Анаконда
Шрифт:
— Может, наркоз сказался? Расслабился?
— Это твои клиенты расслабляются перед смертью, когда ты им всякую срань ширяешь, — разозлился Димка. — Я себя держал до операции и тем более после. Кололся только в том, что и гак было на виду. Трех ментов, что я на рынке заземлил, взял на себя без кипежа. И все...
— А что после побега из зоны был киллером Хозяйки, кому говорил?
— Я что, похож на тухлого фраера? Я не додик, колоться без цинка.
— Ну, нет так нет. Значит, Хозяйка все цинки проверит и поможет.
— А чего мне помогать? Отлежусь на хате.
— Не, Димочка,
— Кто лицензию выдал? — насторожился Дима. — Крытый? Или Ермолай?
— Объявлен ты в федеральный и международный розыск. V тебя Интерпол на хвосте.
— Кто по следу топает, не знаешь? Менты из оперативнорозыскного отдела РУОПа?
— Да кого там на тропе только нет... И обе прокуратуры, Московская и Генеральная, и ФСБ, и РУОП. Линять тебе надо. И как можно скорее и дальше. А тут без Хозяйки не обойтись. Ксивы-фальшаки сделать не проблема. А вот пластическую операцию и дипломатический паспорт, это, извини, не мой уровень. Выбирай себе район мира, — улыбнулась Алиса, вертя старый школьный глобус, оставшийся на блат-хате от прежних жильцов, давно уже сгнивших под Тулой после приватизации своей двухкомнатной квартиры и выгодного многостороннего обмена, в результате которого квартира перешла в жилой фонд структуры Хозяйки, а двое пенсионеров и девочка-школьница «переехали» в отдельную двухкомнатную в Тулу, на родину деда. Да вот не доехали...
Дима закрыл глаза, наугад ткнул пальцем.
Хозяйка, слушавшая весь их детский лепет у монитора, прищуренно всмотрелась в экран, куда попал палец ее киллера? Что же, неплохо — в Афины. У нее для киллеров на всех континентах работа есть. Убрать конкурента всегда быстрее и дешевле, чем его уговорить.
«Афины так Афины», — сказала себе Хозяйка, снимая трубку сотового телефона и готовясь отдать приказ о визе, паспорте, билете для Димы и Алисы.
— Афины так Афины, — Алиса зафиксировала место, куда уткнулся палец Димы. — Сегодня отдыхай. Завтра доложу Хозяйке, какой расклад вышел.
А потом они на кухне из продуктов, найденных в холодильнике, долго и со смехом готовили салат из креветок, вареного риса, морских водорослей, майонеза, маринованных огурчиков и маслин без косточек.
Пили под салат сухое испанское вино.
И до утра занимались любовью. Как ни странно, сна не было ни в одном глазу, а силы откуда только взялись...
ДВОЙНОЕ УБИЙСТВО.
КРОВЬ НА КАМНЕ. 28 МАРТА
«Так кто же хочет обмануть тебя, прокурор Мищенко?» — в который раз спрашивал себя Александр Петрович. И ответа не находил. Пока.
Зато с каждым днем и он, и опозорившиеся его помощники, капитан из городского УГРО Петруничев и следователь прокуратуры Деркач, находили все больше ответов на вопросы, поставленные в ходе первоначальных оперативно-следственных действий.
— Александр Петрович, в буфет сметану свежую завезли! — просунулась в дверь кабинета голова секретарши. — Можно я схожу, возьму домой пол-литровую баночку, а то вечером у нас только ветчинную нарезку датскую купить в «комке» можно. А она и дорогая, да и вредная, наверное. Детей-то лучше сметаной кормить, здоровее, правда ведь?
— Правда, правда, иди, покупай свою сметану, я тут за тебя на телефоне посижу, — ворчливо пророкотал Мищенко.
— Ой, извините, вы то ли разрешаете, то ли иронизируете?
— А и то, и другое. Разбаловал я вас тут. Ишь ты, нарезка датская им не нравится. А давно ли за колбасой вареной в Смоленск мотались?
— Ой, вспомнили, когда это было. Ну, я побежала, да мигом, а сбегаю и вас отпущу в буфет сметанки свежей покушать.
«А что? Мысль не лишена обаяния», — подумал Мищенко и вызвал к себе в кабинет Деркача.
— Ты когда ел последний раз?
— Сегодня утром.
— А сейчас сколько времени?
— Четыре часа.
— И сам голодный сидишь, и своего оглоеда-стажера голодом моришь.
— Его поморишь. Растущий организм. Уже пол-литровую банку картофельного салата, что мать снарядила, слопал.
— И с тобой не поделился? — удивился Мищенко.
— Так это когда было? Часов в двенадцать. Я тогда еще был сыт.
— Значит, сейчас оба голодные сидите. Заработались?
— Есть чуток, Александр Петрович.
— Сейчас пойдем есть сметану со свежим белым хлебом в буфет. Вызывай туда на совещание своего стажера, там и поговорим.
Взяли по два стакана сметаны и буханку только что завезенного белого хлеба — «кирпичика». Хорошо-то как! Кто не ел густой сметаны славной смоленской земли с рудненским свежеиспеченным хлебом, тот не знает, отчего у нас на Руси молодцы с румянцем во всю щеку и силы неимоверной. От сметаны и белого хлеба не только силы прибавляется, а и ума.
— Может, яишенку вам соображу? А? Александр Петрович? — жалостливо глянула из-за стойки Таисия Васильевна, кормилица деливших двухэтажное здание контор — горпрокуратуры, судмедэкспертизы и ОФСБ по городу Рудный.
Офицеров она с детства жалела за их ненормированный труд и необходимость строго соблюдать дисциплину.
Однако ж прокурорские офицеры, к слову сказать, все были в новенькой синей форме с погонами: две средние, «подполковничьи» звезды советника юстиции у Мищенко, четыре маленькие, юриста первого класса у Деркача и две маленькие — юриста третьего класса — у стажера; от яишенки отказались, хотя при слове «лишенка» лицо Валечки Семенова окрасила мечтательная улыбка, и, смачно откусывая от больших ломтей белого хлеба, черпая густую, как масло, сметану чайными ложками из граненых стаканов, продолжали самозабвенно обсуждать данные очередной экспертизы.
— Что нож? — спросил Мищенко.
— А что нож? По ножу у нас вот Семенов владеет ситуацией, пусть и докладывает. А начальство пока поест спокойно.
Ванечка печально отложил кусок хлеба, вставил стоймя ложку в сметану, убедился, что не шатается:
— Криминалистическая экспертиза установила, что нож относится к холодному оружию, изготовлен фабричным способом в бывшей ГДР. На ноже обнаружены кровь человека, совпадающая по группе с кровью убитой Багучевой, а также клетки некоторых внутренних органов. Наложения почвы на ноже Авдеева оказались одинаковы по химическому составу и физическим качествам с образцами почвы, взятой с места убийства второй жертвы.