с гаражом, произошло нечто непредвиденное. Депутат был где–то взят с поличным при получении на лапу. Дело вышло некрасивое, его быстро замяли. Заодно замяли и депутата.
Дыши, Морж.
Однако некоторая нервозность во всем, что касалось гаража, осталась. Ибо, как говорится, прецедент создан.
* * *
Пару дней назад Сигизмунд умудрился потерять от гаража ключ. Ругаясь, взламывал дверь с замком. Могучий замок помнил Сталина и поддавался плохо. Всю дверь пришлось искрошить ломиком. Еле открыл. Потом кое–как забил доской сбоку, чтобы в глаза не бросалось. Держалось все на соплях. Сигизмунд собирался завтра с утра поставить стальную полосу и хороший немецкий замок штучной работы. И полоса, и замок уже несколько дней лежали дома.